Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Лейкоэнцефалиты - одна из клинических форм демиелинизирующего заболевания. Этиология лейкоэнцефалита еще не выяснена. Предполагается его вирусная природа, но попытки выделить вирус пока оказались неудачными. Первое описание лейкоэнцефалита принадлежит Шильдеру (1912). Он рассматривал это заболевание как самостоятельную нозологическую единицу и дал ему название «диффузный периаксиальный склероз». В дальнейшем оно стало известно как болезнь Шильдера. В 30-х годах был описан ряд других форм лейкоэнцефалита. Ван Богаэрт считал это заболевание самостоятельной формой энцефалита и назвал его подострым склерозирующим энцефалитом. Доусон, а затем Петте и Деринг описали еще одну группу сходных заболеваний иод названием узелкового панэнцефалита, Узуновым, Тожиновым и Георгиевым были описаны энцефалиты, сходные по клинической картине с подострым склерозирующим лейкоэнцефалитом. Г. Б. Абрамович и Агеева, Е. Ф. Давиденкова и Павлович подробно изложили клинические особенности подострого склерозирующего лейкоэнцефалита .

В основе патоморфологических изменений лежит процесс демиелинизации белого вещества больших полушарий при менее значительном поражении осевых цилиндров.

Болезненный процесс начинается постепенно. Психические нарушения наблюдаются уже на первых этапах развития заболевания. Больной становится вялым, теряет интерес к окружающему, слабеет память, появляются нарушения речи (в форме афазии и дизартрии). Нарастает скованность и неловкость моторики. Поведение становится неправильным, пропадают навыки самообслуживания и опрятности. Распад психики постепенно достигает степени глубокой деменции.

На последующем, втором этапе преобладающим являются гиперкинезы и другие неврологические симптомы. На третьем этапе возникают выраженные явления децеребрационной ригидности и кахексия. Иногда смерть наступает при падении сердечной деятельности.

Г. Б. Абрамович и Агеева считают, что почти всегда заболевание начинается с малозаметных психических нарушений. Больные становятся раздражительными, легко утомляются, появляется рассеянность. У детей школьного возраста отчетливо обозначаются симптомы апраксии, аграфии, алексии, акалькулии. Нарушается речь в разнообразных формах - от обеднения и утраты выразительности до афатического ее распада и полного прекращения. Все более глубокой становится общая деменция. Ребенок делается вялым, безразличным, у него пропадают интересы, чувства к близким. Иногда возникают агрессивность, возбуждение. В ряде случаев больные становятся «чудаковатыми»: у них появляются нелепые высказывания и поступки. У некоторых больных наблюдаются зрительные, обонятельные галлюцинации, непроизвольный смех. В течение второго этапа развивается картина глубокого общего распада психики.

Гиперкинезы могут начинаться рано, но полного развития достигают на втором этапе заболевания. Третий этап характеризуется нарастанием ригидности мускулатуры, утратой координирования двигательных актов (ходьбы), возникновением спастических парезов. Реакции психического характера постепенно угасают. Прогрессирует упадок питания. В периоде, предшествующем смерти, отмечается повышение температуры. Такие же клинические проявления подострого склерозирующего энцефалита описываются и в исследованиях Е. Ф. Давиденковой и Павлович. Характерные изменения ЭЭГ описаны Редермеркер: на фоне медленных волн и дезорганизации основного ритма отмечались периодические высоковольтные пароксизмы во всех отведениях.

Данные нашей клиники о психических расстройствах у детей, страдающих лейкоэнцефалитом, количественно недостаточны. Но все же отдельные наши наблюдения позволяют подтвердить, что в начальной стадии данного заболевания преобладают психопатологические проявления.

Боря, 11 лет. Поступил в клинику с жалобами матери на то, что в течение последних лет стал непослушным, начал хуже учиться.

Наследственность: отец здоров, военнослужащий, мать страдает фобиями, тетка по линии отца покончила жизнь самоубийством после физического недомогания. Двоюродный брат отца умственно отсталый, странный по поведению. Две первые беременности матери окончились преждевременными родами. Новорожденные оказались нежизнеспособными, умерли в родильном доме. Беременность нашим больным протекала с обморочными состояниями. Роды в срок, легкие, без асфиксии. Развитие навыков своевременное. В раннем возрасте мальчик часто болел катарами верхних дыхательных путей. В возрасте 7 лет перенес тяжелый грипп. Воспитывался в детском саду. Интеллектуально развивался хорошо. Был веселым, подвижным, общительным, но легко возбудимым, обидчивым. Хорошо учился. В 11-летнем возрасте появился ночной энурез. Вскоре возник страх темноты. Стал бояться один идти в уборную, переходить улицу. Появились затруднения в занятиях, уставал, долго готовил уроки. В это же время стали отмечаться и навязчивые действия: щипал руки, крутил волосы во время приготовления уроков. После перенесенного гриппа еще более усилились вялость, утомляемость, рассеянность. При чтении пропускал целые абзацы. Незадолго перед поступлением в больницу стал дурашлив, гримасничал, брал чужие вещи, усилились страхи.

При обследовании мальчика в больнице: питание удовлетворительное, тургор понижен, кожа сухая, бронзово-красного цвета, усиленная пигментация на коже туловища и в области поясницы. Со стороны внутренних органов отклонений от нормы нет. Периодически бывают поносы. В крови высокий холестерин (305 мг%), в ликворе-белок 0,67 промилле. Положительная реакция Нонне-Апельта.

В неврологическом статусе: легкая недостаточность конвергенции. Двусторонний симптом Кернига.

Психическое состояние: мальчик охотно вступает в контакт, доброжелателен, приветлив. Речь с достаточным запасом слов. Быстро истощается. Через короткий срок становится рассеянным, встает, смотрит в окно, отвечает автоматически, бесцельно размахивает руками. Подтверждает, что стал бояться страшных картин и, чтобы не бояться их, по-особенному загибает палец. Появилась привычка вертеть волосы, щипать ухо. Изредка возникают головные боли. «Иногда в голове много мыслей, перемешиваются», не может сосредоточиться. Слышит оклики по имени.

При психологическом обследовании выявляется снижение активной интеллектуальной деятельности. Неспособен к мыслительной активности, требующей длительных усилий. Быстро истощается. Резкое снижение памяти. Нередки эхолалии.

Консультация эндокринолога не подтвердила предположения о наличии нарушения функции коры надпочечников.

Консультация нейрохирурга: дезориентировка, двусторонний симптом Кернига, небольшое ограничение взора вверх, повышенное количество белка. Все это дает основание предполагать опухоль лобной локализации.

Результаты пневмоэнцефалографии: гидроцефальная желудочковая система, расположенная по средней линии. Наличие воздуха в субарахноидальном пространстве обоих полушарий, симметричное расположение желудочков исключают предположение об опухоли в полушариях мозга. Речь идет о внутренней гидроцефалии с изменениями в оболочках мозга.

После проведенного лечения (бийохинол, пенициллин) выписан. Диагноз: органический процесс неясной природы с локализацией в лобных долях.

Через несколько месяцев мальчик был стационирован в детское отделение Института имени В. М. Бехтерева.

При поступлении: правый зрачок шире левого, отмечается недостаточность конвергенции левого глаза, левая носогубная складка несколько сглажена. Брюшные и кремастерные рефлексы снижены. Мимика бедная. В спинномозговой жидкости количество белка 1,32 0/00; реакция Ланге приближается к паралитической.

При обследовании психического состояния больного выявлены резкие нарушения интеллектуальной деятельности. Выполняя предложенные ему задания, после 2-3 правильных действий больной либо прекращает их выполнение, либо начинает действовать беспорядочно. То же происходит при решении в уме простейших задач на сложение. Навыки чтения и письма сохранены, но после нескольких прочитанных слов больной прекращает чтение или перескакивает через несколько строк; может написать под диктовку только несколько слов. Почерк неровный, буквы неодинаковой величины; изредка наблюдается замена одних букв другими, строчки неровные. У больного отсутствует направленность на окружающее и крайне снижена психическая активность. Он живет вне ситуации и не имеет о ней устойчивых представлений.

Все задания выполняет совершенно безучастно, без эмоциональных проявлений. Во время ходьбы подпрыгивает, размахивает кистями рук, прищелкивает пальцами. О родителях не вспоминает. При свидании с ними совершенно безучастен.

Дальнейшее течение заболевания характеризовалось медленной, но неуклонной прогредиентностью. Через 2 года после начала заболевания появились эпилептические припадки. Спустя год после госпитализации перестал вставать с постели, жевательные движения стали вялыми, при кормлении отворачивал голову, отталкивал кормящих его лиц. Последние месяцы жизни был совершенно аспонтанен, постоянно неопрятен мочой и калом. За 2-3 месяца до смерти настроение стало пониженным, выражение лица страдальческим, временами жалобно плакал, беспокойно двигался в постели.

Незадолго до смерти - эпизодическое повышение температуры до 38- 39,7°. Больной скончался при явлениях падения сердечной деятельности

Патологоанатомические данные показали некоторое увеличение правого полушария. Правая поясная извилина выпячена к средней линии. Серое и белое вещество стволовой части мозга нечетко дифференцируется в связи с отеком и полнокровием ткани. Зубчатое ядро нечетко выражено. При горизонтальном сечении через большие полушария головного мозга определяется псевдокиста с уплотненными стенками, расположенная в области прозрачной перегородки. Дно этой полости прикрывают III желудочек и частично передний рог правого бокового желудочка. Семиовальный центр правой лобной доли плохо выражен, ткань белого вещества отечна, с участками размягчения в субкортикальной зоне. Кора лобных долей атрофична, больше справа.

Гистологическому исследованию подвергнута ткань из различных отделов мозга. Выявлено поражение преимущественно белого вещества головного мозга (главным образом, обеих лобных долей). Изменения выражались в резкой демиелинизации белого вещества с замещением его отечной глиоматозной тканью, состоящей из астроцитов с крупными телами и отростками. Во многих клетках встречались очень крупные и двойные ядра. Преобладали гиперплазия и гипертрофия протоплазматической глин.

В данном случае речь идет о лейкоэнцефалите . Диагностика этого заболевания в начальной стадии бывает очень трудна, так как в симптоматике болезненного состояния преобладают неспецифические состояния астении с капризностью, раздражительностью, снижением работоспособности. В отличие от астенических состояний другой природы (церебрастения после перенесенных инфекций и травм головного мозга) здесь очень рано обнаруживается потеря уже выработанных навыков, более резко выражены истощаемость при интеллектуальной деятельности и расстройства памяти.

У некоторых больных, страдающих подострым склерозирующим энцефалитом, отмечаются клинические проявления, сходные с теми, которые наблюдаются в начальной стадии шизофрении,- вялость, безразличие к окружающему, утрата чувства привязанности. Некоторые больные становятся чудаковатыми, нелепыми по поведению и поступкам. Иногда у них наблюдаются зрительные и обонятельные галлюцинации, непроизвольный смех.

Мишо и Куперник также подчеркивают сходство начальных клинических проявлений подострого склерозирующего лейкоэнцефалита с шизофренией.

На раннем этапе болезни отдифференцировать лейкоэнцефалит от шизофрении сложно, но все же всегда можно, так как при лейкоэнцефалите в клинической картине есть ряд признаков, которые дают основание исключить шизофрению, а именно: расстройства речи (афазия, аграфия, алексия), потеря памяти, резкая истощаемость при интеллектуальной деятельности и др. При лейкоэнцефалите больной всегда доступен. Большое диагностическое значение имеют неврологическая симптоматика, а также лабораторные данные - повышение содержания белка в спинномозговой жидкости, положительная реакция Нонне - Апельта.

Лечение лейкоэнцефалита. При лейкоэнцефалитах применяют кортикостероидные препараты. Преднизолон назначают из расчета 1-1,5 мг на 1 кг веса больного, не более 50 мг в сутки в течение 2-3 недель при постепенном снижении доз. При эффективности терапии больные остаются длительно (до 1-2 лет) на поддерживающих дозах (5-10 мг в сутки) преднизолона. В периодах обострения процесса дозу гормонов снова повышают на короткий период - до наступления медикаментозной ремиссии.

Преднизолонотерапию проводят под защитой антибиотиков (пенициллин, тетрациклин, эритромицин). Обязательно ограничение приема солей натрия и увеличение приема солей калия (хлорид калия 0,5 г 2 раза в день, гречневая каша, печеный картофель, изюм, чернослив, урюк).

Как указано выше, психические нарушения у этих больных наблюдаются уже в начальной стадии болезни и проявляются больше в негативных симптомах: повышенной утомляемости, рассеянности, постепенно нарастающей вялости, утрате интереса к окружающему. В это время целесообразно назначить препараты, стимулирующие активность (витамины В]2, В15, аскорбиновая кислота). В более поздних фазах болезни, когда бывают состояния возбуждения, сопровождающиеся галлюцинациями (чаще зрительными), с большой осторожностью применяют различные психотропные препараты и транквилизаторы.

Научный центр психического здоровья РАМН
Сухарева Г.Е.

Воспалительные заболевания ЦНС поражают головной мозг, мозговые оболочки и/или спинной мозг. Большинство патологических процессов, вызывающих менингит, приводят также к сопутствующему энцефалиту и/или миелиту. У собак неинфекционные и (предположительно) иммуноопосредованные формы менингоэнцефаломиелита распространены гораздо больше, чем инфекционные формы.

Причины большинства иммуноопосредованных нарушений не установлены.

Полагают, что к иммуноопосредованным заболеваниям относятся менингоэнцефалит, поддающийся кортикостероидной терапии, гранулематозный менингоэнцефаломиелит (ГМЭ), некротизирующий васкулит, некротизирующий менингоэнцефалит (НМЭ) у определенных пород (мопс, мальтийская болонка, чихуахуа) и некротизирующий лейкоэнцефалит (у йоркширских терьеров).

Окончательный диагноз ставится по результатам гистологического исследования; в большинстве случаев поставить прижизненный диагноз без гистологического исследования не представляется возможным, поскольку клинические признаки и результаты лабораторных исследований часто неспецифичны и неотличимы от признаков инфекционного менингоэнцефаломиелита, сосудистых заболеваний и некоторых опухолей ЦНС. Различия гистологической картины при невоспалительном менингоэнцефалите могут отражать (или не отражать) разные причины или иммунологические механизмы.

Менингит, поддающийся кортикостероидной терапии (полиартериит, некротизирующий васкулит, болевой синдром биглей)

Менингит, поддающийся стероидной терапии, встречается преимущественно у молодых собак крупных пород (средний возраст 1 год), хотя бывает и у более мелких пород (например, полиартериит у биглей (называемый еще болевым синдромом биглей), новошотландских ретриверов и у итальянских борзых, отмеченный в последнее время).

Симптомы, характерные для менингита, включают боль в спине, неестественную позу, скованную походку, вялость и апатичность. Часто встречается лихорадка, при общем клиническом анализе крови может обнаружиться лейкоцитоз. Клинические признаки бывают как острыми и тяжелыми, так и эпизодическими. Неврологические расстройства (парез/паралич) встречаются редко, однако возможны при поражении спинного или, в редких случаях, головного мозга. Описаны случаи некротизирующего васкулита сосудов мягкой и паутинной оболочек спинного мозга у молодых биглей, немецких короткошерстных пойнтеров и бернских горных собак, иногда встречающиеся и у других пород.

Клинические признаки подобны тем, которые наблюдаются при менингите, поддающемся стероидной терапии, однако могут присутствовать симптомы множественного или очагового поражения спинного мозга.

Лечение аналогично применяемому при менингите, однако прогноз зависит от степени поражения спинного мозга.

В СМЖ обычно обнаруживается выраженный плейоцитоз с содержанием нейтрофилов до >10 000/мкл. В промежутке между эпизодами результаты анализа СМЖ могут быть нормальными. Микроорганизмы в СМЖ отсутствуют, результаты посева отрицательны. У некоторых животных развивается сопутствующий полиартрит. Лечение заключается в длительном курсе кортикостероидов в начальной дозе 2–4 мг/кг в сутки, которую постепенно уменьшают на протяжении 3–6 месяцев.

У животных только с симптомами менингита прогноз хороший, хотя рецидивы происходят часто. Если кортикостероиды не дают эффекта или животное плохо переносит побочные явления, можно использовать азатиоприн.

Менингит, поддающийся стероидной терапии, иногда встречается у кошек.

Для более точного обозначения диагноза предложен термин «менингоэнцефалит (или менингоэнцефаломиелит) неизвестной этиологии (или происхождения)» (МНЭ или МНП). Прочие предложенные или предыдущие термины включают непатогенный менингоэнцефаломиелит, неинфекционное воспалительное заболевание ЦНС, негнойный менингоэнцефалит, ретикулез и др.

В настоящей работе для описания всех неинфекционных воспалительных заболеваний ЦНС будет использоваться термин ГМЭ (даже если это неправильно), поскольку он общепринят. Эти заболевания широко распространены во всем мире и могут составлять до 25% от всех случаев заболеваний ЦНС у собак.

Шире всего ГМЭ распространен у карликовых и мелких пород, особенно мальтийских болонок, карликовых пуделей и всех терьеров (включая стаффордширского и эрдельтерьера). Однако он может развиться у собак любой породы, включая крупных, а также метисов. Чаще всего заболевают собаки среднего возраста (реже собаки <2 лет или >10 лет). Болезнь встречается у обоих полов, однако возможно, что суки болеют чаще.

Диагноз неинфекционного воспалительного заболевания ЦНС ставится на основании клинических признаков и исключения инфекционных причин – часто по результатам серологического исследования, анализа СМЖ и исследования головного мозга методами визуальной диагностики. Однако во многих случаях предположительный диагноз ставится исходя из наиболее вероятного предположения с учетом породы, возраста, анамнеза и клинических признаков. Для воспалительного заболевания ЦНС типично острое развитие симптомов множественного поражения ЦНС (головного или спинного мозга) и/или гиперестезия (в шейном или пояснично-грудном отделе). Клинические признаки включают симптомы поражения переднего мозга (изменение ментального состояния, навязчивое движение по кругу, судороги) и/или каудальной ямки (атаксия, вестибулярные нарушения, нарушения черепно-мозговых нервов) и/или поражения спинного мозга (на любом уровне). Во многих случаях бывает сложно определить анатомическую локализацию поражения. Однако болезнь имеет хронический прогрессирующий характер и в некоторых случаях проявляется эпизодически, при этом у значительного числа собак наблюдаются очаговые неврологические симптомы. Животные с менингитом часто страдают от сильных болей в шее, принимают сгорбленную позу, отмечается нежелание двигаться и скованная «ходульная» походка. Многие владельцы мелких собак отмечают, что животное прячется, скулит или кричит без видимой причины при попытке взять его на руки. Часто встречаются боли в спине неопределенной локализации. Однако признаки боли в спине наблюдаются не во всех случаях.

Возможны симптомы очагового поражения спинного мозга (любого отдела, но чаще всего шейного), включая парез или паралич. Описана форма ГМЭ, сопровождающаяся невритом зрительного нерва, однако она редка. Клинические признаки могут быть острыми и быстро прогрессирующими либо незаметными и прогрессирующими медленно на протяжении недель или месяцев.

В целом ГМЭ может иметь любой анамнез, сопровождаться любыми неврологическими симптомами, развиваться у собак любого возраста и породы!

Предпринимались попытки классифицировать формы ГМЭ как диссеминированный, очаговый или протекающий с поражением зрительного нерва. Это очень сложно сделать прижизненно и не всегда имеет значение для диагностики, лечения и прогноза. Породный некротизирующий менингоэнцефалит (у мопсов, мальтийских болонок, чихуахуа и йоркширских терьеров) может развиться в молодом возрасте (<1 года, особенно у мальтийских болонок и мопсов), но встречается и у собак старше (особенно у чихуахуа). Обычно такой энцефалит развивается остро с симптомами тяжелого поражения переднего мозга, включая судороги. Неврологические нарушения часто быстро прогрессируют. Эти заболевания у разных пород классифицируются в зависимости от поражения оболочек, преимущественного поражения белого вещества и локализации (большие полушария или ствол мозга, или обе части). Такие различия могут отражать разные патологические процессы либо различия иммунного ответа, возможно, генетические.

Обычно клинический осмотр, клинический и биохимический анализ крови собак с любыми формами неинфекционных воспалительных заболеваний ЦНС не показывает отклонений. Возможна лихорадка, однако она встречается редко.

Анализ СМЖ обычно показывает плейоцитоз от легкой до умеренной степени с преобладанием мононуклеарных клеток и разной степенью повышения концентрации белка. Общая концентрация лейкоцитов варьируется от <10 до >5000 клеток. Концентрация белка может быть от нормальной до 4 г/л. Нейтрофилы обычно составляют менее 50% от всех обнаруженных клеток. Иногда встречаются макрофаги и единичные эозинофилы. У некоторых собак (иногда более 10%) анализ СМЖ не показывает отклонений. Изменения состава СМЖ могут указывать на воспаление, что служит основанием для подозрения на ГМЭ, однако сходная картина СМЖ возможна и при других заболеваниях, включая инфекционные, сосудистые (инфаркт) и новообразования. В большинстве случаев анализ СМЖ недостаточен для постановки окончательного диагноза, однако может дать уточняющую информацию при поиске вероятного диагноза в случаях поражения спинного или головного мозга. Анализ СМЖ позволяет установить воспаление, однако лишь при условии, что воспаление охватывает мозговые оболочки, эпендимальную выстилку или ткани, лежащие близко к путям циркуляции СМЖ. Неспецифические изменения СМЖ часто наблюдаются при сосудистых, травматических, дегенеративных, опухолевых и воспалительных заболеваниях ЦНС.

У животных с повышенным внутричерепным давлением (ВЧД) забор СМЖ связан со значительным риском и может привести к таким последствиям, как образование грыжи мозга в вырезке мозжечкового намета или грыжи мозжечка в большом отверстии. Забор СМЖ также рискован при тяжелых заболеваниях головного мозга, в том числе без повышения внутричерепного давления, когда изменения перфузии головного мозга и сниженная способность мозга к саморегуляции могут привести к дальнейшему ухудшению неврологического статуса.

К сожалению, именно у таких животных анализ СМЖ часто дает наиболее ценную диагностическую информацию. К клиническим признакам повышенного ВЧД относятся оглушенное состояние, ступор, одышка, стремление упираться головой в предметы, брадикардия и повышение общего артериального давления. У некоторых животных с повышенным внутричерепным давлением отсутствуют очевидные клинические признаки.

Забор СМЖ из цистерны также влечет за собой риск повреждения структур нервной системы (спинного или продолговатого мозга), особенно у мелких животных или у животных с обструкцией тока СМЖ на уровне мозжечково-мозговой цистерны.

Большинство собак с ГМЭ относится к мелким породам, некоторые из которых предрасположены к порокам развития краниоцервикального перехода, например порокам типа Киари.

Я не практикую плановый забор СМЖ у собак с высокой вероятностью ГМЭ, особенно при наличии неврологических нарушений, указывающих на поражение головного мозга. Анализ СМЖ полезен для оценки животных с поражением спинного мозга или мозговых оболочек (я обычно использую люмбальную пункцию).

Выявить изменения, характерные для воспалительного заболевания, можно также с помощью визуальных методов исследования головного мозга; методом выбора при ГМЭ считается МРТ. Магнитно-резонансная томография (МРТ) – самая чувствительная технология визуальной диагностики заболеваний головного и спинного мозга. Установки для МРТ с мощными магнитами 1,0 Т, 1,5 Т позволяют лучше визуализировать воспалительные поражения, чем установки со слабыми магнитами. Однако «типичной» картины МРТ не существует, и изменения могут быть неотличимы от наблюдающихся при инфекционных, сосудистых или опухолевых заболеваниях. Одиночные или множественные поражения могут обнаруживаться в любом отделе центральной нервной системы, они могут быть гипоинтенсивными на Т1-взвешенных изображениях и гиперинтенсивными на Т2-взвешенных и FLAIR-изображениях. Степень усиления контраста варьируется. Возможно усиление контраста мозговых оболочек. Однако наиболее типично многоочаговое поражение. Визуальная диагностика также помогает исключить другие причины поражения головного или спинного мозга, например новообразования или сосудистые нарушения, хотя очаговые гранулемы при ГМЭ могут давать картину, очень сходную с новообразованиями и инфарктами, так как воспаление иногда выглядит очень похоже на сосудистые нарушения, обусловленные другими причинами.

При некротизирующем энцефалите у чихуахуа, мопсов, мальтийских болонок и др. в больших полушариях обнаруживаются характерные множественные очаги со стертой границей между серым и белым веществом и зонами гиперинтенсивности на Т2-взвешенных / гипоинтенсивности на Т1-взвешенных изображениях, соответствующими зонам некроза.

В некоторых случаях воспалительных заболеваний ЦНС МРТ не показывает изменений.

Компьютерная томография (КТ) – менее чувствительный метод, особенно при исследовании поражений в области каудальной ямки (артефакт увеличения жесткости пучка). Смещение серпа мозга или изменение его нормальной анатомии в результате сдавливания объемным новообразованием может быть как видимым, так и невидимым на КТ или МРТ-снимках.

Окончательный диагноз ГМЭ возможен только на основании результатов гистологического исследования мозга – что, очевидно, сложно сделать прижизненно. Микроскопически ГМЭ характеризуется инфильтрацией тканей по ходу сосудов лимфоцитами и/или макрофагами. Такие очаги могут сливаться в гранулемы, видимые макроскопически.

Предположительный диагноз ГМЭ часто ставится путем исключения других причин (по результатам серологического исследования / посева СМЖ в некоторых обстоятельствах), а также, во многих случаях, на основании результата лечения. Для исключения инфекционных причин менингоэнцефалита можно исследовать сыворотку для определения титров криптококкового антигена, антител к toxoplasma gondii и neospora caninum (в некоторых случаях исследуют также СМЖ). Результат посева СМЖ часто оказывается отрицательным, даже при бактериальных и грибковых инфекциях.

При наличии у животного тяжелых неврологических симптомов необходимо взвесить пользу диагностических исследований, особенно СМЖ, в сравнении с рисками процедуры.

Причины ГМЭ неизвестны – вероятнее всего, это аутоиммунный процесс, в основе которого лежит гиперчувствительность, опосредованная Т-клетками.

Сделать прогноз сложно. ГМЭ может быть острым, быстро прогрессирующим и смертельным заболеванием, несмотря на лечение, однако во многих случаях предполагаемого ГМЭ лечение дает хороший результат и животные остаются в стадии ремиссии на протяжении нескольких месяцев или лет. В большинстве опубликованных источников прогноз при ГМЭ указывается как неблагоприятный или безнадежный, однако на практике встречаются случаи успешного лечения. Так как диагноз ставится по результатам гистологического исследования, авторы опубликованных работ обычно опираются на случаи подтвержденного диагноза (т. е. посмертного).

Прогноз не зависит от тяжести клинических симптомов при поступлении, как и от выраженности изменений при анализе СМЖ или визуальном исследовании головного мозга.

Основой лечения остаются кортикостероиды (преимущественно преднизолон) в иммуносупрессивных дозах. Во многих случаях (по финансовым причинам и/или в связи с риском дальнейших диагностических исследований) лечение назначается эмпирически без дальнейшего подтверждения диагноза.

Начальная доза преднизолона 1–2 мг/кг каждые 12 ч. Мелким собакам (<12 кг) следует давать 2 мг/кг каждые 12 ч. Собакам с весом <2,5 кг следует давать такую же дозу, как для собак весом 2,5 кг, а с весом <5 кг – такую же, как для собак весом 5 кг. Доза для более крупных собак (>40 кг) соответствует дозе для собак весом 40 кг, в целом, я бы не рекомендовал давать более 40 мг раз в 12 ч длительное время. Ответ на кортикостероидную терапию может проявиться лишь через несколько дней.

Дозу преднизолона постепенно снижают на протяжении не менее 6 месяцев в зависимости от клинического ответа. В первый раз дозу снижают через 2–4 недели. После достижения ремиссии применяют поддерживающую дозу преднизолона (0,5–1 мг/кг через день или 2–3 раза в неделю) в течение 1–2 лет. Установить, «излечилось» ли животное, сложно. Если у собаки, получающей преднизолон в низкой дозе 2-3 раза в неделю, нет неврологических симптомов >6 месяцев, можно отменить лечение. Однако побочные явления кортикостероидов, особенно у крупных собак, могут стать источником значительных проблем в долговременной перспективе. Длительное применение кортикостероидов приводит к ятрогенному гиперадренокортицизму, сопровождающемуся значительным истощением мышечной массы и обызвествлением кожи. Кроме того, лечение предрасполагает к изъязвлению ЖКТ, панкреатиту, сахарному диабету, инфекциям (особенно мочевыводящих путей), травмам связок и сухожилий.

Мелкие собаки часто хорошо переносят высокие дозы, однако животным, у которых произошел рецидив неврологических симптомов на фоне кортикостероидной терапии, которым для облегчения неврологических симптомов требуются высокие дозы кортикостероидов (>1 мг/кг) на протяжении длительного времени, а также при значительных побочных явлениях следует рассмотреть возможность применения других иммуносупрессоров.

Крупным собакам рекомендуется своевременное назначение дополнительных препаратов, поскольку многие животные плохо переносят высокие дозы кортикостероидов. Всем собакам с выраженными неврологическими нарушениями, связанными с поражением спинного мозга, следует назначить дополнительную терапию, например цитарабином, на раннем этапе лечения. Добавление других иммуносупрессоров позволяет снизить дозу преднизолона, однако потребность в определенной дозе преднизолона остается у большинства животных.

Азатиоприн (имуран) – иммуносупрессор, подавляющий функцию Т-клеток. У здоровых собак он не проникает через гематоэнцефалический барьер. Хотя этот препарат может быть эффективен при менингите, поддающемся стероидной терапии, особенно у молодых собак крупных пород, по моему мнению, он бесполезен при ГМЭ. Тем не менее другие клиницисты рекомендуют имуран и описывают случаи успешного применения азатиоприна в сочетании с преднизолоном, что позволяло снизить дозу последнего. Этот препарат почти не вызывает побочных явлений, основной проблемой при высоких дозах является подавление активности костного мозга. Рекомендованная доза 0,5–1,0 мг/кг каждые 48 ч. В первые 5–7 дней можно давать его в дозе 2 мг/кг каждые 24 ч.

Цитозина арабинозид (цитарабин, ара-C) – препарат, применяющийся в качестве противоопухолевого средства для собак и людей, например для лечения лимфомы ЦНС. Механизм его действия неизвестен. Так как этот препарат проникает через гематоэнцефалический барьер и является иммуносупрессором, примерно 6 лет назад он был предложен в качестве возможного средства лечения ГМЭ. Большинство авторов рекомендует применять его в дозе 50 мг/м2 подкожно дважды в сутки в течение 2 дней подряд с повторением этого цикла каждые 3 недели. Эта доза ниже, чем обычная доза при химиотерапии новообразований. Число побочных явлений цитарабина невелико. Описано подавление активности костного мозга (обычно через 10–14 дней после начала лечения), однако обычно это не приводит к клиническим нарушениям. Рекомендуется периодически делать общий анализ крови, но необязательно при каждом цикле. После лечения возможны рвота, диарея и/или потеря аппетита. Цитарабин недорог (при покупке во флаконах по 10 мл) и подходит для амбулаторного лечения, однако при введении этого препарата и при контакте с мочой и фекалиями / их утилизации необходимо надевать защитные перчатки. Цитарабин применяется в сочетании с преднизолоном; если неврологический статус животного остается стабильным, я обычно постепенно уменьшаю дозу преднизолона через каждые 2 цикла цитарабина. Цитарабин можно применять неограниченно долго.

Лефлуномид (арава) – иммуносупрессор, применяющийся в медицине преимущественно для лечения ревматоидного артрита. Описано успешное применение для лечения собак, сначала в сочетании с кортикостероидами, а затем самостоятельно (при неконтролируемых побочных реакциях на кортикостероиды). Начальная доза – 2 мг/кг в сутки. В моей практике у животных наступал рецидив либо состояние не улучшалось. Этот препарат не вызывает каких-либо значительных побочных явлений и дается внутрь. Можно сочетать с преднизолоном.

Циклоспорин - также предлагался для лечения ГМЭ в связи с предполагаемой аутоиммунной Т-клеточной природой последнего. Циклоспорин – мощный иммуносупрессор, подавляющий Т-клеточные иммунные реакции. У здоровых животных проницаемость гематоэнцефалического барьера для циклоспорина низкая. Однако, поскольку ГМЭ протекает с поражением тканей вокруг сосудов и вероятным нарушением гематоэнцефалического барьера, предполагается, что концентрация циклоспорина в пораженных зонах ЦНС может быть выше. Мой опыт применения этого препарата ограничен, лечение двух собак с отсутствием ответа на терапию преднизолоном и цитарабином оказалось неэффективным.

Прокарбазин – противоопухолевое средство, растворимое в липидах и легко проникающее через гематоэнцефалический барьер; применяется преимущественно в медицине для лечения лимфомы. Рекомендуется доза 25–50 мг/м2 в сутки. Прокарбазин часто вызывает побочные явления, включая подавление активности костного мозга (30%), геморрагический гастроэнтерит (15%), тошноту, рвоту и нарушение функции печени. У меня нет опыта применения этого препарата, и его эффективность не доказана. Побочные явления и низкая доступность ограничивают возможности его применения.

Ломустин (CCNU) – противоопухолевый алкилирующий препарат класса нитрозомочевины, высокорастворимый в липидах и проникающий через гематоэнцефалический барьер. Дозы, применяющиеся для лечения ГМЭ, относительно произвольны, однако высокие дозы не рекомендуются. Лечение ломустином связано со значительным, в некоторых случаях угрожающим жизни, подавлением активности костного мозга, изъязвлением желудочно-кишечного тракта и гепатотоксичностью. Частота побочных явлений возрастает с увеличением дозы, однако такие явления иногда возникают и при начальной относительно низкой дозе. Значительным фактором риска при подавлении костного мозга является сепсис. Токсичность непредсказуема, и я не рекомендую применять этот препарат планово для первичного лечения.

При судорогах необходимы противосудорожные препараты.

Не следует вакцинировать больных животных, если это не является абсолютно необходимым. Вакцинация может привести к рецидиву клинических симптомов. Кроме того, рекомендуется нежирный рацион.

Ответ на терапию обычно оценивают по ослаблению или исчезновению клинических симптомов. Повторный анализ СМЖ обычно не рекомендуют, так как выраженность изменений (или их отсутствие) слабо коррелирует с тяжестью воспаления ЦНС.

По моему опыту, по меньшей мере 60% собак с предполагаемым ГМЭ или неинфекционным менингоэнцефалитом, поддающимся стероидной терапии, хорошо отвечает на монотерапию кортикостероидами, и в конечном итоге их можно постепенно отменить без последующих рецидивов. Тем не менее рецидив может произойти через несколько дней, недель, месяцев или лет после первого появления клинических признаков. Если неврологические симптомы сохраняются, несмотря на высокие дозы кортикостероидов и/или преднизолона, а при снижении дозы <2 мг/кг в сутки после нескольких месяцев терапии наступает рецидив, долговременный прогноз менее благоприятный.

Животным, которым требуются высокие дозы кортикостероидов на протяжении длительного времени для уменьшения неврологических симптомов, можно добавить цитарабин; это позволит снизить дозу преднизолона и добиться приемлемого качества жизни на протяжении нескольких месяцев и даже >1 года.

У нескольких мелких пород описаны другие типы идиопатического менингоэнцефалита, включая энцефалит мопсов, некротизирующий энцефалит йоркширских терьеров (некротизирующий лейкоэнцефалит), чихуахуа и мальтийских болонок (некротизирующий менингоэнцефалит).

Некротизирующий энцефалит встречается и у других карликовых пород.

В гистологических срезах обнаруживается обширное воспаление и преимущественный некроз коры больших полушарий. Часто для таких породных воспалительных заболеваний характерна картина некроза и образования полостей в паренхиме мозга, при этом поражение мозговых оболочек может присутствовать или отсутствовать, а изменения на МРТ-снимках близко соответствуют поражениям, обнаруженным после вскрытия. Прогноз во всех подобных случаях очень осторожный.
Лечение такое же, как при ГМЭ, хотя ответ на лечение часто бывает слабее.

19. The metabolic and molecular bases of inherited disorders / Ch. Scriver et al. (Eds). - New York et al.: McGraw-Hill Inc., 1995. - Vol. 2, -P. 3011-3013.

ОСТРЫЙ ГЕМОРРАГИЧЕСКИЙ ЛЕЙКОЭНЦЕФАЛИТ ХЕРСТА Т.В. Маратканова, Г.А. Денисова, И.Л. Вострикова

Московский областной научно-исследовательский клинический институт

Острый геморрагический лейкоэнцефалит (ОГЛЭ) Херста - это редкое, фатальное постинфекционное или аллергическое демиелинизирующее заболевание ЦНС с бурным нарастанием симптоматики, наблюдающееся преимущественно у лиц молодого возраста.

Впервые это заболевание как самостоятельную нозологическую единицу описал E.W. Hurst в 1941 году.

Патологоанатомические изменения при ОГЛЭ характеризуются деструкцией белого вещества полушарий головного мозга до степени расплавления, широким распространением фибриноидного некроза стенок сосудов, приводящего к формированию множественных мелких геморрагий в пораженных зонах с экссудацией фибрина в окружающее пространство, а также клеточной инфильтрацией участков некрозов.

Клинически заболевание протекает в виде острой инфекции с высокой температурой и быстрым нарастанием неврологической симптоматики в виде выраженных общемозговых и очаговых симптомов. Часто наблюдается геми- или тетрапарезы, эпилептические припадки и нарушения сознания.

Иногда ОГЛЭ разворачивается сразу, без продромальных явлений.

В целом клиническая картина ОГЛЭ имеет характер тяжелейшего энцефалита без патогномоничных именно для этой формы признаков.

Большинство больных погибает на 2-4 сутки после появления неврологических симптомов.

Диагностика ОГЛЭ из-за его редкости и быстрого летального исхода представляет значительные трудности.

Больной Г-нов., 21 года, переведен в неврологическое отделение МОНИКИ 24 ноября 1999 года из Люберецкой ЦРБ в тяжелом состоянии. Болен около недели: со слов родственников стал сонливым, апатичным, неадекватным. 20 ноября у больного развился генерализованный эпилептический припадок, после чего появилась дезориентация, отсутствие реакции на окружающую обстановку. Был госпитализирован в стационар по месту жительства.

При осмотре: больной вялый, адинамичный. Больной жалоб не предъявляет. В сознании, однако неконтактен, неадекватен, дурашлив. На вопросы не отвечает, выполняет лишь элементарные команды после многократных повторов.

Общее состояние относительно удовлетворительное, пульс - 88 уд./мин., ритмичный, АД - 115/80 мм.рт.ст. Со стороны внутренних органов существенных изменений не выявлено.

В неврологическом статусе: четкой менингиальной симптоматики нет.

Черепно-мозговые нервы - без патологии. Диффузная мышечная гипотония. Сухожильные рефлексы низкие, симмтеричные. Патологических стопных знаков не выявлено. Парезов нет. Чувствительность в связи с негативизмом больного проверить не представляется возможным. Тазовые функции не нарушены.

На 2-ые сутки после поступления было проведено РКТ исследование головного мозга - отмечаются признаки диффузного отека головного мозга, преимущественно белого вещества, с задавленностью базальных цистерн, обеих сильвиевых щелей, 3-его желудочка и преимущественно верхних отделов левого бокового желудочка, наружного субарахноидального пространства. На этом фоне супратенториально - в обоих полушариях головного мозга нечетко определяются очаги повышенной и пониженной плотности с преимущественной локализацией в базальных отделах правой височной, обеих лобно-теменных долей (в том числе парасагиттально) и кнаружи от головки хвостатого ядра слева. Размеры гиперденсивных очагов до 1 см в диаметре, плотность их незаметно повышается после в\в контрастного усиления. 4-ый желудочек расположен срединно, обычной формы, размеров и положения. Было дано заключение: РКТ картина диффузно-очаговых изменений обоих полушарий головного мозга. Следует дифференцировать между воспалительным процессом (вирусный энцефалит?) и метастатическим поражением. Рекомендовано клиническое дообследование.

Консультация окулиста: диск розовый, стушевана носовая граница. Вены широкие. Явления начального застойного диска.

При УЗИ органов брюшной полости и забрюшинного пространства, в клинических и биохимических анализах крови - патологии не выявлено.

Начато лечение кортикостероидами и циклофероном с некоторой положительной динамикой -уменьшение явлений застоя на глазном дне, больной стал более активным, адекватным, выполнял простые команды, что позволило на 8-ые сутки провести МРТ исследование головного мозга.

При МРТ исследовании головного мозга в сагиттальной и аксиальной проекциях, в режимах Т1 и Т2 ВИ - в обоих полушариях большого мозга и мозжечка выявляются множественные мелкие (максимально до 6 мм) очаги, имеющие высокий сигнал как на Т1, так и на Т2 ВИ. Структура их на Т2 сравнительно гомогенная, а на Т1 - неоднородная за счет наличия в центре каждого из очагов зоны низкой интенсивности, что придает

им кольцевидную форму. Очаги преимущественно локализуются в корковом слое, в том числе в подкорковых ядрах и прилежащих отделах белого вещества. Имеются и в таламусе с обеих сторон. Перифокальных изменений не отмечено. Желудочки мозга при настоящем исследовании нормальных размеров. Базальные цистерны дифференцируются. Наружные субарахноидальные пространства сглажены. Было дано заключение: Множественное очаговое поражение головного мозга геморрагической плотности, более вероятно воспалительного генеза. Рекомендуется дальнейший динамический контроль.

28.11.01. состояние больного стало ухудшаться: вновь наросла заторможенность с периодическими приступами психомоторного возбуждения, развилась булимия. В неврологическом статусе появились выраженные менингиальные симптомы (ригидность затылочных мышц, грубый симптом Кернига с обеих сторон), недоведение глазных яблок до наружных спаек.

Несмотря на проводимую терапию (циклоферон, кортикостероиды, лазикс, маннитол) состояние больного прогрессивно ухудшалось, 26.12.99 г. в связи с выраженными дыхательными нарушениями (тахипноэ до 40-42 в минуту, цианоз, артериальная гипотония до 80/40) больной был переведен в реанимационное отделение.

Проводилась интенсивная терапия, больной переведен на ИВЛ.

5.01.99 - состояние больного крайне тяжелое. ЧМН- анизокория, D>S, мидриаз. Диффузная мышечная гипотония. Сухожильные рефлексы резко угнетены, симметричные. Патологических симптомов нет. игидность мышц затылка - 3 пальца, симптом Кернига с обеих сторон. Кома III-IV.

6.01.99 несмотря инфузионную терапию, введение симпатомиметиков наступила остановка сердечной деятельности.

Клинический диагноз: Подострый прогрессирующий панэнцефалит. Отек вещества и оболочек головного мозга.

При патологоанатомическом исследовании характер поражения головного мозга подтвержден - геморрагический лейкоэнцефалит, подострое течение, продуктивный менингит. Заболевание протекало на фоне угнетения как гуморального, так и клеточного иммунитета.

Таким образом, интерес данного наблюдения заключается в том, что оно демонстрирует возможности и значение МРТ исследования в выявлении геморрагическоподобных изменений головного мозга, которые могут наблюдаться по данным литературы и у больных СПИД. И только с учетом клиники диагноз был поставлен при жизни больного и подтвержден результатом аутопсии.

ЛИТЕРАТУРА

1. Деконемко Е.П. «К вопросу современного определения термина «лейкоэнцефалита» «Материалы к республиканскому рабочему совещанию»Вопросы диагностики и лечения демиелининизирующих заболеваний нервной системы»., г.Ступино,23-24 февраля 1999 г., С.25-28.

2. Буравцева В.П..Смирнова Г.Г. Острый геморрагический лейкоэнцефалит Херста \ \Журнал невропатологии и психиатрии. - 1965.- №3. - С.328-333.

3. И.А.Качков., М.Ф. Макаренко, С.В.Котов, А.М.Киселев, Г.А.Сташук. Клинико-компьютерно томографическая дифференциальная диагностика острого некротического энцефалита и глиальной опухоли головного мозга \\Вестник практической неврологии.1998. -№4. - С.158-160.

Лейкоэнцефалит – это особая форма , которая имеет вирусное происхождение. В основном поражается белое вещество головного мозга и есть дистрофические изменения в нейронах.

Однако точно понять, какие именно вирусы провоцируют развитие заболевания, нет возможности. Предполагается, что это могут быть вирусы кори, бешенства, и герпеса третьего типа.

Три типа

Всего известно три типа болезни. Первый носит название острый геморрагический лейкоэнцефалит, и протекает крайне тяжело, при этом имеется выраженный процесс демиелинизации нервных окончаний и белого мозгового вещества. Заболевание считается одним из самых неблагоприятных и смерть наступает буквально через два дня от начала появления первых признаков.

Лейкоэнцефалит Шильдера – дегенеративно-демиелинизирующее заболевание головного мозга, которое характеризуется образованием крупных зон демиелинизации, которые склонны к слиянию. Имеет постоянно прогрессирующее течение и неспецифическую симптоматику.

Острый геморрагический лейкоэнцефалит Херста напоминает по своему течению первый тип, но имеет от него незначительные отличия, которые можно определить только после тщательного исследования.

Почему появляется

Причины возникновения лейкоэнцефалита остаются под вопросом. Есть некоторые сведения о том, что здесь виноваты вирусы кори, поэтому каждый, кто переболел этим заболеванием, должен с большим вниманием относиться к своему здоровью.

Также среди причин называют и такое состояние, известное под названием постпрививочные осложнения. Однако точно сказать, что это так, пока возможности нет.

Понятно только одно – вирус, который попадает в организм или начинает свою активную деятельность, считается пусковым механизмом. Но вот почему происходит такой процесс, пока выяснить не удалось.

Клиническая картина

Лейкоэнцефалит головного мозга не имеет симптомов, которые позволили бы без затруднений поставить правильный диагноз после первого же посещения врача. В основном болезнь обнаруживается ещё в детстве, хотя иногда симптомы могут появиться и в более старшем возрасте.

Основные симптомы появляются после проведения вакцинации детям, которые имеют те или иные иммунные заболевания или отклонения в неврологическом здоровье.

Прогрессирует заболевание очень быстро, и несмотря на свои причины, уже через год или полтора пациент становится глубоким инвалидом, а после наступает смерть из-за нарушения дыхания или длительно текущего эпилептического припадка.

Особенность заболевания в том, что все симптомы начинают проявляться совершенно внезапно и очень быстро прогрессируют. Буквально на глаза здоровый ребёнок становится не в состоянии передвигаться или выполнять другие привычные до этого действия.

Геморрагический лейкоэнцефалит может носить и подострое течение. В этом случае симптомы будут выражены не так остро, а прогрессировать болезнь будет не так быстро. У пациентов происходит нарушение сознания, часто развивается кома, которая также может стать причиной летального исхода.

Неврологическая симптоматика становится заметной уже в первый месяц болезни. Здесь следует отметить:

1. Галлюцинации.
2. Повышенный мышечный тонус.
3. Агнозию.
4. Апраксию.
5. Гиперкинезы.
6. Парезы.
7. Параличи.
8. Нарушение координации движения.

Несмотря на свои причины, острый геморрагический лейкоэнцефалит легко перепутать с другими неврологическими патологиями, поэтому зачастую смерть наступает даже без поставленного правильного диагноза.

Как распознать

Диагноз ставится в основном в соответствии с такими методами исследования, как КТ или МРТ. Именно они позволяют понять всю тяжесть болезни и каково состояние головного мозга на данный момент.

Лечение

Острый лейкоэнцефалит не имеет специфического лечения, так как понять, что стало причиной болезни пока не удалось. Применяются такие препараты, как кортикостероиды. В основном это преднизолон в дозе 1 – 1,5 мг на килограмм массы тела. Длительность лечения от 2 до 3 недель.

Если есть положительный результат, препарат вводят и дальше в целях поддержания нормального самочувствия. Также могут быть назначены антибиотики, чаще всего это пенициллин, эритромицин, тетрациклин.

Обязательно общее увеличение приёма препаратов калия, а вот от продуктов питания с повышенным содержанием натрия следует отказаться. При необходимости, как дополнительное лечение – витаминотерапия и психотропные препараты.

Прогноз

Прогноз всегда неблагоприятный. Смерть наступает через полтора – два года от начала проявления первых симптомов. Иногда наблюдается хроническое течение, при этом в период ремиссии каких-либо симптомов нет, но они возникают в период обострения.