Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Якуб Колас

Новая зямля

I. ЛЕСНIКОВА ПАСАДА

Мой родны кут, як ты мне мiлы!..

Забыць цябе не маю сiлы!

Не раз, утомлены дарогай,

Жыццём вясны мае убогай,

К табе я ў думках залятаю

I там душою спачываю.

О, як бы я хацеў спачатку

Дарогу жыцця па парадку

Прайсцi яшчэ раз, азiрнуцца,

Сабраць з дарог каменнi тыя,

Што губяць сiлы маладыя,

К вясне б маёй хацеў вярнуцца.

Вясна, вясна! не для мяне ты!

Не я, табою абагрэты,

Прыход твой радасны спаткаю,

Цябе навек, вясна, хаваю.

Назад не прыйдзе хваля тая,

Што з быстрай рэчкай уплывае.

Не раз яна, зрабiўшысь парам,

На крыллях сонца дойдзе к хмарам

Ды йзноў дажджом на рэчку сыдзе

Нiхто з гранiц сваiх не выйдзе,

З законаў, жыццем напiсаных,

Або на дол спадзе ў туманах.

Але хто нам яе пакажа?

На дол вадой цi снегам ляжа?

Не вернешся, як хваля тая,

Ка мне, вясна ты маладая!..

Вось як цяпер, перада мною

Ўстае куточак той прыгожа,

Крынiчкi вузенькая ложа

I елка ў пары з хваiною,

Абняўшысь цесна над вадою,

Як маладыя ў час кахання,

Ў апошнi вечар расставання.

I бачу лес я каля хаты,

Дзе колiсь весела дзяўчаты

Спявалi песнi дружным хорам,

З работ iдучы позна борам.

Няслiся зыкi песень здольных,

Ў лясах раз-пораз адбiвалiсь,

I iм узгоркi адклiкалiсь,

I радасць бiла ў песнях вольных.

А хвоi, елкi векавыя

Пад зыкi песень маладыя

Маўчком стаялi ў нейкай думе,

I ў iх цiхусенечкiм шуме

Няслось вячэрняе маленне

Ўгару, святое аддаленне.

Каля пасады леснiковай

Цягнуўся гожаю падковай

Стары, высокi лес цянiсты.

Тут верх асiны круглалiсты

Сплятаўся з хвоямi, з дубамi,

А елкi хмурымi крыжамi

Высока ў небе выдзялялiсь,

Таемна з хвоямi шапталiсь.

Заўсёды смутныя, бы ўдовы,

Яны найбольш адны стаялi,

I так маркотна пазiралi

Iх задуменныя галовы!

Лес наступаў i расступаўся,

Лужком зялёным разрываўся;

А дзе прыгожыя загiбы

Так мiла йшлi каля сядзiбы,

Што проста iмi б любаваўся.

А знiзу гэты лес кашлаты

Меў зелянюсенькiя шаты

Лазы, чаромхi цi крушыны,

Алешын лiпкiх, верабiны.

Глядзiш, бывала, i здаецца,

Што скрозь сцяну галiн жывую,

Скрозь гэту тканку маладую

Нi мыш, нi пташка не праб"ецца.

Цякла тут з лесу невялiчка

Травой заросшая крынiчка,

Абодва берагi каторай

Лазняк, ракiтнiк абступалi;

Бруiлiся ў цяньку iх хвалi

I ў луг чуць значнаю разорай

Iшлi спакойна мiж чаротаў,

Рабiлi многа заваротаў,

Аж покi ў Нёман не ўцякалi.

Зялёны луг, як скiнуць вокам,

Абрусам пышным i шырокiм

Абапал Нёмна рассцiлаўся

За хатай зараз пачынаўся

Ды йшоў квяцiстай раўнiною

З мурожнай слаўнаю травою

I ззяў на сонцы ў пералiвах

Пяшчотных тонаў. Як на нiвах

Жыта збажынкi лёгка гнуцца

I людзям радасна смяюцца

Сваiм прыемным, мiлым спевам

Пад лёгкiм ветрыку павевам,

Так гнуцца, гойдаюцца травы,

Як пройме ветрык iх ласкавы,

I пойдуць хвалi травяныя

З прыемным спевам чарадою,

Зашэпчуць краскi мiж сабою,

Нiбы дзяўчаткi маладыя.

Эх, луг шырокi! Як жывы, ты,

Праменнем сонейка залiты,

Увесь стаiш перад вачыма,

Ты мiл i смуцен, як радзiма,

Як наша цiхая старонка,

Дзе смугi сiняя пялёнка

У летнi час дымком звiсае

I даль задумай спавiвае.

Хоць я няволяй цяжка змучан

I з родным берагам разлучан,

Ды я душою ажываю,

Як вокам мыслi азiраю

Цябе, мой луг i бераг родны,

Дзе льецца Нёман срэбраводны,

Дубы дзе дружнай чарадою

Стаяць, як вежы, над вадою

Даўнейшых спраў вартаўнiкамi

I ззяюць грозна жараламi.

I толькi тут, пад iх чародкай,

Улетку, добраю пагодкай,

Касьбой утомлены, спачынеш

I думкi клопату пакiнеш,

Заснуўшы крэпка i салодка.

Тут так прахладна, так прывольна!

А пташкi голасна i здольна

Смяюцца мiлым шчабятаннем

I поўняць луг сваiм спяваннем.

А на дубах, як шапкi тыя,

Чарнеюць гнёзды буславыя.

Буслы клякочуць, бусляняты

Пiшчаць жалобна, як шчаняты,

Насы закiдваюць угору

I просяць есцi ў сваю пору.

А там, дзе буслiкi ўздужалi,

Iх пачынаюць вабiць далi;

Яны пачулi ў сабе сiлы,

Яны разводзяць ужо крылы,

Ўгару на локаць падлятаюць,

Паветра ловяць, заграбаюць

I неуклюднымi нагамi

Танцуюць смешна над дубамi.

Там, у падсуседзях з бусламi,

I вераб"i, шпакi вядуцца;

Клапотна шчэбеты нясуцца

I моўкнуць позна вечарамi.

Ў дубах крычаць сiваваронкi,

I свiст над лугам рэзкi, звонкi

Каршун маркотна так раняе

I нейкi смутак закiдае.

Эх, луг шырокi! Як жывы, ты,

Травой мурожнаю закрыты,

Стаiш зялёны прада мною

I ззяеш дзiўнаю красою!

Як дзве старэнькiя кабеткi,

К каторым старасць неўзаметкi

Падкраўшысь злодзеем срэдзь ночы,

Як смачны сон змыкае вочы,

Красу i крэпасць забiрае

I ўсю iх жывасць выкрадае

Ды кiне iх адных, старэнькiх,

Адных, як перст, i чуць жывенькiх

I непатрэбных анiкому

На цягасць жыццю маладому,

Так каля хаты, у садочку,

Схiлiўшысь цiхенька ў куточку,

Стаялi дзве вярбы старыя,

А навакола маладыя

Дзярэўцы пышна красавалi,

На свет вясёла пазiралi.

Галлё спусцiўшы над парканам,

Расла тут грушка з тонкiм станам;

Па-над парканам пышным валам

Стаяў вiшняк густы, прыўдалы.

Садок быў, праўда, невялiчкi:

Дзве верабiны ды тры дзiчкi

Ды мiж верб лiпка маладая,

Бы iх унучка дарагая.

Але як весела i мiла

Тут пчолка ў вуллях гаманiла!

I як прыемна пахла мёдам!

Пладзiлiсь пчолкi з кожным годам:

Штолета вулляў прыбывала

На пчолкi вельмi шанцавала.

Гул iх стаяў i ўдзень i ўночы.

Бывала, ўлетку, ў час рабочы

Не раз там чуўся крык вясёлы:

Го, тата! дзядзька! выйшлi пчолы!

На вiшнi селi каля плоту!

Мужчыны кiдалi работу,

Касьбу над рэчкай за кустамi,

I беглi шыбка, каб часамi

На лес дзе пчолкi не зляцелi,

Дык iх там пiльненька глядзелi.

На прыгуменнi, поруч з садам,

Павець з гумном стаяла радам,

А пад паветкаю прылады:

Вазок, калёсы, панарады,

Старыя санi, восi, колы

I вулляў некалькi на пчолы,

Мой родны кут, як ты мне мілы!..
Забыць цябе не маю сілы!
Не раз, утомлены дарогай,
Жыццём вясны мае убогай,
К табе я ў думках залятаю
І там душою спачываю.
О, як бы я хацеў спачатку
Дарогу жыцця па парадку
Прайсці яшчэ раз, азірнуцца,
Сабраць з дарог каменні тыя,
Што губяць сілы маладыя, –
К вясне б маёй хацеў вярнуцца.

Вясна, вясна! не для мяне ты!
Не я, табою абагрэты,
Прыход твой радасны спаткаю, –
Цябе навек, вясна, хаваю.
Назад не прыйдзе хваля тая,
Што з быстрай рэчкай уплывае.
Не раз яна, зрабіўшысь парам,
На крыллях сонца дойдзе к хмарам
Ды йзноў дажджом на рэчку сыдзе –
Ніхто з граніц сваіх не выйдзе,
З законаў, жыццем напісаных,
Або на дол спадзе ў туманах.
Але хто нам яе пакажа?
На дол вадой ці снегам ляжа?
Не вернешся, як хваля тая,
Ка мне, вясна ты маладая!..
Вось як цяпер, перада мною
Ўстае куточак той прыгожа,
Крынічкі вузенькая ложа
І елка ў пары з хваіною,
Абняўшысь цесна над вадою,
Як маладыя ў час кахання,
Ў апошні вечар расставання.
І бачу лес я каля хаты,
Дзе колісь весела дзяўчаты
Спявалі песні дружным хорам,
З работ ідучы позна борам.
Нясліся зыкі песень здольных,
Ў лясах раз-пораз адбівалісь,
І ім узгоркі адклікалісь,
І радасць біла ў песнях вольных.
А хвоі, елкі векавыя
Пад зыкі песень маладыя
Маўчком стаялі ў нейкай думе,
І ў іх ціхусенечкім шуме
Няслось вячэрняе маленне
Ўгару, святое аддаленне.

Каля пасады лесніковай
Цягнуўся гожаю падковай
Стары, высокі лес цяністы.
Тут верх асіны круглалісты
Сплятаўся з хвоямі, з дубамі,
А елкі хмурымі крыжамі
Высока ў небе выдзялялісь,
Таемна з хвоямі шапталісь.
Заўсёды смутныя, бы ўдовы,
Яны найбольш адны стаялі,
І так маркотна пазіралі
Іх задуменныя галовы!
Лес наступаў і расступаўся,
Лужком зялёным разрываўся;
А дзе прыгожыя загібы
Так міла йшлі каля сядзібы,
Што проста імі б любаваўся.
А знізу гэты лес кашлаты
Меў зелянюсенькія шаты
Лазы, чаромхі ці крушыны,
Алешын ліпкіх, верабіны.
Глядзіш, бывала, і здаецца,
Што скрозь сцяну галін жывую,
Скрозь гэту тканку маладую
Ні мыш, ні пташка не праб’ецца.
Цякла тут з лесу невялічка
Травой заросшая крынічка,
Абодва берагі каторай
Лазняк, ракітнік абступалі;
Бруіліся ў цяньку іх хвалі
І ў луг чуць значнаю разорай
Ішлі спакойна між чаротаў,
Рабілі многа заваротаў,
Аж покі ў Нёман не ўцякалі.

Зялёны луг, як скінуць вокам,
Абрусам пышным і шырокім
Абапал Нёмна рассцілаўся –
За хатай зараз пачынаўся
Ды йшоў квяцістай раўніною
З мурожнай слаўнаю травою
І ззяў на сонцы ў пералівах
Пяшчотных тонаў. Як на нівах
Жыта збажынкі лёгка гнуцца
І людзям радасна смяюцца
Сваім прыемным, мілым спевам
Пад лёгкім ветрыку павевам, –
Так гнуцца, гойдаюцца травы,
Як пройме ветрык іх ласкавы,
І пойдуць хвалі травяныя
З прыемным спевам чарадою,
Зашэпчуць краскі між сабою,
Нібы дзяўчаткі маладыя.
Эх, луг шырокі! Як жывы, ты,
Праменнем сонейка заліты,
Увесь стаіш перад вачыма,
Ты міл і смуцен, як радзіма,
Як наша ціхая старонка,
Дзе смугі сіняя пялёнка
У летні час дымком звісае
І даль задумай спавівае.
Хоць я няволяй цяжка змучан
І з родным берагам разлучан,
Ды я душою ажываю,
Як вокам мыслі азіраю
Цябе, мой луг і бераг родны,
Дзе льецца Нёман срэбраводны,
Дубы дзе дружнай чарадою
Стаяць, як вежы, над вадою
Даўнейшых спраў вартаўнікамі
І ззяюць грозна жараламі.
І толькі тут, пад іх чародкай,
Улетку, добраю пагодкай,
Касьбой утомлены, спачынеш
І думкі клопату пакінеш,
Заснуўшы крэпка і салодка.
Тут так прахладна, так прывольна!
А пташкі голасна і здольна
Смяюцца мілым шчабятаннем
І поўняць луг сваім спяваннем.
А на дубах, як шапкі тыя,
Чарнеюць гнёзды буславыя.
Буслы клякочуць, бусляняты
Пішчаць жалобна, як шчаняты,
Насы закідваюць угору
І просяць есці ў сваю пору.
А там, дзе буслікі ўздужалі,
Іх пачынаюць вабіць далі;
Яны пачулі ў сабе сілы,
Яны разводзяць ужо крылы,
Ўгару на локаць падлятаюць,
Паветра ловяць, заграбаюць
І неуклюднымі нагамі
Танцуюць смешна над дубамі.
Там, у падсуседзях з бусламі,
І вераб’і, шпакі вядуцца;
Клапотна шчэбеты нясуцца
І моўкнуць позна вечарамі.
Ў дубах крычаць сіваваронкі,
І свіст над лугам рэзкі, звонкі
Каршун маркотна так раняе
І нейкі смутак закідае.
Эх, луг шырокі! Як жывы, ты,
Травой мурожнаю закрыты,
Стаіш зялёны прада мною
І ззяеш дзіўнаю красою!
Як дзве старэнькія кабеткі,
К каторым старасць неўзаметкі
Падкраўшысь злодзеем срэдзь ночы,
Як смачны сон змыкае вочы,
Красу і крэпасць забірае
І ўсю іх жывасць выкрадае
Ды кіне іх адных, старэнькіх,
Адных, як перст, і чуць жывенькіх
І непатрэбных анікому
На цягасць жыццю маладому, –
Так каля хаты, у садочку,
Схіліўшысь ціхенька ў куточку,
Стаялі дзве вярбы старыя,
А навакола маладыя
Дзярэўцы пышна красавалі,
На свет вясёла пазіралі.
Галлё спусціўшы над парканам,
Расла тут грушка з тонкім станам;
Па-над парканам пышным валам
Стаяў вішняк густы, прыўдалы.
Садок быў, праўда, невялічкі:
Дзве верабіны ды тры дзічкі
Ды між верб ліпка маладая,
Бы іх унучка дарагая.
Але як весела і міла
Тут пчолка ў вуллях гаманіла!
І як прыемна пахла мёдам!
Пладзілісь пчолкі з кожным годам:
Штолета вулляў прыбывала –
На пчолкі вельмі шанцавала.
Гул іх стаяў і ўдзень і ўночы.
Бывала, ўлетку, ў час рабочы
Не раз там чуўся крык вясёлы:
– Го, тата! дзядзька! выйшлі пчолы!
На вішні селі каля плоту!
Мужчыны кідалі работу,
Касьбу над рэчкай за кустамі,
І беглі шыбка, каб часамі
На лес дзе пчолкі не зляцелі,
Дык іх там пільненька глядзелі.

На прыгуменні, поруч з садам,
Павець з гумном стаяла радам,
А пад паветкаю прылады:
Вазок, калёсы, панарады,
Старыя сані, восі, колы
І вулляў некалькі на пчолы,
Яшчэ някончаных; судзіна,
Стары цабэрак, паўасміна
І розны хлам і лом валяўся,
Ад сонца, дожджыку хаваўся –
Патрэбны рэчы, ёсць вядома!
Гуменца, крытае саломай,
Ад доўгіх часаў пасівела;
Салома кудламі вісела,
Яе вятры параздзімалі,
А трохі хлопцы пасцягалі,
На стрэху лазячы, бывала, –
Іх гэта забаўка займала.
А пад шчытом на павуціне
Нішчымны колас-сіраціна
Ў зацішку лёгенька гайдаўся;
З якіх ён часаў там трымаўся,
То Бог яго святы ўжо знае!
Будоўля, больш яшчэ старая,
З гнілой, вагнутаю страхою
Стаяў хлявец якраз напроці
І чуць ліпеў, як бы на плоце
Гаршчок, разбіты качаргою.
Стары, паедзены чарвямі,
Набок пахілены вятрамі,
Глядзеў хлеў гэты старычынай,
Пахілай доляй жабрачынай;
А збоку, ў полі, недалёка
Стаяў прыгрэбнік адзінока,
Пахілкам, горкім сіратою,
У дол упёршыся страхою.
Ў глыбі двара стаяла хата
І выглядала зухавата
Паміж запушчанай будовы,
Як бы шляхцянка засцянкова,
Што ў дзень святы каля касцёла,
Чуць-чуць падняўшы край падола,
Так важна ходзіць з парасонам,
Спадніцай верціць, як агонам,
З дарожак пыл, пясок зганяе
І ў вочы хлопцам заглядае.

За хатай поле пачыналась,
Дзе жыта хораша гайдалась
І рос авёс, ячмень і грэчка, –
Было прытульнае гняздзечка!..

Мой родны кут, лугі, крыніца!
Цяпер для вас я – чужаніца.
Той самы лес, палеткі тыя,
Ды людзі там жывуць другія.
Мне душу смуткам напаўняе,
Што ў прошласць канулі гадочкі,
Мае шчаслівыя дзянёчкі, –
Прайшла, вясна ты маладая!

Цяпер разгорнем часаў шаты,
Бліжэй прыгледзімся да хаты,
Да Міхася і да Антося,
Як там вялося, як жылося.

Время возникновения названия Новая Земля точно не известно. Возможно, оно образовалось как калька с ненецкого Едей-Я «Новая Земля». Если так, то название могло возникнуть при первых же посещениях островов русскими в XI-XII вв. Употребление названия Новая Земля в конце XV века фиксируется зарубежными источниками.

Поморы употребляли также и название Матка, смысл которого остается непонятным. Часто его понимают как «кормилица, богатая земля».

А земля там действительно богатая, но не растениями, а животными, которых добывали охотники-промысловики. Вот, например, как писал художник А.Борисов о богатствах Арктики в конце 18 века, побывав на Югорском Шаре и Вайгаче:

«Ух, как хорошо можно-бы жить здесь в богатых промыслами краях! В наших местах (Вологодской губернии) посмотрите, как работает мужик круглый год изо дня в день, и только еле-еле при всей своей скромности, может прокормить себя и семью. Не то здесь! Здесь достаточно иногда одной недели, чтобы обеспечить себя на целый год, если бы торговцы не эксплуатировали так самоедов, если бы самоеды хоть сколько-нибудь умели сохранять и распоряжаться этим богатым достоянием...»

Исходя из поморского матка (компас) название связывают с необходимостью использования компаса для плавания на Новую Землю. Но, как писал В. И. Немирович-Данченко - «Свенске в своем описании Новой Земли, говорит, что название пролива Маточкин Шар произошло от слова - маточка (маленький компас). Это неправда: Маточкин шар называется маточкиним в отличие от других мелких новоземельских шаров, так как он пересекает всю Матку, то есть матерую землю этого архипелага».

На финском, карельском, вепском matka - «путь, дорога», на эстонском matk «путешествие, странствование». Термин широко представлен в топонимии Севера (ср. Маткома, Маткозеро, Ирдоматка и т. п.), он был освоен поморами, и, возможно, с ним связано название Матка.

Новая Земля располагается на границе двух морей. На западе она омывается Баренцевым морем, а на востоке - Карским.

Архипелаг состоит из двух больших островов и множества мелких. В целом можно сказать, что Новая Земля - это два острова: Южный и Северный, разделенные узким проливом Маточкин Шар.

Расстояние от самой северной точки Новой Земли (Мыса Желания) до Северного полюса составляет всего около полутора тысяч километров.

Мыс Флиссингский Северного острова при этом является самой восточной точкой Европы.

Новая Земля относится к Архангельской области, также как и другой, соседствующий с ней арктический архипелаг, - Земля Франца-Иосифа . То есть жители Архангельской области, побывав на Новой Земле, фактически даже не покинут своего субъекта, несмотря на то, что от Архангельска до Новой Земли по прямой - около 900 километров, почти столько же, сколько до Москвы, Эстонии или Норвегии.

Баренцево море, по которому до этого уже несколько веков ходили русские поморы, в 1594, 1595 и 1596 годах посетили экспедиции под руководством голландского мореплавателя Виллема Баренца и, хоть он был даже не первым иностранным путешественником, побывавшим на Новой Земле, море в 1853 году было названо в честь него. Это название сохранено по сей день, несмотря на то, что в России это море в старину называлось Северным, Сиверским, Московским, Русским, Ледовитым, Печорским и чаще всего Мурманским.

Кое-что о геологии и климате архипелага

Новая Земля на западе омывается относительно теплым Баренцевым морем (по сравнению с Карским), и за счет этого погода там может быть достаточно теплой, и даже, как ни странно, порой - теплей, чем на побережье. Прогноз погоды на Новой Земле сейчас (в Белушьей Губе), а также для сравнения на побережье (в Амдерме):

Очень интересна и примечательна так называемая «новоземельская бора» - сильный холодный порывистый местный ветер, доходящий до 35-40 м/с, а иногда 40-55 м/с! Такие ветры у берегов нередко достигают силы урагана и ослабевают с удалением от берегов.

Слово Бора́ (bora, Βορέας, борей) переводится как холодный северный ветер.

Возникает бора в случае, когда поток холодного воздуха встречает на своём пути возвышенность; преодолев препятствие, бора с огромной силой обрушивается на побережье. Вертикальные размеры боры - несколько сот метров. Затрагивает, как правило, небольшие районы, где невысокие горы непосредственно граничат с морем.

Новоземельская бора обусловлена наличием горного хребта, вытянутого с юга на север вдоль острова. Поэтому она отмечается на западном и восточном побережьях Южного острова. Характерными признаками «боры» на западном побережье является сильный порывистый и очень холодный ветер, северо-восточного или юго-восточного направлений. На восточном побережье - ветры западного или северо-западного направления.

Наибольшая повторяемость новоземельской боры отмечается в ноябре - апреле с продолжительностью не редко 10 дней и более. Во время боры весь видимый воздух наполнен густым снегом и напоминает курящийся дым. Видимость в этих случаях часто доходит до ее полного отсутствия - 0 метров. Такие бури опасны для людей и техники, требуют от жителей предусмотрительности и осторожности при передвижении в случае крайней необходимости.

Новоземельский хребет оказывает влияние не только на направление, но и на скорость пересекающего его ветра. Горный хребет способствует увеличению скорости ветра на подветренной стороне. При восточном ветре на наветренной стороне происходит накопление воздуха, который при переваливании через хребет приводит к обвалам воздуха, сопровождающимся сильным порывистым ветром, скорость которого доходит до 35-40 м/с, а иногда 40-45 м/с (в районе поселка Северный до 45-55 м/с).

Новая Земля во многих местах покрыта "колючками". Если не ошибаюсь - это сланец и филлит (от греч. phýllon - лист) - метаморфическая горная порода, которая по структуре и составу является переходной между глинистым и слюдяным сланцем. В общем-то почти везде на юге НЗ, где мы побывали, земля вот такая. Потому-то тут у бегающих собак были постоянно изранены лапы.

Раньше, когда у европейцев сапоги были с кожанной подошвой, они постоянно рисковали изорвать себе обувь. На эту тему есть история, рассказанная Степаном Писаховым в его дневнике: «В первые дни я собрался идти подальше от становища. Увидела Маланья, заколыхалась, заторопилась, догнала. - Ты куда пошел? - На Чум-гору. Посмотрела Маланья на мои ноги - я был в ботинках - Обратно как пойдешь? Боком перекатывать себя будешь? - Маланья объяснила, что на острых камнях ботинки скоро порвутся. - Я тебе пимы принесу. Подождал.

Маланья принесла новые пимы из нерпы с подошвой из морского зайца. - Одень. В этих пимах и по камешкам хорошо, и по воде можно ходить. А сколько стоят пимы? - Полтора рубля. Мне это показалось дешево. Удивление вылилось вопросом: - Оба? Маланья засмеялась долгим смехом, даже села на землю. Отмахиваясь руками, раскачивалась. И сквозь смех сказала - Нет, один пим! Один ты оденешь, один пим я одену. Ты шагнешь ногой, и я шагну ногой. Так и пойдем. Посмеялась Маланья и рассказала старинную ненецкую сказку о людях с одной ногой, которые могут ходить только обнявшись - Там живут любя друг друга. Там нет злобы. Там не обманывают,- закончила Маланья и замолчала, задумалась, засмотрелась в даль рассказанной сказки. Долго молчала Маланья. Собаки угомонились, свернулись клубками, спят. Только уши собак вздрагивают при каждом новом звуке».

Современная жизнь на Новой Земле

В первую очередь Новая Земля у многих ассоциируется с ядерным полигоном и испытаниями мощнейшей в истории человечества водородной бомбы - 58-мегатонной «Царь-бомбы». Поэтому существует широко распространенный миф, будто бы после ядерных испытаний на Новой Земле жить из-за радиации нельзя. На самом деле все, мягко говоря, совсем не так.

На Новой Земле имеется для военных городка - Белушья Губа и Рогачёво, а также поселок Северный (без постоянного населения). В Рогачево находится военный аэродром - Амдерма-2.

Также тут имеется база подземных испытаний, горных и строительно-монтажных работ. На Новой Земле обнаружено Павловское, Северное и Перевальное рудное поле с залежами полиметаллических руд. Павловское месторождение является пока единственным месторождением на Новой Земле, по которому утверждены балансовые запасы и которое планируется разрабатывать.

В Белушей Губе живет 2149 человек, в Рогачёво - 457 чел. Из них военнослужащих - 1694 человек; гражданских - 603 человек; детей - 302 человек. В настоящее время также проживает и проходит службу личный состав в поселке Северный, на метеостанции Малые Кармакулы, на вертолетных площадках Паньковая Земля, Чиракино.

На Новой Земле есть Дом Офицеров, солдатский клуб, спортивный комплекс «Арктика», средняя школа, детский сад «Пуночка», пять столовых, военный госпиталь. Также есть продовольственный магазин «Полюс», промтоварный магазин «Метелица», овощной магазин «Сполохи», кафе «Фрегат», детское кафе «Сказка», магазин «Север». Названия просто ми-ми-ми:)

Новая Земля считается отдельным муниципальным образованием со статусом городского округа. Административный центр - посёлок Белушья Губа. Новая Земля является ЗАТО (закрытым административно-территориальным образованием). Это означает, что для въезда в городской округ нужен пропуск.

Сайт муниципального образования «Новая Земля» - http://nov-zemlya.ru.

До начала 1990-х гг. само существование населённых пунктов на Новой Земле было государственной тайной. Почтовым адресом посёлка Белушья Губа был «Архангельск-55», посёлка Рогачёво и «точек», расположенных на юге - «Архангельск-56». Почтовым адресом «точек», расположенных на севере - «Красноярский край, остров Диксон-2». Сейчас эта информация рассекречена.

Также на Новой Земле действует метеостанция Малые Кармакулы. А на севере Новой Земли (Мысе Желания) находится опорный пункт Национального Парка «Русская Арктика», где в летний период проживают его сотрудники.

Как добраться до Новой Земли

На Новую Землю летают рейсовые самолеты. C 5 ноября 2015 года «Авиастар Петербург» выполняет пассажирские и грузовые рейсы по маршруту Архангельск (Талаги) - Амдерма-2 - Архангельск (Талаги) на самолётах Ан-24 и Ан-26.

По вопросам приобретения билетов, бронирования билетов, даты и времени вылета на рейсы регулярной гражданской авиации на Новую Землю можно обратиться к представителям ООО «Авиастар Петербург» в рабочие дни с 9.30 до 19.00.

Представитель «Авиастар» тел +7 812 777 06 58, Московское шоссе, 25, корпус 1, литер B. Представитель в г. Архангельске тел. 8 921 488 00 44. Представитель в п. Белушья Губа тел. 8 911 597 69 08.

Также до Новой Земли можно добраться по морю - на лодке. Лично мы побывали там именно так.

История Новой Земли

Считается, что Новая Земля была открыта русскими уже в 12-15 веках. Первые письменные свидетельства о пребывании и промысловой деятельности русских на архипелаге относятся к 16 веку и принадлежат иностранцам. Бесспорные материальные свидетельства давнего пребывания русских на архипелаге были зафиксированы в 1594 и 1596-1597 гг. в дневниках Де-Фера - участника голландских экспедиций под руководством Виллема Баренца.

К первому приходу на Новую Землю европейцев здесь уже сложились уникальные духовные и промысловые традиции русских поморов. Новая Земля посещалась промысловиками сезонно для добычи там морского зверя (моржей, тюленей, белых медведей), пушного зверя, птицы, а также сбора яиц и ловли рыбы. Охотники добывали моржовые клыки, песцовые, медвежьи, моржовые, тюленьи и оленьи шкуры, моржовое, тюленье, белушье и медвежье “сало” (ворвань), омуля и гольцов, гусей и других птиц, а также гагачий пух.

У поморов были на Новой Земле промысловые избы, однако оставаться там на зимовку они не решались. И не столько из-за сурового климата, сколько из-за страшной полярной болезни - цинги.

Промышленники для постройки изб привозили сами лес, кирпич. Отапливалось жилье дровами, привозимыми с собой на судне. Согласно опросам, проводимым среди промышленников в 1819 году, «жителей природных никаких нет, с начала веков слышно не было», т.е. какие-либо коренные обитатели Новой Земли промысловикам были неизвестны.

Открытие Новой Земли иностранными мореплавателями

Из-за того, что на южных морских путях господствовала Испания и Португалия, в 16 веке английские мореплаватели были вынуждены искать северо-восточный проход в страны Востока (в частности, в Индию). Так они попали к Новой Земле.

Первая неудачная экспедиция:

В 1533 г. X. Уиллоуби вышел из Англии и, по-видимому, достиг южного побережья Новой Земли. Повернув назад, два корабля экспедиции вынуждены были зазимовать у устья реки Варсины на восточном Мурмане. В следующем году поморы случайно наткнулись на эти корабли с трупами 63 английских участников зимовки.

Следующие незавершенные экспедиции, но зато без жертв:

В 1556 г. английское судно под командой С.Борро достигло берегов Новой Земли, где встретило команду русской лодьи. Скопление льда в проливе Югорский Шар вынудило экспедицию вернуться в Англию. В 1580 г. английская экспедиция А.Пита и Ч.Джекмена на двух судах дошла до Новой Земли, но сплошной лед в Карском море также заставил их плыть на родину.

Экспедиции с жертвами, но и достигнутыми целями:

В 1594, 1595 и 1596 годах из Голландии направились северо-восточным проходом три торговых морских экспедиции в Индию и Китай. Одним из руководителей всех трех экспедиций был голландский мореплаватель Виллем Баренц. В 1594 году он прошел вдоль северо-западного побережья Новой Земли и достиг ее северной оконечности. По пути голландцы неоднократно встречали материальные свидетельства пребывания русских на Новой Земле.

26 августа 1596 г. судно Баренца было затерто у северо-восточного побережья архипелага, в Ледяной Гавани. Голландцам пришлось выстроить на берегу жилище из плавника и судовых досок. За время зимовки скончались два человека команды. 14 июня 1597 г., бросив судно, голландцы отплыли на двух лодках из Ледяной Гавани. У северо-западного побережья Новой Земли, в районе залива Иванова скончались В.Баренц и его слуга, чуть позже еще один участник экспедиции.

У южного побережья архипелага, в районе пролива Костин Шар, голландцы встретили две русские лодьи и получили от них ржаной хлеб и прокопченных птиц. На лодках оставшиеся в живых 12 голландцев дошли до Колы, где случайно встретились со вторым судном экспедиции и на нем 30 октября 1597 г. прибыли в Голландию.

Последующие экспедиции:

Затем на Новой земле в 1608 г. побывал английский мореплаватель Г.Гудзон (во время высадки на архипелаге он обнаружил поморский приметный крест и остатки костра), в 1653 году Новой Земли достигли три датских судна.

Далее Новую Землю до 1725-1730 годах посещали датчане, голландцы, англичане и на этом плавания зарубежных судов к архипелагу прекратились до XIX века. Наиболее выдающиеся из экспедиций были две голландские экспедиции В.Баренца. Главная заслуга Баренца и Де-Фера - составление первой карты западного и северного побережья Новой Земли.

Изучение Новой Земли русскими

Началось все также с двух неудачных экспедиций:

В 1652 г. по указу царя Алексея Михайловича на Новую Землю отправилась экспедиция Романа Неплюева для поиска серебряных и медных руд, драгоценных камней и жемчуга. Большинство из 83 участников и сам Неплюев погибли во время зимовки южнее острова Долгий.

В 1671 г. на поиски серебряной руды и для строительства на архипелаге деревянной крепости была направлена на Новую Землю экспедиция под руководством Ивана Неклюдова. В 1672 г. все участники экспедиции погибли.

Наконец, относительная удача:

В 1760-1761 гг. Савва Лошкин впервые прошел на лодье с юга на север вдоль восточного берега Новой Земли, потратив на это два года. Одно из его зимовий, видимо, было построено в устье реки Савиной. Лошкин обогнул северное побережье и вдоль западного берега спустился на юг.

В 1766 г. кормщик Яков Чиракин совершил плавание на судне архангельского купца А. Бармина из Баренцева моря в Карское проливом Маточкин Шар. Узнав об этом, архангельский губернатор А.Е. Головцын договорился с Барминым об отправке судна с экспедицией.

В июле 1768 г. экспедиция под начальством Ф.Ф. Розмыслова отправилась на трехмачтовой кочмаре к западному устью пролива Маточкин Шар, чтобы составить карту пролива и измерить его глубину. В задачи экспедиции входило: пройти, если будет возможность, через Маточкин Шар и Карское море до устья реки Оби и изучить возможность открытия пути из Карского моря к Северной Америке. С 15 августа 1768 г. экспедиция проводила промеры и исследования Маточкина Шара. В восточном устье пролива - бухте Тюленьей и на мысе Дровяном были построены две избы, где, разделившись на две группы, экспедиция зимовала. Во время зимовки умер Яков Чиракин. Из 14 человек экспедиции скончались 7.
Вернувшись в западное устье Маточкина Шара, экспедиция встретила поморское промысловое судно. Прогнившую кочмару пришлось оставить в устье реки Чиракина и вернуться 9 сентября 1769 г. в Архангельск на судне поморов.

Безусловно, имя Розмыслова должно занять одно из первых мест в ряду выдающихся русских мореходов и исследователей Арктики. Он не только впервые измерил и положил на карту полулегендарный пролив Маточкин Шар. Розмыслов дал первое описание природной среды пролива: окружающих гор, озер, некоторых представителей растительного и животного мира. Более того, он проводил регулярные наблюдения за погодой, зафиксировал время замерзания и вскрытия льда в проливе. Выполняя данное ему поручение, Розмыслов построил первое зимовье в восточной части пролива Маточкин Шар. Это зимовье в дальнейшем использовалось промышленниками и исследователями архипелага.

В 1806 г. канцлер Н.П.Румянцев выделил средства для поиска серебряной руды на Новой Земле. Под руководством горного чиновника В.Лудлов в июне 1807 г. на одномачтовом шлюпе “Пчела” к архипелагу отправились два горных мастера и одиннадцать членов команды судна. Экспедиция побывала на острове Междушарском, посетив известное поморское становище Вальково. Изучая острова в проливе Костин Шар, Лудлов обнаружил залежи гипса.

В 1821-1824 гг. лейтенант Ф.П. Литке возглавил четыре экспедиции на военном бриге “Новая Земля”. Экспедиции под руководством Литке сделали опись западного берега Новой Земли от пролива Карские ворота до мыса Нассау. Пробиться дальше на Север не дали сплоченные льды. Впервые был проведен целый комплекс научных наблюдений: метеорологических, геомагнитных и астрономических.

В 1832 г. сложные ледовые условия в Карских Воротах заставили экспедицию П.К.Пахтусова поставить одномачтовый беспалубный большой карбас “Новая Земля” на зимовку у южных берегов архипелага, в губе Каменка. Для строительства жилья использовали обнаруженные здесь остатки поморской избы и плавник. Как только все участники экспедиции перебрались в отстроенное зимовье, со второй декады сентября стали вести метеорологический журнал, внося в него через каждые два часа показания барометра, термометра и состояние атмосферы. С окончанием зимы начали многодневные пешие маршруты с целью описи и съемки южных берегов архипелага. Результаты экспедиции - составление первой карты всего восточного побережья Южного острова архипелага. Благодаря следующим его экспедициям были достигнуты выдающиеся результаты. Пахтусов описал южный берег Маточкина Шара, восточное побережье архипелага от Карских ворот до мыса Дальнего.

Далее были в 1837 г. на шхуне “Кротов” и небольшой лодье “Св. Елисей” экспедиция Императорской Академии наук под руководством академика К.Бэра. Командовал судном прапорщик А.К.Циводька.
В 1838 г. под начальством прапорщика А.К.Цивольки была отправлена на Новую Землю экспедиция на шхунах “Новая Земля” и “Шпицберген”. Второй шхуной командовал прапорщик С.А.Моисеев. В итоге был сделан ряд важных исследований, к разнообразным научным результатам экспедиции Цивольки - Моисеева неоднократно обращались известные отечественные и западноевропейские ученые.

В последующие годы поморы, продолжавшие вести промыслы на Новой Земле, по просьбе известного сибирского промышленника М.К.Сидорова высаживались в указанных им местах, собирали образцы горных пород и ставили заявочные столбы. В 1870 г. Сидоров напечатал проект “О пользе поселения на Новой Земле для развития морских и других промыслов ”.

Промысловое освоение Новой Земли

История создания промысловых поселений на Новой Земле имеет под собой чисто «политические корни». Издавна этот регион был «русским», но на беду тут не было ни одного постоянного поселения. Сюда на промыслы ходили ещё первые русские поселенцы на Севере и их потомки, поморы. Но «простоватые русаки» почему-то считали, что их арктический рай будет всегда недоступен «немчуре», «немцам» - иностранцам («немцами», т.е. немыми, не говорящими на русском языке, поморы называли всех иностранцев). И явно ошиблись.

Известно, что ещё в XVI веке, вскоре после посещения региона голландцем Виллемом Баренцем и его сподвижниками, Европу заинтересовал именно данный «угол Русской Арктики». И в подтверждении этого «в 1611 году в Амстердаме образовалось общество, учредившее охоту в морях близ Шпицбергена и Новой Земли», а в 1701 году голландцы снарядили до 2 000 судов к Шпицбергену и Новой Земле «бить китов». По сведениям известного сибирского купца и мецената М.К. Сидорова, потратившего всю свою жизнь и состояние только на то, чтобы доказать, что сила России в освоении Сибири и Севера, «до Петра Великого голландцы свободно промысляли китов в русской территории».

В конце XVIII - первой трети XIX столетия, когда уже иссякли северо-атлантические китовые и рыбные запасы, а пляжи и отмели Ян-Майена и Медвежьего, Шпицбергена и других островов лишились некогда привычного вида -- отсюда исчезли моржи и тюлени, белые медведи, наши извечные конкуренты по освоению Севера, норвежцы, обратили свой взор на никем не освоенные восточные просторы Баренцева моря - острова Колгуев, Вайгач и Новую Землю, льдистое Карское море, ещё «кишевшие» арктической жизнью. Основной период эксплуатации ими новоземельских промыслов охватывает примерно 60-летний период - с конца второй трети XIX века до конца 1920-х годов.

Хотя норвежские промышленники появились на новоземельских промыслах на несколько веков позднее русских охотников на морского зверя и ненцев, присутствие скандинавов в регионе было очень масштабным, а характер эксплуатации природных ресурсов - хищническим, браконьерским. За несколько лет они освоили весь ареал русских промыслов на баренцевоморской стороне обоих островов Новой Земли, проникли в Карское море через мыс Желания, проливы Югорский Шар и Карские Ворота и на восточное побережье архипелага. Хорошо оснащенные и финансово обеспеченные норвежские промышленники на морского зверя, которые издавна охотились на китов и тюленей в Северной Атлантике и у Шпицбергена, умело воспользовались опытом архангельских поморов.

В плаваниях вдоль побережья архипелага норвежцы ориентировались на поставленные поморами навигационные и приметные знаки (гурии, кресты) , использовали в качестве опорных пунктов старые русские становища или их останки. Эти становища служили для норвежцев также сигналом о том, что промыслы находятся где-то рядом, так как обычно поморы строили становища и избы поблизости от них. К началу XX в. они организовали даже несколько зимовий на архипелаге.

На русских промыслах быстро созрела целая отрасль норвежской экономики, а небольшие селения северной области нашего скандинавского соседа, откуда в Арктику снаряжались промысловые экспедиции, в считанные годы превратились в процветающие города, создав себе хороший финансовый задел на всё двадцатое столетие.

«Освоение норвежцами промыслов в Баренцевом и Карском морях, на Вайгаче и Колгуеве способствовали развитию окраинных городов Норвегии. Так, небольшой город Гаммерфест, один из самых северных городов в мире в середине XIX века, в 1820 г. имел не более 100 жителей. Через 40 лет в нем проживало уже 1750 человек. Гаммерфест развил свои промыслы на Шпицбергене и Новой Земле, выслал в 1869 г. 27 судов водоизмещением в 814 тонн и 268 человек экипажа для промыслов».

Зная о существовании в России законов «берегового права, запрещающих иностранцам заселять берега островов без дозволения правительства» норвежцы довольно ловко обходили это юридическое препятствие. В частности, по словам известного архангельского помора Ф.И. Воронина, 30 лет промышлявшего на Новой Земле, ему были известны случаи, когда «агенты норвежских купцов, имея своих родных колонистами на Мурманском берегу, простерли свои замыслы не только на остров Новой Земли, но и на Колгуев и Вайгач.

И вот, чтобы как-то защититься от норвежской экспансии на Русском Севере, в 1870-ых годах в недрах архангельской губернской администрации вызрел план - создать на Новой Земле поселения, обозначив национальный интерес в этом районе Арктики. Естественно, благую идею поддержали в столице. Из Санкт-Петербурга в Архангельск поступает «добро» на начало колонизации арктического острова. Началом существования новоземельского островного охотничьего хозяйства следует считать вторую половину 1870-х годов, когда на архипелаге архангельской губернской администрацией при государственной поддержке было заложено первое постоянное поселение - становище Малые Кармакулы.

С самого начала создания на арктическом архипелаге поселений и государство, и губернские власти полагали, что основным занятием ненцев на Новой Земле будет промысловая деятельность. Губернской администрацией даже был разработан и претворялся в жизнь целый ряд мер, стимулирующих привлечение ненцев к переселению на Новую Землю и поддержке их промысловой деятельности.
В начальный период колонизации Новой Земли по высочайшему царском указу каждому первопоселенцу-промышленнику мужского пола из государственной казны полагалось 350 рублей в качестве «подъемных» или компенсации. Одновременно поселенцы на 10 лет освобождались от всех казенных и земских сборов, в желающие через пять лет переселиться обратно на материк могли вернуться на прежнее место жительства без предварительного разрешения.

В 1892 г. по распоряжению министра внутренних дел 10% валовой выручки от реализации продукции промыслов подлежали «зачислению в особый запасной колонизационный капитал, а чистая прибыль отдельных колонистов должна была вноситься в сберегательную кассу на особые именные книжки». Каждому самоеду-охотнику полагалась особая книжка за подписью губернатора, в которой «обозначается принадлежащая хозяину книжки сумма». Запасной капитал использовался на оказание помощи первопоселенцам - на доставку их из тундры в Архангельск, проживание в нем в течение нескольких месяцев, обеспечение одеждой и орудиями промыслов, доставку на Новую Землю, выдачу безвозмездного денежного пособия и т.д.

Заселение Новой Земли (ее обитатели)

Проживание коренных самоедов на Новой Земле до 19 века, в отличие от Вайгача (острова, расположенного между Новой Землей и материком) - не подтверждено.

Тем не менее, когда в 1653 году (уже после Баренца и других иностранных предшественников) три датских судна достигли Новой Земли, судовой врач этой экспедиции Де Ламартиньер в описании плавания к архипелагу указал на встречу с местными жителями - «новоземельцами». Как и самоеды (ненцы), они поклонялись солнцу и деревянным идолам, но отличались от самоедов одеждой, украшениями и раскраской лица. Ламартиньер указывает, что они пользовались лодками, напоминавшими легкое каноэ, а наконечники копий и стрел, как и другие их инструменты, были сделаны из рыбьих костей.

В литературе также встречаются упоминания о попытках русских семей поселиться на архипелаге в ХVI-ХVIII вв. Существует предание, что губа Строганова, расположенная в юго-западной части Новой Земли названа в честь семьи Строгановых, бежавшей из Новгорода в период гонений Иоанна Грозного. Через двести лет, в 1763 г., на побережье губы Черной (южная часть архипелага) поселились 12 человек старообрядческой семьи Пайкачевых. Они вынуждены были бежать из Кеми, отказавшись отречься от своей веры. Обе семьи погибли, видимо, от цинги.

Тем не менее, достоверно известно, что Новая Земля стала обитаемой только в конце 19 века. В 1867 г. на двух карбасах к южному побережью Новой Земли приплыл ненец Фома Вылка с женой Ариной и детьми. Сопровождавшие их ненцы отправились осенью назад, а Вылка с семьей и ненцем Самдеем остались на зимовку. В конце зимы Самдей умер. Вылка стал первым известным постоянным жителем архипелага. Он жил на Гусиной Земле, в Малых Кармакулах и на побережье Маточкина Шара.

В 1869 или в 1870 году один промышленник завез на зимовку нескольких ненцев (самоедов) и они жили на Новой Земле в течение нескольких лет. В 1872 году на Новую Землю прибыла вторая ненецкая семья - Пырерки Максима Даниловича. Ненцы доказали, что человек может жить на Новой Земле.

«В 1877 году в становище Малые Кармакулы была устроена спасательная станция с целью доставить промышленникам надежное убежище как на время промыслов, так и на случай непредвиденной зимовки, а вместе с тем и для подания помощи экипажам судов в случае крушения их около этого острова.
Кроме того, для охраны возведенных построек и для занятия там промыслами тогда же были доставлены на Новую Землю и поселены в Малокармакульском становище пять самоедских семейств из Мезенского уезда в числе 24 человек; их снабдили теплою одеждою, обувью, ружьями, порохом, свинцом, продовольственными запасами и другими орудиями для охоты и промыслов.

Командированный на Новую Землю для устройства спасательной станции поручик корпуса флотских штурманов Тягин встретил там те самые две самоедские семьи, состоявшие из 11 человек, которые кочевали около залива Моллера уже в течение восьми лет.

Эти самоеды посланы были сюда одним печорским промышленником, причем снабжены были хорошими средствами для промыслов, но растратили их и, не рискуя вернуться на родину, совершенно сжились с Новою Землею. Оказавшись в полнейшей экономической зависимости у одного из промышленников-поморов, который снабжал их необходимыми припасами, взамен этого - разумеется, по баснословно дешевым ценам - отбирая у них предметы промыслов, самоеды просили Тягина включить их в привезенную на средства Общества спасания на водах самоедскую артель». А. П. Энгельгардт. Русский Север: Путевые записки. С.-Петербург, изд-е А.С.Суворина, 1897 г.

Экспедиция Е.А.Тягина. построила в Малых Кармакулах спасательную станцию и провела гидрометеорологические наблюдения во время зимовки. Жена Тягина родила ребенка, который стал одним из первых детей, появившихся на свет на Новой Земле.

Обосновавшиеся в Малых Кармакулах семьи колонистов-ненцев избрали Фому Вылку, как первого жителя острова, старостой. На него возложили заботу о людях-колонистах, обязанности по охране порядка, а также организацию разгрузки и погрузки морских судов. При исполнении своих служебных обязанностей Фома надевал поверх заплатанном и просаленной ворванью малицы белый круглый жестяном значок, что означало десятник. После отъезда Тятина все управление спасательной станцией перешло в руки Фомы. Он много лет добросовестно исполнял эту обязанность.

Первый известный житель Новой Земли - Фома Вылка

Фома Вылка - интересная личность. Родился он на берегу Голодной губы в устье реки Печоры, в самой бедняцкой семье. В семь лет, оставшись круглым сиротой, пошел в батраки к богатому оленеводу и работал только за то, что его кормили.

У хозяина был сын, которого учили грамоте, заставляли читать и писать. Фома все это видел. Он попросил молодого хозяина они были одногодками - научить и его грамоте. Они уходили подальше в тундру или в лес, где их никто не видел, там чертили на снегу или на песке буквы, складывали слова, читали по слогам. Так Фома познал русскую грамоту. А однажды, когда хозяин сильно избил Фому, он убежал из дома, прихватив с собой хозяйский псалтырь...

Переходя с пастбища на пастбище, где собиралось много оленеводов, Фома присмотрел себе красавицу девушку и решил жениться. Нарушив древние обряды сватовства, сам спросил девушку, желает ли она стать его женой. И только, когда получил ее согласие, заслал сватов. Прошло несколько лет. Фома приехал в древнюю столицу европейских ненцев Пустозерск на ярмарку. Здесь его уговорили принять христианство, обвенчаться со своей женой по христианскому обряду, окрестить дочь. Сам Фома должен был принять исповедь в церкви. Вот тут-то и произошло нечто непредвиденное. Священник спросил исповедывающегося «Не воровал ли ты?» Фома заволновался, расстроился, хотел даже сбежать, но наконец признался, что в детстве взял у хозяина псалтырь...

Новый хозяин, к которому Фома нанялся на эту работу, предложил ему поехать на остров Вайгач во главе промысловой артели хозяина промышлять морского зверя. Так три года ходил Фома на карбасах по морю на Вайгач и всегда привозил хозяину хорошую добычу. За Фомой укрепилась репутация удачливого охотника, умелого лоцмана и хорошего старосты промысловой артели. Через какое-то время стал он просить хозяина отправить его с артелью на промысел морского зверя на Новую Землю. Хозяин одобрил этот план, собрал артель, снарядил два парусных карбаса. В пути на Новую Землю их встретил сильный шторм, сорвало руль у одного карбаса, Фому смыло в море. Чудом помощник затащил его на борт за волосы. Один карбас повернул обратно, второй, который вел Фома Вылка, благополучно дошел до берегов Новой Земли. Так Фома Вылка с женой и дочкой впервые попали на Новую Землю. Через год у них родилась там вторая дочь.

Однажды Фома возвращался с промысла и увидел около избы-бугра, где были жена и дети, большого белого медведя. Белый медведь у ненцев считался священным зверем. Охота на него не запрещалась, но охотник, прежде чем убить этого зверя, должен мысленно посоветовать медведю уйти подобру-поздорову. Если медведь не уйдет, значит, он сам желает смерти. Фома убил белого медведя, подошел к нему, извинился, поклонился, как хозяину Новой Земли и моря. Мясо медведя, по древним ненецким обычаям, разрешалось есть только мужчинам. Тушу священного зверя можно было заносить в чум не через дверь, которая считалась нечистым местом, а только с передней стороны чума, приподняв его покрывало. Женщины могли есть медвежье мясо, если они нарисуют себе углем усы и бороду. Такой «хитрый ход» с отступлением от древних обрядов, видимо, помог спастись от голодной смерти многим ненецким женщинам.

Много трудностей пришлось пережить семье Фомы Вылки на Новой Земле. Суровые, бесконечно длинные зимы, одиночество. Пищу добывали с большим трудом, одежду и обувь шили из звериных шкур. Дров не хватало, чтобы немного обогреть и осветить чум, жгли ворвань - сало морского зверя.

Однажды, когда рядом с семьей Вылки на острове уже жила семья другого ненца - Пырерки Максима Даниловича,- случилось такое событие. Глубокой осенью к чумам ненцев пришли моряки-норвежцы с разбитого судна. Вид их был ужасен: изнуренные до полусмерти, в изодранной одежде и обуви. Фома и Пырерка с радостью приняли их в свои чум, накормили, обогрели, предоставили им лучшие места в чуме. Жены сшили им теплую меховую одежду и обувь. Норвежцы не ели тюленьего мяса, и ненцам приходилось специально ездить на охоту в горы, убивать там диких оленей и кормить гостем свежим вареным мясом. Когда один из норвежцев заболел цингой, Фома и Пырерка насильно заставляли его пить теплую кровь зверей и есть сырое оленье мясо, растирали ему ноги, тело, принуждали ходить, не давали много спать, и так спасли его от смерти.

Весной ненцы дали норвежским морякам лодку, и те уехали на родину. Расставание было очень трогательным: плакали, целовались, обнимались, моряки благодарили ненцев за спасение от неизбежной смерти. Обменялись подарками. Фоме подарили трубку, а он им - моржовый клык.

Прошло несколько лет с тех пор, как уехали моряки. Однажды в Малые Кармакулы пришел морской пароход. Всех колонистов-ненцев пригласили на него. Шведский посланник зачитал и преподнес грамоту-благодарность за подписью шведского короля. Затем стали раздавать подарки. Первый подарок Фоме Вылке - ружье-штуцер и патроны. Показали, как им пользоваться. Фома с радости не удержался и сразу выстрелом с руки расшиб голову плавающей гагары, чем нарушил порядок торжественной церемонии...

Освоение Новой Земли

В 1880 г. М.К.Сидоров совместно с судовладельцами Кононовым, Вороновым и Судовиковым подает министру внутренних дел доклад об улучшении положения Северного края. В нем доказывается необходимость правильной организации переселения русских промышленников на Новую Землю. К лету 1880 г. с Балтики перебрасывается для охраны северных земель России вооруженная парусная шхуна “Бакан”. С этого года устанавливаются регулярные пароходные рейсы из Архангельска в Малые Кармакулы.

В 1881 г. было утверждено положение о колонизации Новой Земли. С 1 сентября 1882 г. по 3 сентября 1883 г. по программе Первого международного полярного года в Малых Кармакулах проводятся непрерывные наблюдения по метеорологии и земному магнетизму.

Работами полярной станции руководил гидрограф, лейтенант К.П.Андреев. В конце апреля - начале мая 1882 г. сотрудник станции врач Л.Ф. Гриневицкий, в сопровождении ненцев Ханеца Вылка и Прокопия Вылка совершил первое исследовательское пересечение Южного острова Новой Земли от Малых Кармакул до восточного берега за 14 суток (туда и обратно).

В 1887 г. в губе Поморской, пролива Маточкин Шар основано новое становище. Здесь на зимовку остался член Русского географического общества К.Д.Носилов, который проводил регулярные метеорологические наблюдения. В Малые Кармакулы прибыл иеромонах отец Иона с псаломщиком. До этого епархиальное духовное начальство ежегодно посылало летом на Новую Землю священника для отправления треб и богослужений в небольшой часовне.

В 1888 г. на Новую Землю прибыл Архангельский губернатор князь Н.Д.Голицын. В Архангельске была специально для Новой Земли построена деревянная церковь, которую губернатор доставил вместе с иконостасом в Малые Кармакулы. В этом же году отец Иона совершил две поездки. Одну в Маточкин Шар для крещения двух жителей. Вторую - на восточный берег Южного острова, к Карскому морю. Здесь он нашел и уничтожил ненецкого деревянного идола, олицетворявшего бога-покровителя оленьей охоты. Идолы были отцом Ионой обнаружены и уничтожены и в других местах Южного острова. Отец Иона начал обучать ненецких детей грамоте, а их родителей - молитвам.

18 сентября 1888 г. новая церковь была освящена. Церковь была снабжена великолепными иконами, ценной церковной утварью и колоколами. В 1889 г. в Малых Кармакулах был учрежден Николо-Карельским монастырем, с разрешения Святого Синода, монашеский скит. В задачу монахов входило не только проповедание среди ненцев, но и помощь в изменении сложившегося быта при переходе от кочевой жизни к оседлой. Многолетняя деятельность отца Ионы дала свои плоды. Колонисты немцы охотно посещали храм, а их дети читали и пели в церкви во время богослужений.

В 1893 г. русские промышленники Яков Запасов и Василий Кириллов с семьями переселились из устья Печоры на Новую Землю для постоянного проживания.

К 1894 г. постоянное население Новой Земли составляло 10 семей ненцев в количестве 50 человек. В этом году Новую Землю посетил архангельский губернатор А.П. Энгельгард, который на пароходе “Ломоносов” привез еще 8 семейств в числе 37 человек, выразивших желание поселиться на архипелаге.

На судне был доставлен в разобранном виде шестикомнатный дом для школы и проживания отца Ионы и псаломщика. Дом этот собрали в Малых Кармакулах. Еще один дом был привезен для становища в Маточкином Шаре. Итак, в Малых Кармакулах в 1894 г. стояло здание церкви, школа, два дома, в которых жили ненцы, здание в котором жил фельдшер и находился склад припасов, амбар, где хранились запасные строительные материалы, а зимой - спасательный бот. В Маточкином Шаре стояли три небольших дома, в которых жили ненцы.

.

Архипелаг состоит из двух больших островов - Северного и Южного, разделённых узким проливом (2-3 км) Маточкин Шар, и множеством относительно малых, крупнейший из которых остров Междушарский. Северо-восточная оконечность Северного острова - мыс Флиссингский - является самой восточной точкой Европы. Тянется с юго-запада на северо-восток на 925 км. Самая северная точка Новой Земли - восточный остров островов Большие Оранские, самая южная - острова Пынины Петуховского архипелага, западная - безымянный мыс на полуострове Гусиная Земля острова Южный, восточная - мыс Флиссингский острова Северный. Площадь всех островов более 83 тыс. км?; ширина Северного острова до 123 км, Южного - до 143 км. Кли...

Архипелаг состоит из двух больших островов - Северного и Южного, разделённых узким проливом (2-3 км) Маточкин Шар, и множеством относительно малых, крупнейший из которых остров Междушарский. Северо-восточная оконечность Северного острова - мыс Флиссингский - является самой восточной точкой Европы. Тянется с юго-запада на северо-восток на 925 км. Самая северная точка Новой Земли - восточный остров островов Большие Оранские, самая южная - острова Пынины Петуховского архипелага, западная - безымянный мыс на полуострове Гусиная Земля острова Южный, восточная - мыс Флиссингский острова Северный. Площадь всех островов более 83 тыс. км?; ширина Северного острова до 123 км, Южного - до 143 км. Климат арктический, суровый. Зима продолжительная и холодная, с сильными ветрами (скорость катабатических (стоковых) ветров достигает 40-50 м/с) и метелями, в связи с чем Новую Землю в литературе иногда принято называть «Страной ветров». Морозы достигают?40 °C. Средняя температура самого тёплого месяца - августа - от 2,5 °C на севере до 6,5 °C на юге. Зимой разница достигает 4,6°. Разница в температурных условиях между побережьями Баренцева и Карского морей превышает 5°. Такая температурная асимметрия обусловлена разницей в ледовом режиме указанных морей. На самом архипелаге множество малых озёр, под лучами солнца температура воды в южных районах может достигать 18 °C. Около половины площади Северного острова занимают ледники. На территории около 20 000 км- сплошной ледяной покров, простирающийся почти на 400 км в длину и до 70-75 км в ширину. Мощность льда свыше 300 м. В ряде мест лёд спускается в фьорды или обрывается в открытое море, образуя ледяные барьеры и давая начало айсбергам. Общая площадь оледенения Новой Земли 29767 км?, из них около 92 % покровное оледенение и 7,9 % горные ледники. На Южном острове - участки арктической тундры. Характерными для скудной флоры островов растениями являются стелющиеся виды, такие как ива ползучая (Salix polaris), камнеломка супротивнолистная (Saxifraga oppositifolia), горный лишайник и другие. Растительность в южной части составляет в большинстве карликовые берёзы, мох и низкая трава, в районах вблизи рек, озёр и заливов растёт множество грибов: грузди, опята и др. Самое большое озеро - Гусиное. В нём водится пресноводная рыба, в частности голец. Из животных распространены песцы, лемминги, белые куропатки, а также северный олень. Белые медведи приходят в южные районы с наступлением холодов, являясь угрозой местным жителям. Из морских животных встречаются гренландский тюлень, нерпа, морской заяц, моржи, киты. На островах архипелага можно обнаружить крупнейшие в российском районе Арктики птичьи базары. Здесь селятся кайры, тупики, чайки. 17 сентября 1954 на Новой Земле был открыт советский ядерный полигон с центром в Белушьей Губе. Полигон включает в себя три площадки: Чёрная Губа - использовалась в основном в 1955-1962. Маточкин Шар - подземные испытания в 1964-1990 Д-II СИПНЗ на полуострове Сухой Нос - наземные испытания 1957-1962. Кроме этого, взрывы производились и в других точках (официальная территория полигона занимала свыше половины всей площади острова). С 21 сентября 1955 года по 24 октября 1990 года (официальная дата объявления моратория на ядерные испытания) на полигоне было произведено 135 ядерных взрывов: 87 в атмосфере (из них 84 воздушных, 1 наземный, 2 надводных), 3 подводных и 42 подземных взрыва. Среди экспериментов были и очень мощные мегатонные испытания ядерных зарядов, проводившиеся в атмосфере над архипелагом. На Новой Земле в 1961 году была взорвана мощнейшая в истории человечества водородная бомба - 58-мегатонная Царь-бомба на площадке Д-II «Сухой Нос». Ударная волна, возникшая в результате взрыва, три раза обогнула земной шар, а на острове Диксон (800 километров) взрывной волной выбило окна в домах. Только Новая Земля Показным уроком Убедила жить не зря, А с умом и проком. Из стихотворения В.Г.Амазонова.