Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Хоружая Вера Захаровна - партизанская связная с Центральным Комитетом Коммунистической партии Белоруссии и командованием фронта; одна из руководителей подпольной работе в городе Витебске (Белоруссия).

Родилась 27 сентября 1903 года в городе Бобруйске (Белоруссия) в семье служащего. Белоруска. Член ВКП(б) с 1921 года. В годы гражданской войны Вера Хоружая участвовала в борьбе с бандами Булак-Балаховича. После гражданской войны работала в Центральном Комитете комсомола Белоруссии. В 1924 году уходит на подпольную работу в Западную Белоруссию, занятую Польшей. Полиция напала на след Веры, и её на несколько лет заточили в польскую тюрьму. В сентябре 1932 года Советский Союз обменял её на какого-то ксендза, и она возвращается на родину. По собственной воле или, как писали в газетах, по зову сердца едет на стройку пятилетки - в Балхаш.

Книгу Хоружей ”Письма на волю” , написанную в тюремных застенках в Польше, высоко оценил Иосиф Сталин . За выдающиеся заслуги в революционном движении на территории Западной Белоруссии В.З. Хоружая награждена орденом Красного Знамени (1930 год) .

10 августа 1937 года арестована по обвинению в шпионаже. Провела 2 года в тюрьме. 15 августа 1939 года решением суда оправдана и освобождена из под стражи. После присоединения Западной Белоруссии Вера Захаровна Хоружая работает в Пинском областном Комитете Компартии Белоруссии.

С первых дней Великой Отечественной войны до дня гибели Вера Хоружая сражалась в партизанском отряде, которым командовал старый революционер, герой боев в республиканской Испании В.З.Корж.

Партизанскому отряду, находившемуся в глубоком тылу вражеских войск, надо было установить связи с командованием фронта. Эту задачу блестяще выполнила В.З. Хоружая.

В 1942 году Хоружая во главе группы подпольных работников была переброшена через линию фронта в город Витебск. Её группа провела много диверсий на железной дороге, заводах, собирала разведывательные данные для командования советских войск. Фашисты принимали все меры к поимке подпольщиков. Гитлеровцы напали на след группы, 13 ноября 1942 года Вера Хоружая вместе со своими боевыми товарищами была схвачена и в том же месяце казнена...

Звание Героя Советского Союза Хоружей Вере Захаровне присвоено посмертно 17 мая 1960 года.

Награждена орденом Ленина, орденом Красного Знамени, медалью.

Жизни и подвигам Веры Xоружей посвящены фильм «Письма в бессмертие», 2-я симфония композитора Кима Тесакова, экспонаты музея 73-й минской школы. В ряде городов Белоруссии именем Героини названы улицы и площади, установлены памятники, мемориальные доски.

В 1964 году на здании по улице Хоружей, 12 установлена мемориальная доска. Здесь в 1939 - 1941 годах инструктором отдела пропаганды и агитации Пинского обкома КП(б)Б работала В. 3. Хоружая.

В 1973 году к 70-летию со дня рождения Веры Хоружей в Пинске в сквере на улице Ленина установлен памятник - устремленная ввысь стела, с бюстом героини (скульптор В. Ивонтьев, архитектор М. Ткачук).

"Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для своей страны" (Президент США Джон Кеннеди ).

Настоящая коммунистка

Героям Великой Отечественной войны, павшим от рук немецких захватчиков, спустя полвека после войны пришлось пройти через тяжелые посмертные испытания. Потомки подвергли сомнению их подвиги, безжалостно сбрасывая с пьедестала вчерашних кумиров. Над теми, кто бросался с гранатами под танки и без страха всходил на фашистский эшафот, откровенно смеялись. Потом, когда этот вал негатива пошел на убыль, появилась новая формула — "они сражались за Родину, а не за Сталина и за коммунизм".

Проблема в том, что не всех героев даже при большом желании можно вместить в эти удобные сегодня рамки. Вера Захаровна Хоружая — как раз из таких. Еще девчонкой приняв всей душой идеалы коммунизма, она осталась им верна до самой последней минуты. И эти ее убеждения не смогли сломать ни польские застенки, ни тюрьма НКВД, ни фашистская камера смертников.

Вера Хоружая родилась в Бобруйске в семье служащего, белоруса по национальности, 27 сентября 1903 года. Вскоре семья перебралась в город Мозырь, где девочка и окончила гимназию. Российская империя вступила в эпоху великих потрясений и перемен, ужаснувшую простых обывателей своей жестокостью. Семья Хоружих была в стороне от политики. Семья — да, но не Вера. Она была подростком, когда раз и навсегда выбрала для себя идеи большевиков. В 16 лет она покинула семью, уйдя на Гражданскую войну. В Красной Армии девушка участвовала в боях с отрядами Булак-Балаховича . В 1921 году Вера стала членом ВКП (б).

После окончания Гражданской войны она работала в школе, затем в ЦК комсомола Белоруссии.

Агитатор, опасный даже в застенках

По итогам советско-польской войны 1920-1921 гг. под польской оккупацией оказалась Западная Белоруссия. На захваченных землях поляки проводили политику ассимиляции, ополячивания местного белорусского населения. Вера Хоружая стремилась участвовать в борьбе за освобождение Западной Белоруссии. В 1924 году она отправляется на оккупированные белорусские земли для участия в деятельности местного подполья. 21-летнюю девушку избирают секретарем ЦК комсомола Западной Белоруссии и членом ЦК Компартии Западной Белоруссии.

Блестящий пропагандист, Вера стремительно увеличивает ряды тех, кто вступает в активную борьбу с польскими оккупантами. Польские спецслужбы тоже не зря ели свой хлеб, и осенью 1925 года Вера Хоружая была арестована в Белостоке. За свою деятельность она получила шесть лет тюрьмы, которые потом были увеличены до восьми. Однако это не сломало Веру. Из заключения она писала письма, пронизанные жаждой борьбы и уверенностью в победе. В 1931 году эти послания из тюрьмы выйдут в СССР отдельной книгой под названием "Письма на волю".

Книгу высоко оценит вдова Ленина Надежда Константиновна Крупская . В 1932 году по межгосударственному соглашению между СССР и Польшей об обмене политзаключенными Вера Хоружая вернется в Советский Союз. Однако возвращаться к родителям, брату и сестре, чтобы вести размеренный образ жизни, коммунистка не собиралась. Еще в 1930 году за заслуги в борьбе за освобождение Западной Белоруссии Вера Хоружая была награждена орденом Красного Знамени.

Сквозь жернова "Большого террора"

После возвращения в Советский Союз она занималась партийной работой в Минске и на крупных промышленных стройках. Нашлось время и для личной жизни — Вера вышла замуж, и в 1936 году у нее родилась дочка, которую назвали Аней.

В этот момент Вера Хоружая работала заведующей Домом партпросвещения на "Балхашстрое". Как и всякий человек, чьи убеждения не являются простым повторением заученных фраз, коммунистка Хоружая умела сомневаться и критиковать то, что ей казалось неправильным, пусть даже речь шла о партийной стратегии и тактике.

Такая жизненная позиция была крайне неудобной накануне "Большого террора". И 10 августа 1937 года белорусская подпольщица Вера Хоружая была арестована органами НКВД. Обвиняли Веру в провокаторской деятельности и шпионаже в пользу Польши. Кто был автором доноса, доселе точно не известно. Некоторые историки считают, что им был… супруг Веры, Станислав Мертенс . Точные мотивы поступка неизвестны, к тому же к моменту ареста муж уже сам сгинул в лагерях.

Впрочем, дочь Веры, Анна Шляпникова , много десятилетий спустя считала иначе: отец просто отрекся от матери, а его дальнейшая судьба неизвестна. В любом случае дочь Веры Хоружей говорить и вспоминать о своем отце не хотела. Когда мать Ани арестовали, девочке было всего девять месяцев. Ее забрали родные Веры.

У людей, попавших в жернова "Большого террора", на оправдание и спасение шансов почти не оставалось. Но сломать коммунистку Хоружую и заставить ее признаться в шпионаже не удалось ни одному из четырех следователей, которые с ней работали. Мало того, убежденность в идеалах, которые Вера выбрала еще в юности, не поколебали несправедливые обвинения и тюремные застенки.

Суд по делу Веры Хоружей состоялся в августе 1939 года. Двухдневное заседание превратилось в бенефис 36-летней женщины, которая заявляла о своей невиновности. "Я останусь такой же, какой я есть на сегодняшний день, до конца преданной нашей партии, которая является для меня самым дорогим в моей жизни", — сказала она в своем последнем слове.

15 августа 1939 года Вера Хоружая была оправдана и освобождена из-под стражи. В этот период новый глава НКВД Лаврентий Берия как раз занимался пересмотром дел, которые были возбуждены в период руководства его предшественника, Николая Ежова .

Короткое счастье в океане страданий

Жизнь Веры вновь стремительно переменилась. Месяц спустя части Красной Армии освободят Западную Белоруссию. В октябре 1939 года коммунистка Хоружая восстановлена в партии. В 1940 году Вера Хоружая с семьей возвращается в Белоруссию, где работает сначала в горкоме партии в Телеханах, а затем в Пинске.

Вера второй раз вышла замуж — ее супругом стал Сергей Корнилов . В сентябре 1940-го пламенной коммунистке исполнилось 37 лет. Казалось, самые тяжелые испытания в жизни позади.

Новый 1941-й год Вера встречала за праздничным столом с 4-летней дочерью Аней и любимым мужем. Это торжество останется самым ярким воспоминанием дочери о маме. 22 июня 1941 года началась война с фашистской Германией. Противник наступал стремительно, захватывая территорию Белоруссии. Дочку вместе с сестрой и другими родственниками Вера успела отправить в эвакуацию, а сама с мужем Сергеем ушла в партизанский отряд.

Сергей Корнилов погиб в одном из первых же боев с немцами в районе Пинска. Потеряв любимого человека, Вера написала: "Я вспомнила сильные и жесткие слова Долорес Ибаррури : лучше быть вдовой героя, чем женой труса, — и по-новому поняла смысл этих слов" .

Она не жалела себя, в то время как товарищи по партизанскому отряду искали способ переправить Веру в тыл — женщина была беременна.

Осенью 1941 года Веру Хоружую отправили через линию фронта с донесением о деятельности партизанского отряда. Добравшись до своих, Вера узнала, что назад ее не пустят — командование отправило беременную партизанку к родным, которые жили в эвакуации в Пензе. Там Вера Хоружая родила мальчика, которого назвала Сергеем, в честь погибшего мужа.

Сергей Сергеевич Хоружий , родившийся через несколько месяцев после гибели отца, станет известным физиком. Дочь Веры Анна окончит Тимирязевскую сельскохозяйственную академию и станет агрохимиком и почвоведом.

Вся жизнь во имя Родины

Но это будет потом. Тогда же, в конце 1941 года, Вера Хоружая находилась в глубоком тылу рядом с пятилетней дочерью и новорожденным сыном. Эта хрупкая 38-летняя женщина к тому времени пережила столько испытаний и боли, что хватило бы на десятерых. Разве можно требовать большего самопожертвования?

Однако Вера рвалась назад, в Белоруссию, в подполье. "Я… невыносимо томлюсь от мысли, что в такие грозные дни, когда фашистские изверги терзают и топчут родную мою Белоруссию… остаюсь в резерве…" — пишет она в декабре 1941 года секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко .

С позиций сегодняшнего времени многие не могут понять мотивов, которые двигали Верой. Кто-то считает ее бездушной матерью. Кто-то ищет причину в кознях НКВД, якобы шантажом заставившего лезть женщину в самое пекло. В век, когда успех измеряется размером дохода, самоотречение Веры Хоружей, готовой пожертвовать всем в борьбе за свободу Родины и торжество коммунистических идеалов, кажется абсурдным и ненормальным. Но Вера Хоружая руководствовалась этими принципами всю жизнь. И, попрощавшись с детьми, которых она оставила на попечении сестры, Вера едет в Москву, чтобы готовиться к нелегальной работе на оккупированных территориях.

В августе 1942 года Вера Хоружая во главе группы подпольщиков, подготовленных в Москве, отправляется для работы в Витебск. По документам, подготовленным в Центре, она проходила как Анна Сергеевна Корнилова . В качестве псевдонима Вера взяла имена детей и фамилию погибшего мужа.

Провал в Витебске

Группа Корниловой-Хоружей базировалась в партизанском отряде близ Витебска. Задача подпольщиков заключалась в проникновении в город и налаживании сети информаторов из числа горожан для сбора оперативных сведений о противнике. К осени 1942 года Витебск был наводнен фашистскими войсками и подразделениями спецслужб гитлеровцев. Первые же попытки проникновения в город показали, что документы, сделанные в Москве, не являются надежными, а подпольная работа чрезвычайно затруднена активной деятельностью органов немецкой контрразведки.

Тем не менее группа Веры Хоружей наладила работу в Витебске. Благодаря данным подпольщиков, советская авиация наносила точные удары по складам боеприпасов и горючего, по казармам гитлеровцев, причиняя им большой урон в живой силе и технике. Однако полностью устроить группу в городе оказалось невозможным. Фашисты буквально шли по пятам подпольщиков.

Штаб партизанского отряда пришел к выводу, что и самой Вере с теми ее подчиненными, кто все-таки устроился в городе, рисковать дальше нельзя. Однако окончательного решения о покидании Витебска группой Хоружей принято не было. 13 ноября 1942 года случился провал. Фашистами были арестованы сама Вера Хоружая, посланные к ней для связи из партизанского отряда Софья Панкова и Клавдия Болдачева , а также еще ряд участников подпольной группы, действовавшей в Витебске.

О провале группы в отряде стало известно лишь 26 ноября. Точной информации о судьбе подпольщиков не было в течение долгого времени. Данные о последних днях Веры Хоружей добывались буквально по крупицам. Стало известно, что одна из участниц ее группы выдала подлинное имя Веры — до того момента она оставалась для гитлеровцев Анной Корниловой. Кроме того, немцам удалось расшифровать донесения группы.

Несломленная

Подпольщиков перевели в Витебскую тюрьму для особо важных преступников. Возможно, последней, кто видел Веру Хоружую живой, стала Анна Киташева — разведчица армейской разведгруппы, которая стала одной из немногих, вышедших живыми из Витебской спецтюрьмы СД. 3 декабря 1942 года она оказалась в камере, где было более двадцати арестованных. Среди них выделялась маленькая женщина средних лет, чьим мужеством восхищались ее товарищи. На ней не было живого места от побоев, однако, несмотря на почти трехнедельные пытки, гитлеровцам не удалось получить от нее никакой информации.

Самостоятельно женщина ходить не могла, ее поддерживала подруга.

Около шести утра 4 декабря 1942 года всех обитателей камеры, кроме Киташевой, вывели во двор. Позднее Киташеву и заключенных других камер заставили сортировать одежду, которая была на уведенных утром. Среди прочих вещей там были и бусы, принадлежавшие той самой изувеченной, но несломленной женщине.

Уже после освобождения Витебска было установлено, что массовые казни подпольщиков гитлеровцы проводили на территории бывшего 5-го железнодорожного полка. Скорее всего, именно там приняли смерть Вера Хоружая и ее соратницы по борьбе.

Именно отсутствие точных сведений об обстоятельствах гибели подпольщицы стало причиной того, что вопрос о награждении героини растянулся на годы.

Но справедливость, борьбе за которую посвятила свою жизнь белорусская коммунистка, восторжествовала.

За активное участие в революционной деятельности и проявленный героизм в борьбе против фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 мая 1960 года Вере Захаровне Хоружей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Материал из Витебская энциклопедии

Ве́ра Заха́ровна Хору́жая (14 сентября 1903, Бобруйск - 4 декабря 1942 год, Витебск) - белорусская подпольщица. Секретарь ЦК Коммунистического союза молодёжи Западной Белоруссии. Герой Советского Союза.

Биография

Родилась в семье полицейского . Семья переехала в Мозырь, там в 1919 году она окончила единую трудовую школу II ступени.
С 16 лет на комсомольской работе. В 1921 году, в 18 лет, стала членом коммунистической партии (большевиков) Белоруссии.

С апреля 1923 в ЦК КСМБ зам. зав. политпросветотделом, потом редактором комсомольской газеты «Малады араты».
С февраля 1924 года на подпольной работе в Польше - с июня 1924 года (в 21 год) секретарь подпольного ЦК комсомола, член ЦК КП Западной Белоруссии и ЦК комсомола Польши. Арестована через год, 15 сентября 1925 и приговорена к восьми годам лишения свободы. Обменена на советского политзаключенного ксёндза и в 1932 году вернулась в СССР. В 1930 году, заочно, была награждена орденом Трудового Красного Знамени. После освобождения стала работать в Москве в исполкоме Коминтерна.

В 1935 году выслана в Казахстан на «Балхашстрой», где работала в горкоме завполитмассовым отделом и заведующей Домом партпросвещения.
10 августа 1937 года арестована по доносу мужа. Два года находилась в Минской внутренней тюрьме НКВД. После двухдневного заседания суда, 15 августа 1939 года оправдана.

В октябре 1939 года восстановлена в партии. С 1940 года работала в горкоме партии в Телеханах, а затем в Пинском обкоме.

С началом войны четырехлетнюю дочь вместе с сестрой и другими родственниками отправляет в Пензу, а сама с мужем Сергеем Корниловым, партийным работником, осталась в партизанском отряде В. З. Коржа.
Вскоре мужа убили, беременная Вера Хоружая перебралась через линию фронта. 5 октября 1941 года в г. Скопине Рязанской области родила сына Сергея. Три дня 25-28 ноября 1941 года Скопин был под властью немцев и все Хоружие эвакуировались в село Усть-Буба, Сивенского района, Молотовской области. (ныне, Пермского края)
Уже в декабре, работая в колхозе счетоводом и имея на руках двухмесячного сына и четырехлетнюю дочь, Хоружая пишет секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко: «Я… невыносимо томлюсь от мысли, что в такие грозные дни, когда фашистские изверги терзают и топчут родную мою Белоруссию… остаюсь в резерве….»

13 февраля в ответ на письма Вера получила из ЦК. КП(б)Б приглашение ехать в Москву. Когда она сообщила мне о своем решении ехать, я была ошеломлена и сказала ей: «Вера, ты прежде всего мать, как же ты можешь оставить детей? Сереже только 4 месяца, Анечке - 5 лет». А она мне в ответ: «Нет, я прежде всего член партии, и партии я сейчас нужна там. Ты пойми, не могу я сидеть здесь со своими двумя детьми, в то время когда там гибнут каждый день сотни, тысячи таких же детей! Здесь вы справитесь и без меня, вам помогут, о вас позаботятся. Вот кончится война, я приеду, и тогда заживем!» И я поняла ее, мне даже стало совестно, что не поняла ее сразу. «Что ж, - сказала я ей, - если так нужно - поезжай. О детях не беспокойся. Сережу я могу кормить грудью, ведь моя Наташенька уже большая, будем подкармливать его молоком».

С марта 1942 года В. Хоружая работает в аппарате ЦК КП(б)Б в Москве.

Витебское подполье

В августе 1942 года Вера Хоружая во главе женской группы, несколько месяцев проходившей подготовку в Москве, отправляется в Витебск для создания подпольного партийного центра. По документам она проходила как Анна Сергеевна Корнилова. В качестве псевдонима взяла имена детей и фамилию мужа.
Группа В. 3. Хоружей состояла из 18 человек. Через «Витебские ворота » они прибыли в район торфопредприятия «XX лет Октября», где находилась база партизанского отряда М. Ф. Бирюлина . В группу входили: товарищ Хоружей по подпольной работе в Западной Белоруссии, член КПЗБ Софья Сергеевна Панкова («Антонина Заско»); витеблянка-коммунистка Евдокия Суранова («Мария Петровская»); учительницы А. П. Иванькова и М. Ф. Исакова; Тоня Ермакович («Зинаида Воробьева»), Женя Иванова, Лиза Добротина, Мария Яцко, Ефросинья Трусова и другие. Никто из них, за исключением Веры Хоружей и Софьи Панковой, не имел опыта подпольной работы.

27 сентября 1942 года партизанская связная Клавдия Болдачева (Щадурская) - «Береза» - провела в Витебск Суранову и Ермакович. Суранова остановилась у своих родственников Воробьевых по улице Тракторной, 4.

1 октября 1942 года Ермакович провела в город Хоружую.
Вместе с Сурановой она остановилась в семье Воробьевых. Эта семья состояла из семидесятитрехлетней Марии Игнатьевны Воробьевой, ее сына Василия С. Воробьева (1909 г.р., до войны директор витебского хлебозавода, хозяин явочной квартиры), его жены Агафьи Максимовны и их двоих детей. Вместе с ними жила вторая невестка - Анна Васильева, а рядом, в доме 4а, жила дочь бабушки Маши - 3. С. Воробьева-Антонова с мужем Сергеем Даниловичем и дочерью Валентиной. Оба дома находились на одном приусадебном участке.

Несмотря на длительную московскую подготовку, выяснилось, что у членов группы Хоружей неправильно оформленны документы и фактически, они оказались на нелегальном положении, хотя изначально предполагалось, что женщины откроют в Витебске швейную мастерскую.

В городе мужчин много, потому что плохо была проведена мобилизация и потому что многие вернулись из армии домой. Очень много вернулось из плена.

В своих донесениях Вера Хоружая в основном описывала результаты налетов на город советской авиации и диверсии других подпольщиков. Последнее послание датировано 6 ноября 1942 года. Через неделю, 13 ноября, к ней на связь были посланы Софья Панкова и Клавдия Болдачева («Береза»). Прошел условленный срок, но они не возвращались. 26 ноября 1942 года в город направляется А. П. Иванькова. Здесь она узнала, что: В. 3. Хоружая, Евдокия Суранова, Софья Панкова, Клавдия Болдачева и Воробьевы, всего восемь человек, 13 ноября 1942 года арестованы. После ареста освободили только Анну Васильеву.

Молодой парень Владимир (или Василий?) с Марковщины первым подошел ко мне, когда я сидела на параше и навзрыд плакала. Он меня потащил к себе, где я легла с ним и этой женщиной из Старого Села . Они меня очень хорошо приютили. - Эта женщина даже накрыла меня свои ватнем одеялом. Придавал Анне сил пример женщины (как выяснилось через много лет, это была Хоружая), лежавшей в почти бессознательном состоянии.
Позднее гитлеровцы заставили Анну с её новым соседом сортировать одежду расстрелянных

В своих воспоминаниях А. Киташева так же рассказывает, как из руднянского концлагеря «Гранки» их под конвоем фашисты водили в ближайшую деревню, чтобы они просили продукты у местных жителей, как её из концлагеря привезли в СД и после допроса, дав подписать протокол, отпустили

Оценка подпольной группы Веры Хоружей

Первоначально результат миссии группы Хоружей расценивался, как провальный, т. к. ни одну из поставленных задач они не выполнили: не смогли организовать в Витебске централизованное подполье, не смогли объединить разрозненных советских патриотов и сами через шесть недель оказались арестованными. Об этой, как одной из многих неудачных засылок диверсионных групп постарались забыть.
О Вере Хоружей вспомнили только через 17 лет к пятнадцатилетию Победы. То что группу Хоружей расстреляли после жестоких допросов стали расценивать, как подвиг партработника.

В популяризации подвига Хоружей сыграл роль и литературный талант Веры Захаровны, её богатый журналисткий опыт.
25 ноября 1959 года главная советская газета «Правда» опубликовала ее витебские донесения, которые были проникнуты патриотизмом и переживаниями советских людей, оказавшихся на оккупированных территориях. Это имело важное идеологическое значение для определенного переосмысления оценки советских граждан проживавших в немецком тылу

Две коробки документов - не самое большое наследие, оставшееся в Национальном архиве Республики Беларусь от Веры Хоружей. Тем не менее даже эти материалы расскажут нам намного больше, чем было известно до сих пор о знаменитой личности. Она у всех на слуху, ее именем названы улицы, но, по сути, мало кто представляет, чем особенна судьба этого человека. Рассказом о вере и надежде, которыми жила Хоружая, о том, за что томилась в тюрьме и умерла, мы открываем новый проект «СБ» и НАРБ - «Личное дело». Снимая с полок картонные вместилища с документами, будем раскрывать подробности биографий людей, чьими именами названы магистрали городов, тех, кто навсегда вошел в историю. Вспомним о делах давно минувших дней, что называется, от первого лица - от лица самих героев событий. Они еще могут многое рассказать: рукописи благодаря заботливым собирателям из нацархива не сгорели, и мы возвращаем право голоса главным действующим лицам минувших эпох.

Заполненный 29 декабря 1940 г. Хоружей учетный листок во время перехода с работы пропагандиста райкома КП(б)Б
в Телеханах на должность инструктора обкома в Пинске.

«Родилась я в 1903 году в г. Бобруйске...» - так начинается автобиография Хоружей, написанная 29 декабря 1940 года, после возвращения на родину из ссылки в Казахстан. Она еще не знает, что ей предстоит. А пока - краткие воспоминания о жизни, большая часть которой - знала бы она! - позади: «Отец мой до 1908 г. служил в полиции, потом был уволен и после нескольких лет безработицы стал работать десятником по осушке болот. После Октябрьской революции служил в различных учреждениях; в 1940 году умер. Мать моя домохозяйка. Имею брата агронома, работает на Всесоюзной сельхозвыставке, и 2 сестер. Одна из них работает учительницей в Рязанской обл. и другая старшей медсестрой в Москве.

Я в 1919 году окончила единую трудовую школу II ступени и до осени 1920 г. работала то батрачкой у кулака в деревне, то учительницей в школе. Осенью 1920 г. вступила в комсомол и после разгрома банд ген. Булак–Балаховича стала работать зав. политпросветотделом Мозырского укома комсомола. В июне 1921 г. ЦК комсомола Белоруссии перебросил меня на ту же работу в Бобруйск. В декабре 1921 г. в Бобруйске я была принята в члены ВКП(б). С января 1922 года по апрель 1923 года училась в Центральной партийной школе Белоруссии в Минске. Затем работала в ЦК комсомола Белоруссии зам. зав. политпросветотделом, потом редактором комсомольской газеты «Малады араты».

Об этом периоде биографии Хоружей в 1963 году оставила любопытные воспоминания Р.Г.Бройдо, бывший преподаватель партшколы: «С 1922 до осени 1923 г. я почти ежедневно встречалась с Верой. У Верочки (так мы привыкли ее называть) были светло–серые глаза с сининкой, светящиеся, легко и быстро загорающиеся, с лукавинкой. Стриженная, светлая шатенка, со слегка вьющимися, мягкими волосами, слегка растрепанными.

Она не была красивой в обычном смысле этого слова, не обладала изяществом, была по–юношески угловата, резка в движениях. Вместе с тем она была чем–то привлекательна и мимо нее нельзя было просто так пройти. У нее было приятное лицо, очень милая улыбка, озарявшая все лицо. Она была несколько выше среднего роста, худенькая, но полная энергии, бодрая, активная, деятельная, жизнерадостная и жизнелюбивая.

Совсем еще юная 19–летняя девушка, она была глубоко убежденной комсомолкой, беззаветно влюбленной в партию, в революцию. Этим она выделялась в совпартшколе.

Горячая, принципиальная, она была любителем истины, правдолюбива. Не боялась выступать против «авторитетов».

Была одета в одежку, выданную в партшколе. Пальто, служившее во все времена года, юбка, толстовка, фуражка. Я не помню ее в другой одежде.

Хоружую уважали, любили и называли «Верочка». Она хорошо училась. Была способной, быстро, легко усваивала материал. Уровень ее развития был выше, чем у большинства партшкольцев. Она являлась пропагандистом, принимала участие в газете, выполняла разные поручения горкома комсомола.

В партшколе был отряд особого назначения по борьбе с бандитизмом. Этому отряду не раз приходилось действовать против банд, засылаемых белополяками. Вера Хоружая была бойцом отряда».

А потом жизнь сделала первый резкий поворот. О нем расскажет автобиография Хоружей: «В феврале 1924 г. я была послана на подпольную работу в Польшу (в Западную Белоруссию) и работала там секретарем ЦК комсомола Зап. Белоруссии, членом ЦК Компартии Зап. Белоруссии, членом ЦК Комсомола Польши. В сентябре 1925 г. я была арестована и затем осуждена в Бресте в 1927 году на 6 лет и в 1928 году в Белостоке на 8 лет тюремного заключения».

О западнобелорусско–польском периоде жизни Хоружей в 1962 году оставил воспоминания Захар Поплавский: «С В.З.Хоружей я познакомился на подпольной партийной работе весной 1924 года в конспиративной квартире рабочего района Бреста. Она имела кличку «Вера».

До нашего провала - ареста, мне много раз приходилось встречаться с «Веркой» (так мы часто ее называли). На явках и даже неожиданно на улицах города. Тогда делали вид, что якобы друг друга не знаем, этого требовала конспирация.

«Вера» была хорошим товарищем и отличным конспиратором. Она хорошо владела не только русским и белорусским языками, но также немецким, польским и еврейским. Среди еврейских семей ее считали еврейкой. Она была прекрасным оратором и беседчиком среди белорусов на белорусском языке, а среди еврейских рабочих на еврейском языке. Она любила задушевно потолковать с крестьянами деревни и зажечь их сердца на борьбу с бело–польскими буржуазными угнетателями.

Большими друзьями с Верой мы стали после очень нашумевшего и известного в те годы в городе Бресте политического «процесса 31–го». В ночь с 6 на 7 ноября 1925 года, т.е. в канун 8–й годовщины Октябрьской революции, был большой провал в брестской партийной подпольной организации. В застенки дефензивы - охранки - попали более двухсот подпольщиков - членов Компартии Западной Белоруссии и комсомольцев. Среди арестованных, например, я был по счету 211.

Брестская дефензива - охранка - долгое время охотилась за «Верой», а она из–под их носа уходила, но все же удалось осенью 1925 года арестовать ее в Белостоке. В Брест ее привезли в конце 1926 года.

По поручению тюремной парттройки Вера Хоружая выступила с гласной речью в последнем слове подсудимого: «Наша партия действительно родилась и нынче существует в тяжелых условиях подполья. Но спрашивается, кто ее загнал в подполье? Ответ один - правительство буржуазии и помещиков. Мы разъясняем рабочим и крестьянам Западной Белоруссии, что в Советской России живут наши единокровные братья, которые строят социализм и желают нам успеха в борьбе с капитализмом. Вы обвиняете нас в том, что мы хотим оторвать «кресы всходне» (восточные земли) от Польши и присоединить их к Советской России. Хочу заявить следующее. Этого требования пока нет в программе нашей партии. Но коммунисты всегда отстаивали и будут отстаивать право каждого народа на самоопределение вплоть до отделения».

Вскоре после суда Веру из Бреста вывезли в белостокскую тюрьму, где дефензива вела следствие по другому делу против нас и других товарищей. Готовился в Белостоке знаменитый «Процесс 133–х», прошедший в 1928 году. Я отбывал наказание в городе Седлец, а Вера, получив после второго процесса 8 лет каторги, в женской тюрьме «Фордонь». Но связь между нами не прекращалась.

В 1930 году она писала мне с обычным хорошим настроением: «Вот еще один свой день рождения я встретила в «Фордони».

В автобиографии Хоружая отмечала очередную веху своей жизни: «До сентября 1932 года я сидела в польских тюрьмах. В 1932–м была обменена советским правительством и возвратившись в Советский Союз работала в исполкоме Коминтерна референтом и затем редактором.

В марте 1935 года ЦК ВКП(б) направил меня на партийную работу на Прибалхашстрой в Казахстане, где я работала инструктором горкома - завагитмассовым отделом и зав. домом партийного просвещения до октября 1939 г.

После освобождения Зап. Белоруссии я обратилась в парторганизацию с просьбой разрешить мне уехать в Белоруссию. В феврале (марте) 1940 г. ЦК КП(б)Б направил меня пропагандистом в Телеханы Пинской обл., где я до сих пор работаю».

В автобиографии Хоружая рассказывает и о неприятном эпизоде в своей жизни: «В феврале 1935 г. мне был вынесен строгий выговор за ошибку, допущенную мною во время ареста в Польше. В ноябре 1940 г. решением партколлегии комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) выговор этот снят» .

В июле 1930 года Вера Захаровна была удостоена ордена Трудового Красного Знамени БССР. Находясь в польской тюрьме, она не могла получить награду. Вручили ли ее после возвращения политзаключенной в СССР? Видимо, да. Об этом можно судить по заявлению от 19 декабря 1934 года, с которым она была вынуждена обратиться в президиум Центрального Исполнительного Комитета БССР: «В 10 годовщину освобождения от польской оккупации я, находясь в польской тюрьме, решением ЦИКа БССР была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Ввиду того, что мотивы, которым руководствовался ЦИК, награждая меня орденом, теперь отпадают, так как есть партийное решение о моем поведении во время ареста, лишающее меня права на такую высокую награду, я считаю своим долгом вернуть врученный мне орден. Вера Хорунжая».

22 февраля 1935 года Бюро ЦК КП(б)Б рассматривало вопрос «Аб ордзене Працоўнага Чырвонага Сцяга БССР Веры Харунжай». И единогласно постановило: «У сувязi з высвятлiўшымiся новымi абставiнамi, што Харунжая атрымала ордзен Працоўнага Чырвонага Сцяга без дастатковых абгрунтаванняў, прапанаваць партгрупе Прэзiдыўма ЦВК сваю пастанову аб узнагародзе В.Харунжай адмянiць». Нет, точка на этом не была поставлена. За набранным на машинке текстом следовала приписка: «без опубликования в печати».

Сегодня мы знаем: Хоружая пострадала по доносу мужа, Станислава Скульского (Мертенса).

Окончательно восстановлено доброе имя патриотки было лишь в 1960–е. Завпартархивом ЦК КПБ С.Почанин 15 января 1960–го докладывал секретарю ЦК КПБ Кириллу Мазурову: «По поручению секретаря ЦК КП Белоруссии тов. Машерова П.М. нами изучены материалы о деятельности Веры Хоружей...

Вера Хоружая (сидит третья справа) на учебе в совпартшколе. Минск, 1922 г.

Работая в тяжелых условиях подполья и полицейских преследований, Вера Хоружая проводила энергичную деятельность по созданию революционных молодежных организаций, объездила многие города и местечки Западной Белоруссии (Брест, Гродно, Белосток, Слоним, Новогрудок, Кобрин и др.).

После долгой слежки полиция напала на след В.Хоружей в гор. Белостоке и 25 сентября 1925 года она была арестована. В отчете польской охранки о раскрытии коммунистической партии Западной Белоруссии на территории Белостокского воеводства о Вере Хоружей говорилось: «Вышеуказанная считается за исключительно смелого и активного деятеля».

Глубокая вера в победу дела коммунизма воодушевляла ее в самые трудные минуты жизни. «Нет, мамочка, - писала она из тюрьмы к матери 26 апреля 1926 г., - я и теперь так же бодра, как в 1920 - 1921 гг., когда мы жили еще вместе. Ведь я же прекрасно знала, что меня ожидает, и это ни на минуту не остановило, не заставило меня даже призадуматься... С крепкой верой в свою правоту и с надеждой на лучшее будущее и тюрьма - не тюрьма».

Вера была верующей девушкой - в коммунизм. Почанин докладывал: «Каждая строчка ее писем дышит глубокой верой в правоту идей коммунистической партии, любовью к Родине».

Родственники Веры Хоружей. Слева направо:
сын Сергей, сестра Любовь, брат Василий, дочь Анна, сестра Надежда. Москва, 1960 г.

Сказано Почаниным не менее важное о судьбе Хоружей: «Великая Отечественная война застала В.З.Хоружую в городе Пинске, где она работала инструктором отдела пропаганды и агитации обкома КП Белоруссии.

Будучи уже на шестом месяце беременности, она вместе со своим мужем Сергеем Корниловым сразу же после оккупации немецко–фашистскими войсками Пинска вступила в партизанский отряд В.З.Коржа, приняла участие в борьбе с гитлеровскими захватчиками. Вскоре в бою с противником погиб ее муж» .

Хоружей удалось перебраться через линию фронта в Москву, отдышаться. А затем она «стала настойчиво добиваться в ЦК КПБ посылки ее в тыл врага. Товарищи отговаривали ее, ссылаясь на то, что у нее маленькие дети - четырехмесячный сын и пятилетняя дочь». Хоружая рассуждала по–своему: «Я же не только мать, я коммунистка» . И она была не одна такая - верующая и отчаянная. 1 октября 1942 года Вера вместе с Софьей Панковой, Евдокией Сурановой прибыла в оккупированный Витебск: «Она вскоре сумела создать подпольную группу, насчитывающую более 20 человек... Проводила агитацию среди населения, вела разведку военных объектов противника...»

В ноябре 1942 года на явочной квартире (Тракторная ул. № 4) Вера Хоружая была арестована фашистами. Вместе с ней были задержаны Панкова 1902 года рождения, также сидевшая в тюрьмах за работу в КПЗБ, Суранова 1907 г.р., Клавдия Бордачева, Василий Воробьев 1909 г.р. (до войны директор витебского хлебозавода, хозяин явочной квартиры), его жена Агафия и Мария Воробьева 1858 г.р. Ни как погибли, ни где похоронены схваченные нацистами подпольщики, неизвестно.

ЦК КПБ в 1960 году инициировало присвоение Хоружей звания Героя Советского Союза - посмертно. О возвращении ей ордена Трудового Красного Знамени БССР речи не велось. Награда к тому времени уже не существовала. Было предложено установить памятник Вере в Минске, но и это не было сделано. Ее именем назвали улицы, издавали книги о патриотке. Именно с тех пор имя отважной девушки у всех на слуху.

Но мы по–прежнему многого не знаем о Хоружей. Вот что ее волновало в 1942 году, как можно судить из блокнота, сохранившегося в НАРБ: «Почему бланки ЦК печатаются на русском, а не на белорусском языке? Почему смерть знаменитого белорусского писателя Змитрока Бядули была обойдена полным молчанием. (Бядуля умер 3 ноября 1941 года в эвакуации, возле Уральска, на границе Казахстана и России. - Авт. ) Надо популяризовать героев Советского Союза - белорусов».

В 1960-е годы в редакции газет хлынули письма с воспоминаниями о Хоружей ее товарищей и знакомых.

Благодаря И.Кравченко уцелела тетрадь с очерком Хоружей «Светазарная мая Беларусь!». Вот что писал об этом Кравченко 8 июня 1942 года: «Эту тетрадь передала мне Вера Хоружая с просьбой «сохранить и вернуть при следующей встрече» - устно Вера добавила, что она окончит задуманный труд потом. Сегодня, 8/VI в 12 часов дня Вера распрощалась с нами и уехала выполнять важные партийные поручения.

P.S. Какой она замечательный человек, воспитанница партии Ленина - Сталина. Она наша гордость».

Вера была в пути в Витебск. Знала, видимо, что идет на верную смерть. И поэтому попросила товарища сохранить ее рукопись. Благодаря заботе друзей эти бумаги уцелели - в них Вера Захаровна предстает человеком с литературным талантом (цитируем с сохранением правописания оригинала): «...Цi помнiце вы, таварышы, Провiянцкую вулiцу ў нашым Мiнску (ныне ул. Захарова. - Авт.)? Вось яна - прамая i доўгая з невялiкiмi ветлымi дамкамi, садамi i палiсаднiкамi, зялёная i вясёлая ад дзiцячага i птушынага шчэбету. Яна была ў нас не брукаваная - гэта так сабе вулiца на далёкай акраiне гораду - так што вясною i ў восень цяжка было па ёй прайсцi i праехаць. Мы хадзiлi па ёй i слiзгалiся, набiралi поўныя галошы гразi i часта ўспамiналi горсовет: i што яны сабе думаюць? Гэта ж нячувана: не забрукаваць такую вулiцу. Але выцягнуўшы нагу з апошняй лужыны, мы забывалiся пра гразь, бо вакол вырасталi новыя прыгожыя будынкi...

...Мiлая–мiлая Провiянцкая вулiца... Такiя вулiцы ёсць у кожным нашым горадзе: у Магiлёве i Барысаве, у Слуцку i Баранавiчах, у Беластоку i Гомлi.

Цяжкая i моцная як звярыная лапа туга хапае за душу, пякучая злосць буйным полымем апальвае сэрца: нашы вулiцы i нашы гарады, нашы шляхi i нашы вёскi, нашы палi i сенажацi - уся наша Беларусь светазарная - у руках лютага злога ворага. На зруйнаваных нашых плошчах стаяць шыбенiцы. На разбураных нашых вулiцах ходзяць ненавiсныя нелюдзi з аўтаматамi, i кожны iх крок болем адгукваецца ў маiм сэрцы. Гэта маю душу яны топчуць падкованымi ботамi, дратуюць гусенiцамi танкаў, рвуць снарадамi, бомбамi, мiнамi. Маю душу. Маю Беларусь».

Биография Веры, изложенная в официальных источниках, и настоящая ее жизнь, кажется, не имеют между собой ничего общего.

Иногда тайны и загадки прошлого покоятся под таким толстенным слоем официального лака и официального же забвения, что живой жизни в них практически не видно.

Вера Хоружая, имя которой носит одна из центральных минских улиц и несколько белорусских школ, пламенная революционерка, чьи письма из польской тюрьмы воспитывали поколения будущих борцов за мифическую свободу, героическая витебская подпольщица, нечеловечески пытанная фашистами и расстрелянная где-то на окраине Витебска - кем она была на самом деле?

Памятник Вере Хоружей в Пинске, где она жила перед войной с детьми и вторым мужем С. Корниловым. Фото: vkurier.by

Так бывает: потянешь за маленькую, чуть заметную ниточку - и вдруг появится перед тобой из мрака истории удивительная вязь чужой жизни.

Я искала в Национальной библиотеке газетные заметки о Дубовке, которыми полна была белорусская пресса двадцатых годов. Подшивки за 1921, 1922, 1923 годы легко можно заказать там в зале периодической литературы - и погрузиться в самую гущу времени.

________________

И страница за страницей стали попадаться мне фельетоны, подписанные милым псевдонимом «Алёша». Фельетоны мне вообще интересны как жанр - белорусы традиционно не очень любят и не всегда правильно воспринимают этот жанр, оттого фельетонов в наших газетах мало, а хороших - и того меньше.

Эти же были великолепны. Короткие, ёмкие, точные, смелые, из которых так и брызжет во все стороны молодая удаль, свежий талант и юношеская смелость.

________________

Кто такой, думаю, этот Алёша? Кто взял себе такой молодецкий псевдоним?

Стала искать. На поверхности - никаких следов, нет такого в истории белорусской литературы, в энциклопедиях, учебниках и справочниках. Но чуть углубись…

На форумах историков и литературоведов (есть и такие в нашем байнете) нашла, наконец: под псевдонимом «Алёша» писал и печатался Анатоль Ажгирей, более известный как Анатоль Вольны, поэт, журналист, издатель, сценарист, кинематографист, красивый талантливый молодой парень, отчаянно смелый и боевой - в общем-то, достаточно для того, чтобы быть расстрелянным в «черную ночь» белорусской литературы 29 октября 1937 года.

Анатоль Вольны (слева на фото) и Михась Чарот

Как? С Верой, пламенной подпольщицей, комсомолкой, полжизни проведшей в тюрьмах, верной женой, матерью двоих детей?

И снова: на поверхности - никаких следов. Официальные источники рассказывают о Вере более чем скупо, обходя вниманием целые годы ее жизни. Но стоит только нырнуть в глубину этого океана… Так разлилась передо мной морем страдания, горя и фанатичной борьбы жизнь странной девушки с пылающим сердцем, жизнь Веры Хоружей.

________________

Вера такая была в семье одна. Сестры и братья - тихие, спокойные ребята: школа, работа, дом. Вера с самого детства - казак-девка. Иногда складывалось впечатление, что она начинает медленно умирать, если не мчится куда-нибудь что-то добывать, с кем-то спорить, и даже драться, и даже до крови.

Впрочем, это всего лишь мнение, высказанное полушепотом и озвученное в частных блогах - ту же самую жизнь можно ведь описать и как жизнь, продиктованную обостренным чувством справедливости и желанием обустроить счастливым весь мир.

Вера Хоружая на марке Почты СССР, 1964 год. Фото: aif.ru

1921 год, Вере - восемнадцать. Она уже член партии большевиков, боевой коммунист, сражается в отрядах Красной армии с восставшими против Советов отрядами Булах-Булаховича.

И она не писарь при штабе - настоящая боевая единица.

Заканчивается Гражданская война - и Вера временно живет мирной жизнью. Впрочем, как - мирной...

Она - журналист. Журналист отличный: сильное перо, пламенный стиль, жесткий подход к теме. Здесь они и знакомятся с Анатолем Вольным.

Анатоль Вольны. Фото: kino-teatr.ru

Вольный был очень красивым. Единственные фото, которые можно сегодня найти в сети, дают туманное представление: молоденький, светловолосый.

Современники вспоминают, что Анатоль Ажгирей был очень похож на Есенина: та же копна кудрявых волос, те же ясные, глубокие глаза, та же харизма, не оставляющая молоденьким девушкам ни единого шанса… И в нагрузку - сногсшибательная, безграничная, через край бьющая сила молодого таланта.

А уж революционной романтики сколько! Свой псевдоним - Вольный - Ажгирей придумал, когда на Беларусь с Украины приехала знаменитая подпольщица-комсомолка Соня Фрай.

Скорее всего, это была вспышка слепой страсти: Фрай и Ажгирей стали неразлучны, и, вторя подпольной кличке Сони (Фрай - в переводе с идиш означает «вольный», «свободный»), Анатоль называет себя Вольным.

Соня и Вера - подруги, конечно, потому что родственные души. Втроем - Фрай, Хоружая, Ажгирей - они составляют и редактируют сборник рассказов молодых писателей к пятилетию комсомола Беларуси.

Не тогда ли между Верой и Анатолем случается та самая «любовь»?

В 1924 году Вера уезжает в Западную Беларусь для подпольной борьбы.

Что за борьба? Сегодня она выглядит уже не такой романтичной: поджоги, вредительство на производстве, убийства сотрудников польской администрации… Ажгирей - в Минске, Вера - в Белостоке.

Вера Хоружая. Фото: checherskivestnik.by

Ни в одной биографии Веры Хоружей не найдется ни строчки об Ажгирее. Они найдутся в ее собственных письмах. Напечатанные в 1932 году по инициативе самой Крупской, Верины письма из польской тюрьмы стали пособием для молодых советских комсомольцев - пособием по борьбе и победе.

В этих письмах - Вера тогда отбывала восьмилетний срок за подрывную деятельность на территории Западной Беларуси - читатели видели борьбу, а мы сегодня можем увидеть и любовь.

________________

«Думаю о Толе», «расскажите, как там Толя», «С какой радостью я смотрела в родные знакомые лица. Был там и Т. Несколько дней тому назад читала его рассказ, и там увидела такую строчку:

«Хорошая девушка! Какой же подарок ей принести? Вот если бы кусок неба сорвать ей на платок голубой!.. Помнишь ведь, пожалуй, самая лучшая эпоха нашей жизни была овеяна этим голубым куском неба! Помнишь, как тогда все светлое и лучшее, вплоть до самого «скорей», у нас называлось голубым. А я часто говорю: «голубое «скорей»!

________________

Вопросы, вопросы «Снова спрашиваю о Толе. Где он, что с ним? Ох, как хочу его найти…» Из писем понятно: ни он ей не пишет, ни друзья о нем ничего не говорят. И вот, наконец, на пятый год заключения:

________________

«15 марта 1929 года. Твое сообщение о В. и огорчило, и поразило, и возмутило до глубины души. О, черт побери! У меня слов нет, мне тяжело, мне невыносимо больно, больно. Ведь это... преступление и позор... Теперь я понимаю, почему он молчит, почему молчат о нем все ребята, кого я только не спрашивала, что с ним...

Нет, нехорошо (о, только ли нехорошо?) узнавать о друзьях, дорогих и близких, после многих лет разлуки то, что я узнала о В... А В. ведь один из самых дорогих и близких...».

Вера Хоружая

«В» - значит, «Вольный». Уже не милый и родной «Т». Уже тот, чужой, с зарифмованным с чужим именем псевдонимом.

Что же такое сотворил Ажгирей? Можно только догадываться. Ни он в Минске, ни Вера в польской тюрьме не могли оценить и понять жизни друг друга по разные стороны не то что просто границы - по разные стороны истории.

Говорят, потрясенный доносившейся «с той стороны» жестокой правдой о западнобелорусском подполье и их борьбе за свободу Ажгирей отошел от круга воинственно настроенных молодых людей - и занялся исключительно литературой.

А может, неизвестный корреспондент, сообщивший Вере то самое «позорное» известие о Т., передал ей слухи о «нацдэмовщине» Вольного, с которой в 1929 году начинали бороться в Советской Белоруссии?

Документов, писем, свидетельств нет - только письма самой Хоружей, в которых вопросы о Т. были оставлены революционными редакторами просто как некая деталька, придающая пламенной революционерке теплый и живой девичий шарм.

В 1932 году Веру Хоружую меняют на польского ксендза, и она возвращается в Беларусь. С Ажгиреем они не пересекаются. (Или - все-таки да?)

Спустя три года Веру исключают из партии по доносу ее мужа, Станислава Скульского. Пока просто исключают - и ссылают на Балхашбуд, в Сибирь. Кстати, в официальной биографии Веры о Скульском - ни слова, да и на Балхашбуд Хоружая якобы поехала по велению комсомольского сердца.

А ей просто уже не верили: семь лет в польской тюрьме - и жива, даже письма писала, вы гляньте на нее.

Из наших тюрем, небось, писем не пишут, а раз в той так хорошо сидела - значит, перевербована?

Вера Хоружая

В 1937 ее арестовывают прямо в Доме Культуры на Балхаше и везут в Минск, в тюрьму НКВД. Здесь ей дают прочесть еще один донос Скульского - запытанный до полусмерти, он пишет и пишет на свою героическую жену донос за доносом.

Скульского расстреляют в том же 1937-м, Веру - побоятся.

Два года ее держат без суда в подвалах НКВД, в 1939-м на суде она блестяще защищается и - о чудо! - дожидается оправдательного приговора. Веру освобождают из-под стражи прямо в зале суда, совершенно больную, полуслепую, но - победившую.

О том, что Вера провела два года в советской ссылке и еще два года - в советской тюрьме, разумеется, не будет знать никто из тех, кто живет на улице Веры Хоружей или учится в школе ее имени.

Бобруйск, Школа №27 имени Веры Хоружей и памятник ей. Фото: bobruisk.ru

О Скульском Вера больше не вспоминает никогда - как и об Ажгирее. О первом - потому что трус и предатель, о втором - потому что слишком больно. Хоружая знает о том, что Ажгирей расстрелян там же, где она сидела два страшных года.

Как совместить это с их боевой молодостью, с верой в дело и партию? Как это у нее получалось? Не знаю.

________________

Второй муж Веры, Сергей Корнилов, отчим ее дочери Анны и отец сына Сережи, погиб в самом начале Отечественной войны.

Говорят, именно тогда Вера воскликнула: «Лучше быть вдовой героя, чем женой труса».

Женой труса она уже была, вдовой героя - стала, и тут же попросилась на войну - мстить.

Ей было уже почти сорок, она была совсем больной и измученной, но она оставалась Верой Хоружей.

Выжженный Витебск. 1941 год. Фото: belarus-travel.livejournal.com

Ее отправили в Витебск вместе с Софьей Панковой - подругой по польскому еще подполью.

Ни одна из них не знала ни города, ни людей. Встроиться в страшную, настороженную жизнь оккупированного Витебска, найти работу, легализоваться, начать действовать… Кажется, это было заведомо невыполнимое задание.

Группа провалилась. Говорят, под нечеловеческими пытками Вера выдала связных - именно поэтому звание Героя ей присвоили только в 1960-м, спустя 18 лет после расстрела в одном из витебских оврагов, неизвестно, в каком.

Оккупированный Витебск. 1942 год. Фото: belarus-travel.livejournal.com

Боюсь даже думать о ней так, как хочется иной раз думать, размышляя о страшном и кровавом двадцатом веке: террористка, убийца, фанатичка… Думаю о ней как о нежной девушке с горячим сердцем, влюбленной в красивого, талантливого парня:

«спрашиваю о Т… где он, что с ним? Ох, как хочу его найти»…

При подготовке материала использованы тексты писем В.Хоружей из польской тюрьмы, данные биографических ресурсов байнета, а так же дневники Галины Айзенштадт на ресурсе Проза. Ру.

VELVET: Анна Северинец