Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

«НОВЫЙ МИР», журнал. Издается с 1925 г. Твардовский дважды стоял у руководства этим журналом в качестве главного редактора: первый раз - с 1950 по 1954 г., когда он был отстранен от журнала в связи с публикацией в нем нескольких острых статей («Об искренности в критике» В. Померанцева и др.). В 1958 г. Твардовский вновь принял руководство журналом. Под руководством Твардовского «Новый мир» удовлетворял потребности общественного сознания, возбужденного решениями XX съезда КПСС. После октябрьского переворота 1964 г. засилие антитворческой, чиновничьей обстановки сделало работу в журнале для Твардовского «наиболее» пришедшейся «по душе», «единственной мыслимой формой литературно-общественной деятельности», освященной примером Пушкина, Некрасова и др. русских писателей. Программу издания Твардовского изложил в статье «По поводу юбилея» (№ 1 за 1965 г.). В ней были определены «идейнополитические позиции» журнала: правдивое, реалистическое отражение действительности, в простой, но не упрощенной форме, чуждой формалистической замысловатости, более близкой к классической традиции, не избегая новых средств выражения, оправданных содержанием.

Журнал отличала особая, новомирская этика, основанная на необходимости правды. Напечатанные в журнале очерки В. Овечкина положили начало смелой и честной постановкой острых вопросов руководства сельским хозяйством. Ему последовали Е. Дорош, Г. Троепольский, историк С. Утченко. Стремления к документальности и фактичности, понимание ценности личных свидетельств, «человеческих документов» проявились в таких публикациях «Нового мира», как мемуары «Люди, годы, жизнь» И. Эренбурга, «Годы войны» генерала А.В. Горбатова, «На чужбине» Л.Д. Любимова, «Дневник Нины Костериной», военно-исторические очерки С.С. Смирнова, записки дипломата И.М. Майского, историко-революционные мемуары Е. Драбкиной и многие др. материалы чрезвычайной исторической и литературной ценности. Полноценными были материалы отдела публицистики и науки.
Журнал собрал вокруг себя лучшие литературные силы. В нем сотрудничали писатели Ф. Абрамов, В. Гроссман, В. Быков, В. Панова, И. Грекова, Ф. Искандер, Ю. Трифонов, Э. Казакевич, Н. Ильина, Б. Можаев, В. Астафьев, из старшего поколения - В. Каверин, К. Паустовский, В. Катаев; поэты Б. Пастернак, А. Ахматова, Н. Заболоцкий, О. Берггольц, М. Алигер, Д. Самойлов, А. Жигулин, А. Яшин; критики В. Лакшин, А. Синявский, А. Светов, И. Виноградов, Ст. Рассадин, М. Щеглов... Открытием журнала стали свежие литературные силы - В. Семин, С. Залыгин, В. Войнович, В. Тендряков, Ч. Айтматов, Р. Гамзатов, Ю. Буртин. Особая заслуга Твардовского и его журнала - введение в литературу А.И. Солженицына с его повестью «Один день Ивана Денисовича» (1962, № 11). Журнал в эти годы заслужил внимание и поддержку читателей и в их глазах определял уровень тогдашней литературы.
Демократическое направление журнала вызвало нападки консервативных органов печати (журнал «Октябрь», газеты «Литературная жизнь»). Свирепствовала цензура, вследствие чего номера журнала постоянно запаздывали выходом. Читатели отнеслись к этому с пониманием. Твардовский вынужден был, защищая журнал, выходить в «инстанции», «на ковер» и «есть мыло» (его слова). В языке прессы зазвучали слова «аллюзия», «твардовская ересь», «один твард» - как мера стойкости журналиста против беснующейся власти. Несмотря на чудовищное давление, в «Новый мир» русская литература высокой пробы была жива и оказалась «неуморимой» (В. Каверин). Низкопробная «секретарская», «картонная литература», «литературные закройщики» на таком фоне чувствовали себя неуютно. В журнале «Огонёк» (1969, № 30) появилось письмо (в сущности - донос) одиннадцати писателей, требовавших отставки Твардовского.
В атаках на «Новый мир» власти применили новую тактику: перетасовку состава редколлегии и внедрение в нее чужеродных членов. После одной такой акции редколлегия журнала была окончательно испорчена и вести журнал в прежнем духе стало невозможно. 9 февраля 1970 г. Твардовский покинул пост главного редактора.
Бескомпромиссная позиция «Нового мира», руководимого Твардовским, - героическая страница современной истории. Никакой другой журнал не пошел так далеко в нравственном сопротивлении тоталитаризму. «Новый мир» Твардовского и А. Солженицын более, чем кто-либо, подготовили страну к освобождению мнений и отмене цензуры, к подлинному расцвету основных течений русской литературы в последние десятилетия XX века.

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

« Средняя школа №»

Реферат

Журнал «Новый мир» в жизни А.Т.Твардовского

Выполнила учащаяся 11 класса А

Абдиркина Юлия,

Руководитель Сивакова Н.В.

учитель русского языка и литературы

2017

…Журнал сегодня и завтра падает зерном на почву местами иссохшую, выжженную солнцем зла, местами заболоченную и превратившуюся в трясину без чести и совести, но еще, смею верить, не обреченную там, где живая душа тянется к свету великих и трудных истин человеческого бытия. Вот здесь и прорастет зерно, и настанут иные времена, и появятся новые люди, открытые новой русской судьбе…

Евгений Ермолин

Журнал «Новый мир» - это гора, которую обтекают меняющиеся времена, нравы, эпохи, новые литературные направления, течения. Он все тот же – со знакомой каждому российскому читателю голубой обложкой, с той же размеренной внутренней структурой и рубриками (проза, стихи, публицистика, литературная критика), по-прежнему демократичный, склонный к христианскому либерализму. Жалко то, что лишь немногие в наше время могут оценить всю прелесть, понять все преимущества этого вида периодических изданий. 93 года существования – это очень большой срок.

В конце 1924 года на страницах «Известий» появилось объявление: «В 1925 году с января месяца «Красная нива» помимо других приложений даст своим подписчикам ежемесячный литературный, научно-популярный и политический журнал «Новый мир». Далее в нем указывалось, что журнал этот рассчитан на самые широкие круги читателей и подписная цена его будет минимальной.

Выход «Нового мира» стал заметным явлением в культурной жизни молодого Советского государства. Журнал с первого номера включился в строительство новой, социалистической культуры.. Именно в 20-е годы в журнале увидели свет «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Петр Первый» и «Хождение по мукам» А. Толстого и «Гидроцентраль» Шагинян. Печатались В. Брюсов, С. Есенин, Вс. Иванов, Вл. Лидин, В. Маяковский, Б. Пастернак, К. Федин, Ф. Гладков, М. Пришвин, И. Соколов-Микитов и другие.

Тогда же, в 1926-27 годах была найдена структура «Нового мира», которая утвердилась на долгие годы и до наших дней претерпела не столь значительные изменения. За художественным отделом следовали очерки «Люди и факты» (сейчас эта рубрика носит название «Очерки наших дней»), раздел «За рубежом» (сейчас – «На зарубежные темы»), «Наука и жизнь» (теперь «В мире науки»), «Из прошлого» (ныне «Дневники. Воспоминания»), «Литература и жизнь» (в настоящее время рубрика названа «Литературная критика»), «Книжное обозрение».

Высокий художественный уровень издаваемых в журнале произведений, острота и разнообразие публицистических, критических, общественно-политических, научно-популярных материалов быстро снискали любовь читателей – и в 1927 году «Новый мир» достиг наибольшего среди «толстых» журналов тех лет тиража – 28 тысяч экземпляров.

50-60-е годы в жизни журнала прочно связаны с именами К.М. Симонова и А.Т. Твардовского.

С 1946 по 1950 годы «Новым миром» руководил Симонов. В этот период активно печатаются такие авторы, как С. Наровчатов, И. Эренбург, В.Василевская, Р. Гамзатов, К. Паустовский, А. Твардовский, Ю. Нагибин, Ю. Трифонов.

В 1950 году главным редактором журнала был назначен Александр Твардовский.

Александр Трифонович Твардовский родился 21 (8) июня 1910 года в Смоленской губернии, на хуторе Загорье в семье деревенского кузнеца Трифона Гордеевича Твардовского. Учился в сельской школе, позднее в Смоленском педагогическом институте. В 1939 году окончил Московский институт философии литературы и истории (МИФЛИ). Стихи начал писать рано. Первые литературные опыты Твардовского были горячо поддержаны его земляком М.Исаковским, в те годы уже известным поэтом. С 1942 года и до конца войны Твардовский работал в “Красноармейской правде” – газете Западного фронта. Как корреспондент этой газеты в 1942 году он приезжал в войска 20-й армии, завершавшей Погорело-Городищенскую операцию. В эти годы Твардовский написал поэму «Василий Теркин» - свое самое известное произведение, представляющее собой цепь эпизодов Великой Отечественной войны.

За свое литературное творчество стал лауреатом многих престижных премий: Сталинская премия второй степени (1941) - за поэму «Страна Муравия» (1936); Сталинская премия первой степени (1946) - за поэму «Василий Тёркин» (1941-1945); Сталинская премия второй степени (1947) - за поэму «Дом у дороги» (1946); Ленинская премия (1961) - за поэму «За далью - даль» (1953-1960); Государственная премия СССР (1971) - за сборник «Из лирики этих лет. 1959-1967» (1967).

Литературная жизнь 1950-1960-х годов во всей ее противоречивой сложности не может быть представлена без журнала А. Т. Твардовского «Новый мир», без литературно-критического отдела этого журнала, без того содружества литературных критиков, которые работали в журнале или сотрудничали с ним. Твардовский дважды приступал к редактированию журнала «Новый мир» и дважды отстранялся от этой деятельности. Редактором «Нового мира» Твардовский являлся в 1950-1954 и 1958-1970 гг. В 1952 г. журнал опубликовал произведения, ставшие первыми знаками едва обозначавшейся новой эпохи. Среди них статья юного М. Щеглова «Русский лес» Леонида Леонова, статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», работы М.Лифшица «Дневник Мариэтты Шагинян» и Ф.Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе». Эти и другие публикации подверглись нападкам в партийной печати, обсуждались на Втором писательском съезде, и после резолюции президиума Союза писателей СССР Твардовский был снят с поста редактора.

Вскоре после повторного назначения Твардовского, в 1958 г., «Новый мир» превратился в постоянную мишень для литературных критиков и партийных идеологов. Несмотря на прочное положение Твардовского, его общественные посты (депутат Верховного Совета РСФСР, кандидат в члены ЦК КПСС), личное и близкое знакомство с Хрущевым, в прессе тех лет то и дело появлялись озлобленные выступления, направленные против «Нового мира». Колоссальный общественный резонанс имела публикация в журнале Твардовского рассказа А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» в 1962 г. Как позднее писал один из сотрудников «Нового мира» критик Ю. Буртин, общественная ситуация резко изменялась, а «Новый мир» осознавал себя демократическим изданием, стоящим на тех позициях, которые были созвучны ранней «оттепели». Журнал по-прежнему боролся с силами торможения, стремился критически осмысливать историю и современность, а главное - избегал «полуправды». Несмотря на то, что Твардовский всегда стоял на партийных позициях, власти усматривали в его редакторских действиях и вообще в политике «Нового мира» черты свободомыслия, что было свойственно неподцензурным изданиям. Такое стечение общего духа времени и позиции журнала привело к открытой травле Твардовского и его сотрудников. Особенно громко заявил о своем неприятии новомирской политики журнал «Октябрь» под руководством В. Кочетова. Журнальная полемика между этими двумя изданиями с разной степенью интенсивности продолжалась практически до конца 1960-х годов. Положение журнала Твардовского стало особенно шатким после чехословацких событий 1968 г., когда усилилась политическая цензура. В каждой журнальной книжке искали особый подтекст. Номера выходили с опозданием, а некоторые публикации изымались в последний момент, и часть журнала поступала к подписчикам с белыми страницами.

. В феврале 1970 г. Твардовский был уволен с поста редактора, и вся его редакция тоже покинула журнал. Удар был такой силы, что через полтора года Твардовский скончался. Журнал Твардовского напечатал множество замечательных художественных произведений, однако платформу журнала, его ценностные ориентиры обеспечивал литературно-критический отдел. Твардовскому удалось собрать в качестве постоянных сотрудников или авторов лучшие литературно-критические силы 1960-х годов. А. Дементьев и А.Кондратович, И.Виноградов и В.Лакшин, Ю.Буртин,Б.Сарнов, В.Кардин и А.Лебедев, Ф.Светов и Н.Ильина, И.Роднянская, А.Синявский, А.Турков, А.Чудаков и М.Чудакова - авторы, печатавшиеся в «Новом мире» разных лет, заслуженно вошли в историю нашей критики и публицистики. Твардовский был убежден в том, что критика и критики являются душой журнала. Менялись социально-политические обстоятельства, а общая программа журнала оставалась неизменной. Эта верность демократическим убеждениям, последовательность в отстаивании антисталинских позиций вызывала агрессивные выпады противников. Литературные критики «Нового мира» в оценках литературного произведения оставались свободными и независимыми, полагаясь на собственные литературные вкусы, а не на сложившиеся писательские репутации и стереотипы. Новомирцы напечатали немало отрицательных рецензий - в особенности на те книги, где ощущалась пропаганда сталинизма. Новомирцы наступали на серость, бездарность, верноподданничество. В нелегких социально-политических обстоятельствах они еще раз продемонстрировали влияние литературной критики на общественную волю и общественное сознание. Люди хорошо и разносторонне образованные, они не раз в полемической аргументации прибегали к историческим урокам. В журнале появилась рубрика «Из редакционной почты». Для Твардовского и его сподвижников мнение широкого читателя было бесценно. Журнал печатал письма учителей, журналистов, научных работников, машинистов башенных кранов, полковников в отставке и др. В 1965 и 1966 г. В.Лакшин публикует в журнале свою знаменитую статью «Писатель, читатель, критик» Литераторы «Нового мира» доверяли вкусу и интеллекту своего читателя. Вот почему новомирцы искали и находили способы контакта с публикой, используя приемы аллегорий, реминисценций, подтекста, намека, иронического пересказа текста, саркастического цитирования. «Новый мир» продолжил традиции русской литературы по широкому освоению «эзопова языка».

Благодаря этому выдающемуся писателю, «Новый мир» вырвался из сомкнутого журнального ряда, занял свое место в литературе и в общественно-духовной жизни, стал центром притяжения для многих авторов и читателей, стремился поднять их литературно-эстетический уровень, стал первой ласточкой общественного обновления.

Появление в журнале романа Василия Гроссмана «За правое дело» стало главным литературным событием своего времени. Война у Гроссмана была показана так всеохватно и глубоко, как никогда еще не показывалась в советской литературе.

10 августа 1954 года было проведено заседание партийной группы правления ССП СССР по рассмотрению решения секретариата ЦК КПСС «Об ошибках журнала „Новый мир“». На нем присутствовало 56 коммунистов, в основном членов Правления. Твардовского и его помощников – Дементьев и Смирнова – обвиняли в ошибочности позиций журнала и идейной вредности поэмы «Теркин на том свете», ведь именно в этой поэме Твардовский пересматривает свои взгляды на И. Сталина и сталинизм. Однако руководители журнала до последнего времени не желали признавать допущенных ими ошибок. Твардовский заявил, что «Теркин на том свете» - дорогое для него детище. ЦК посоветовал Писателю уничтожить это произведение.

После этого события Твардовский покидает пост главного редактора на четыре года, его место снова занимает К.М. Симонов.

В 1958 году Александр Трифонович возвращается к руководству журнала. Во второй период редакторства Твардовского в "Новом мире", особенно после XXIII съезда КПСС журнал становится прибежищем антисталинских сил в литературе, символом "шестидесятничества", духовным оазисом тех лет. В 1968 году в журнале появляется очерк Валентина Овечкина «Районные будни», освещавший и критиковавший положение деревни и сельского хозяйства. В рамках этой переоценки Твардовский, получает разрешение Хрущева на публикацию рассказа «Одного дня Ивана Денисовича» А. Солженицына. «Один день Ивана Денисовича» связан с одним из фактов биографии самого автора - Экибастузским особым лагерем, где зимой 1950-51 г. на общих работах был создан этот рассказ.

Такая позиция журнала вызвала недовольство неосталинистов. В течение нескольких лет велась литературная полемика журналов "Новый мир" и "Октябрь" (редактор Вс. Кочетов). После снятия Хрущева в прессе (журнал "Огонёк", газета "Социалистическая индустрия") была проведена кампания против "Нового мира". Ожесточенную борьбу с журналом вел главлит, систематически не допускавший к печати самые важные материалы. Поскольку формально уволить Твардовского руководство Союза Писателей не решалось, последней мерой давления на журнал было снятие заместителей Твардовского и назначение на эти должности враждебных ему людей.

Как это бывало в годы жесткого политического контроля, удалось сфабриковать несколько читательских и писательских писем. В знаменитом «Письме одиннадцати литераторов», опубликованном в журнале «Огонек», в письме рабочего Захарова (газета «Социалистическая индустрия») и других подобных откликах речь шла об антипатриотической позиции журнала, об отказе от идеалов партийности и народности .

Журнал Твардовского напечатал множество замечательных художественных произведений, однако платформу журнала, его ценностные ориентиры обеспечивал литературно-критический отдел. Твардовскому удалось собрать в качестве постоянных сотрудников или авторов лучшие литературно-критические силы 1960-х годов. А. Дементьев и А.Кондратович, И.Виноградов и В.Лакшин, Ю.Буртин,Б.Сарнов, В.Кардин и А.Лебедев, Ф.Светов и Н.Ильина, И.Роднянская, А.Синявский, А.Турков, А.Чудаков и М.Чудакова - авторы, печатавшиеся в «Новом мире» разных лет, заслуженно вошли в историю нашей критики и публицистики. Твардовский был убежден в том, что критика и критики являются душой журнала.

В феврале 1970 года Твардовский был вынужден сложить редакторские полномочия, коллектив журнала ушел вместе с ним.

Умер Александр Твардовский во сне. Похороны поэта состоялись 21 декабря 1971 года. Москва прощалась с крупнейшим русским поэтом советской эпохи, творчество которого было глубоко народным, прощалась с великим сподвижником – главным редактором журнала «Новый мир», в одиночку противостоявшим жестокой идеологической системе ограничений и запретов, отстаивавшим право писателя говорить в своих произведениях правду о реальной жизни народа.

Восемь десятилетий, почти совпавшие с существованием СССР, были прожиты журналом не в безвоздушном пространстве – вместе со страной и эпохой. История русской словесности ХХ века – со всеми ее сложностями и противоречиями, со всей ее славой и позором – так или иначе запечатлена на страницах «Нового мира».

На страницах «Нового мира» публиковались писатели, разные по тематике и проблематике, стилевым особенностям – от Шолохова до Пастернака, от А. Толстого до Солженицына, от Маршака до Гамзатова. Особую роль при этом играла литературная критика, в задачи которой входило целенаправленное воспитание эстетического вкуса читателя, совершенствование художественного мастерства писателя путем тактичного, но решительного выявления как достоинств, так и недостатков литературных творений.

«Новый мир» иногда называли на Западе «либеральным» журналом. Руководители «Нового мира» возражали: не либеральный – демократический. То есть журнал выступал не за одно лишь «послабление» узды, накинутой на интеллигенцию, а за широкие демократические права для всех, для общества в целом. Демократизм в понимании редакции включал в себя уважение к свободе слова, но и внимание к народной боли, к заботам и беде людей, живущих в краях, далеких от столиц.

В одном из обращений к читателям, опубликованном в «Новом мире», говориться о том, что свою важнейшую роль журнал видит в том, чтобы неустанно способствовать формированию духовного мира человека, его идейно-нравственному совершенствованию. «Большая часть наших подписчиков - это люди, которые когда-то получили такую культурную прививку - читать толстые литературные журналы. Для молодого поколения толстый журнал представляет собой загадку».

«…Журнал сегодня и завтра падает зерном на почву местами иссохшую, выжженную солнцем зла, местами заболоченную и превратившуюся в трясину без чести и совести, но еще, смею верить, не обреченную там, где живая душа тянется к свету великих и трудных истин человеческого бытия. Вот здесь и прорастет зерно, и настанут иные времена, и появятся новые люди, открытые новой русской судьбе…» (7, с. 200)

Заключение

«Журнал на бессменном дежурстве. Являясь ковчегом великой традиции, заявляя о своей верности ей, он стойко держит эту вахту…»

Литература играет важнейшую роль в культурной жизни нашей страны. «Новый мир», как литературно-художественный журнал, является срезом современной литературы. Только читая подобные журналы, можно быть в курсе этого направления.

Кроме того, «Новый мир» дал многим талантливым писателям и поэтам возможность достичь успеха в карьере и в жизни. Для литературных деятелей всегда было честью, если их произведения печатали в таких журналах, как «Новый мир».

Журнал отличается от своих конкурентов мощным рецензионно-библиографическим отделом: большие рецензии, маленькие рецензии, обзоры театра, кино, публикаций в Интернете, аннотации новых книг. «Новый мир» не является политическим. В редакции работают люди с разным спектром мнений по разным поводам, литературным и общественным, но ежемесячный журнал не может и не должен отзываться на каждый политический шаг.

Таким образом, литературные журналы в России включают в себя литературно-художественные, литературно-политические, критико-библиографические, историко-литературные, сатирические, юмористические и прочие журналы. Их роль в культурной и общественной жизни страны огромна. Особенно большой популярностью «толстые» журналы пользовались в эпоху перестройки 1985 – начале 1990-х, когда они обсуждали общественные проблемы и печатались запрещенные ранее произведения.

Журнал «Новый мир» - это гора, которую обтекают меняющиеся времена, нравы, эпохи, новые литературные направления, течения. Он все тот же – со знакомой каждому российскому читателю с голубой обложкой, с той же размеренной внутренней структурой и рубриками (проза, стихи, публицистика, литературная критика), по-прежнему демократичный, склонный к христианскому либерализму. Жалко то, что лишь немногие в наше время могут оценить всю прелесть, понять все преимущества этого вида периодических изданий.

Список литературы

60 лет журналу «Новый мир»// Памятные книжные даты.- М.: Книга, 1985.- с. 240-242.

Аскольдова-Лунд М. Сюжет прорыва. Как начинался «Новый мир» Твардовского/ М. Аскольдова-Лунд// Свободная мысль. – XXI. - 2002. - №2.- с. 70-80.

Из летописи полувека// Новый мир.- 1975.- №1.- с. 263-283.

К читателям// Новый мир.- 1975.- №1.- с. 9-10.

Летопись «Нового мира» продолжается// Новый мир.- 1985.- №1.-с.263-271.

Редакции журнала «Новый мир»// Новый мир.- 1975.- №1.- с. 7-8.

Юбилейное. Мысли в пути// Новый мир.- 2005.-№1.-с. 191-206.

Александр Трифонович Твардовский [Электронный ресурс].- Электронные текстовые данные.- Режим доступа: /

Александр Трифонович Твардовский (1910-1971) - это многогранная творческая личность. Признанный при жизни, лауреат Сталинской премии (1941), автор «Страны Муравии», «Василия Теркина» - и первый публикатор, в качестве главного редактора «Нового мира», антисталинских произведений, ставших символами «оттепели» 60-х.

Противоречат ли эти две ипостаси друг другу? Отнюдь нет. Исследуя эту тему, мы видим, что и в литературном творчестве, и в редактировании (которое, отметим, также немыслимо без творческого подхода) Твардовский придерживался одних и тех же принципов. Никогда не сведенные в некий единый «манифест», они, однако, неоднократно сформулированы в письменных и устных высказываниях Александра Трифоновича - в том числе имеющих прямое отношение к редакторской работе - и вообще являются лейтмотивом его разносторонней деятельности, его жизни. Вкратце эти принципы можно свести к одному: стремление к правде.

Такое мировоззрение поэта, прозаика и будущего редактора сформировалось, с одной стороны, под влиянием обстоятельств личной, во многом трагической, судьбы, а с другой - благодаря раннему приобщению к миру книги, к великой русской литературе. В простой крестьянской семье Твардовских любили чтение, и в особой чести именно поэты: Пушкин, Кольцов, Некрасов. Таковы истоки поэзии Твардовского, которая, по словам С.Маршака, «до самых глубин лирична», «широко, настежь открыта окружающему миру и всему, чем этот мир богат», «чужда превыспренности и, поднимаясь до пафоса, не теряет связи с землей». «Связь с землей» у молодого поэта была, разумеется, прямая: природа и люди сельской Смоленщины, родных его мест, всегда одухотворяли его творчество.

В том, что семья жила обособленно от других крестьян, на хуторе, можно было бы увидеть некий залог будущей творческой независимости художника слова и главы лучшего в стране литературного журнала. Однако юный Твардовский стремился к коллективизму, к деятельному участию в современной ему жизни страны, в преобразовании деревни. Как большинство молодых людей того происхождения и той поры, его захватил пафос коллективизации, «ломки старого». Даже раскулачивание и ссылка родителей и братьев, видимо, были восприняты им тогда как «историческая неизбежность». Ведь он с детства стремился вырваться из семейной среды, публиковаться, получить образование - «состояться как личность», сказали бы мы теперь. Первое его стихотворение печатается, когда Твардовскому было всего 14 лет, в газете «Смоленская деревня». Посвящено оно, разумеется, деревенской нови («Новая изба»); в принципе, по нему можно уже предугадать дальнейший путь поэта, определить его талант и своеобразие.

Поставив цель избавиться от «бескультурья», он поступает в Смоленский педагогический институт, перечитывает «русских классиков и, по возможности, неклассиков». Среди тех, на кого ему хочется равняться, как Горький, так и Брюсов, а в качестве эталонных образцов поэзии - Пушкин и Шекспир, которыми он занимается «постоянно и всерьез - не в порядке подготовки к экзаменам».

Его главная тема - новая деревня - находит отражение в грамотных, ясных стихах. Ему абсолютно чужды все «измы», происходящие из тогда еще недавнего Серебряного века (хотя упомянутая нами «Новая изба» написана блоковским дольником). В плане содержания следует отметить черты, типичные и для последующего творчества Твардовского: живые, а не трафаретные характеры, внимание к деталям деревенского быта и природы, отсутствие характерных для той эпохи кровожадных призывов к уничтожению классовых врагов. Поэт свято верит, что коллективный труд - высшее благо, но и приверженцы труда единоличного подлежат у него не истреблению, а лишь закономерному оттеснению на обочину жизни. Легко заметить, что кулаки, попы и прочий, как тогда выражались, «чуждый элемент» для Александра Трифоновича не столько враги, сколько некие заблудшие души, которых можно только пожалеть. Эта позиция настолько противоречила генеральной линии партии, что поэта, писавшего исключительно о деревне и придерживавшегося канонических размеров стиха, обвиняли … в «эстетстве» и «барстве», откуда было недалеко и до клейма «враг народа» (тем более что сыном «врага народа» Твардовский уже был).

По странной прихоти судьбы, самое крупное произведение такого рода - «Страна Муравия» (1935), о крестьянине, который, после долгих мытарств, наконец осознает счастье колхозной жизни, - и сделало его официально признанным литератором. Обеспечив (весьма, конечно, относительную) защищенность от ражих критиков и чекистов.

В годы войны он создает знаменитейшую свою поэму «Василий Теркин», в которой вывел собирательный, но живой, без казенной лакировки, образ русского солдата. Так по-новому проявилась приверженность Твардовского жизненной правде. Дух произведения (и всего творчества его автора) хорошо выражен в следующем двустишии:

Популярность «Теркина» в среде фронтовиков (остро почувствовавших бы любую фальшь в описании военных коллизий), пожалуй, предвосхитила ту, что выпала на долю редактируемого Александром Трифоновичем журнала. «Книга для бойца» была. По словам Бориса Пастернака, «чудом полного растворения поэта в стихии народного языка»; можно сказать, что «Новый мир» был схожим чудом соответствия народным поискам правды, отправной точкой которых оказалась смерть Сталина, а важнейшей вехой - ХХ съезд КПСС.

Эволюцию мировоззрения Твардовского после этого эпохального события можно проследить на примере поэм «За далью - даль», создававшейся в течение 50-х годов, и «По праву памяти», написанной в конце 60-х и не издававшейся вплоть до правления Горбачева. В ранней редакции первой из них Сталин зовется не иначе как «отец, любимый в семье». Годовщине его смерти посвящена целая скорбно-возвышенная глава. После исторического доклада Хрущева эта часть поэмы была решительно переработана, превратившись в своеобразное обличение вождя. Кроме того, в произведении появились главы под названием «Друг детства» - о судьбе незаконно репрессированного - и «Так это было», представляющая собой попытку объяснить происхождение сталинизма. В качестве его альтернативы, путеводной звезды для советского общества автор называет «правду партии», верность идеалам ленинского времени. Во второй поэме Твардовский обращается к теме собственной сосланной семьи, уже на примере личном, а не «друга детства», показывая горе человека, попавшего в сталинские жернова. Образ правителя-отца нации преображается (теперь это тиран, чей «загробный сон», в порядке некой метафизической мести за лживый постулат «Сын за отца не отвечает», покрыт «лихой бедой отцовской») и противопоставляется образу другого отца - Трифона Гордеевича Твардовского. Эти личные штрихи придают произведению особый пафос и эмоциональность. Так писать о культе личности в брежневские времена уже не дозволялось. В строках поэмы «Кто прячет прошлое ревниво, тот и с грядущим не в ладу» содержался прямой выпад в адрес постхрущевской государственной политики - замалчивания «неудобного» прошлого, сворачивания «оттепели». «По праву памяти» собственно, представляет собой страстный протест против такого положения вещей, этой тихой реабилитации сталинизма.

Отстаивая свое право на правду, Твардовский отстаивал и свой журнал в том виде, в каком он стал символом демократических перемен и обречен был погибнуть, коль скоро история повернулась вспять. Через три года после написания запрещенной поэму Александра Трифоновича не стало, а «Новый мир» печально прославился публикацией «нетленных» мемуаров Леонида Ильича.

Уяснив на примере знаковых для творчества Твардовского произведений этические и эстетические принципы, характер и жизненную позицию этого выдающегося человека, рассмотри теперь его деятельность как редактора.

Представление о ней, а точнее, о тех трудностях, с которыми приходилось сталкиваться, пребывая на этой должности в то время, можно получить по сатирической поэме «Теркин на том свете», созданной в 1963 году. Образ Теркина - фронтовика, народного героя - потребовался автору как резкая противоположность мертвящему бюрократизированному миру. Этот мир, «тот свет», - аллегория действительного положения в СССР вообще и в советской печати в частности, идеал замшелого цензора-ортодокса, от которых столько претерпел вольнолюбивый журнал Твардовского. Несмотря на то что Александр Трифонович был убежденным коммунистом, такие иронические строфы, как «Наш тот свет в загробном мире лучший и передовой», явно выглядит камушками в огород официальной пропаганды. Автор наполнил поэму теми реалиями и человеческими типажами, которые были ненавистны ему как личности и профессионалу. Нами особенно интересен портрет редактора «Гробгазеты».

Обладая огромным опытом редактирования рукописей, дважды (1950-1954 , 1958-1970) возглавляя «Новый мир», заведуя отделом поэзии «Литературной газеты», работая в Союзе писателей СССР с молодыми авторами - никогда Твардовский не был похож на такого «антиредактора». В этом смысле он многому научился у Горького, по отношению к которому сам был когда-то начинающим писателем. Характерен следующий эпизод их деловых взаимоотношений: Алексею Максимовичу не понравилась «Страна Муравия», которую он назвал «набором частушек» и «подражанием Некрасову». Молодой поэт записал в дневнике: «Подкосил дед, нужно признаться. Но уже и прошло два дня. Обдумал, обчувствовал. Переживем. И да обратится сие несчастье на пользу нам. Слов нет, теперь для меня более явственны сырые места. А что продолжает оставаться хорошим, то, видимо, по-настоящему хорошо. Испытание, так сказать. (…) Дед! Ты заострил лишь мое перо». Подобные мысли могла вызвать у способных авторов «Нового мира» или «Литературки» и редакторская правка самого Александра Трифоновича.

Интересно, что, придерживаясь во все правды и «близости к жизни», Твардовский в работе с писателями старался не прибегать без крайней необходимости к литературоведческой и филологической терминологии, стремясь к образности и - благодаря ей - предельной доходчивости своих рекомендаций:

Попробуйте раздуть горн на этой главке, в ней уже есть жар, подбавьте, только не увлекайтесь…

Здесь вы попали на жилу, может быть, случайно, но это уже не важно, а дальше соскочили, и пошел одни мох с болотом.

Все шло хорошо, а тут вас стало относить, и все дальше и дальше, и сюжет остановился. Выгребайте и оставьте в покое все, что вам не удалось, не мучьте вымученное…

Смело захватывайте территорию, продвигайтесь вперед, но не забывайте выставлять комендантские посты. Вы понимаете меня? Если вы будете рассчитывать на заведомую черновизну, потом, мол, все выправлю, тогда попрет одна ерунда, и нечего вам будет поправлять…

Кредо Твардовского - не «исправления ради исправлений», а поиск и шлифовка талантов. В условиях советской действительности это означало, даже во времена «оттепели», еще и борьбу с цензурой и ортодоксальной критикой, то есть отстаивание самого права на публикацию этих талантов. Мужество Александра Трифоновича стало залогом того, что «Новый мир» стал одним из главнейших символов либеральной эпохи второй половины 50-х - начала 60-х, подарившим свет ряд выдающихся произведений, которые произвели сдвиг в общественном сознании. Такое положение сложилось, надо отметить, не по причине «диссидентских убеждений» редактора, а исключительно потому, что он неуклонно следовал правде. Литература, по его мнению, должна «совершенно правдиво описывать жизнь». (Но таким образом она априори шла вразрез с официальной пропагандой, то есть становилась «антисоветской».) Он требовал от художественных текстов того, что не хотели в них видеть редакторы бесчисленных советских «Гробгазет»: новизну, актуальность, и при внимании к форме - глубину содержания. «Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо. Он не любил «холод литературщины»: «Литература не может происходить из самой же литературы», то есть должна быть основана на подлинной жизни. Любому автору, начинающему или опытному, он мог посоветовать то же, что самому себе:

Все это усугубляло проблемы редактора «Нового мира». Будучи «гораздо ортодоксальнее своего аппарата» (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки), он публиковал далеко не ортодоксальные вещи. Его первое снятие со своего поста, в 1954 году, последовало за изданием таких статей, как «Об искренности и критике» Владимира Померанцева и «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» Федора Абрамова. В последующем Александр Трифонович «пробил» на свои страницы неординарные произведения «Районные будни» В. Овечкина, «Неделя как неделя» Н.Баранской, «Семеро в одном доме» В.Семина… Вообще впечатляет список авторов «твардовского» журнала, каким не смог бы похвастаться ни один другой советский «печатный орган»: Василь Быков, Сергей Залыгин, Валентин Катаев, Александр Яшин, Ольга Берггольц, Маргарита Алигер, Виктор Тендряков, Чингиз Айтматов, Расул Гамзатов, Фазиль Искандер, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Василий Белов и многие другие - цвет нашей литературы того и последующего (вплоть до нынешнего) времени.

Особая тема - сотрудничество «Нового мира» и Александра Исаевича Солженицына. Именно в этом журнале вышла легендарная повесть «Один день Ивана Денисовича» (1962, № 11)- достовернейшая картина быта сталинского лагеря. Перипетии борьбы главного редактора «НМ» с цензурно-бюрократическими препонами ярко отражены в книге «Бодался теленок с дубом».

Твардовский поощрял издание честной мемуаристики, практически не публиковавшейся при Сталине. Так, он напечатал мемуары И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь», А.Горбатова, генерала армии, «годы войны», а также очерки Л.Любимова «На чужбине» и «Записки дипломата» И.Майского. В 1968 году началась публикация автобиографической книги революционерки Е.Драбкиной «Зимний перевал», прерванная после выхода первой части и возобновленная лишь через 20 лет.

Кроме художественной и мемуарной литературы, в журнале были хорошо представлены публицистика и наука: очерки В.Овечкина, Е.Дороша и Г.Троепослького, исторические эссе С.Утченко являлись украшением этого раздела «Нового мира». Огромное значение имела литературная критика: И.Виноградов, А.Лебедев, В.Лакшин, Ю.Буртин, А.Синявский, М.Щеглов, И.Соловьев и Ст.Рассадин, поддерживая идеи самого Твардовского, боролись с официозной, лживой беллетристикой. (Например, когда писатель Б.Дьяков опубликовал, в пику «Ивану Денисовичу», собственную, «идеологически выдержанную» повесть о лагерях, на него, по образному выражению Солженицына, «свалился камень лакшинской рецензии»).

Такой подбор авторов, вообще редакторская деятельность Александра Трифоновича дали повод Корнею Чуковскому сказать, что «его деятельности» в «Новом мире» нет параллели, кроме разве что Некрасова. Но тому было гораздо легче!«

Нападки властей предержащих и проправительственной критики были беспрерывны: по словам Ю.Трифонова, всегда чувствовалось «давление страшного атмосферного столба». «Новый мир» бичевался консервативной печатью, такой, как журнал «Октябрь», газеты «Литература и жизнь», «Советская Россия», «Социалистическая индустрия» и ряд других изданий. Чиновники Главлита, воплощавшие худший вариант редакторства, с особым пристрастием изучали материалы, поступающие к Твардовскому, норовя запретить любой текст, содержащий хотя бы тень неблагонадежности. Из-за этого иные номера опального журнала выходили с двух-трехмесячным опозданием.

И после смещения Хрущева (осень 1964-го) началось окончательное «закручивание гаек». В январе 1966 года состоялся печально известный процесс по делу А.Синявского и Ю.Даниэля, диссидентствующих писателей-авангардистов. В марте началась газетно-журнальная кампания против одной из публикаций «Нового мира» - статья Ю.Кардина «Легенды и факты», разоблачающей некоторые пропагандистские мифы о войне (вспомним контраст между народной правдой «Василия Теркина» и сусально-официальной велеречивостью). Легальным термином верноподданной критики стало выражение «твардовская ересь». Дошло до того, что в 1968 году писатель А.Первенцев заявил: «Прежде чем вводить танки в Чехословакию, надо было ввести их в редакцию «Нового мира»…

В качестве таких «танков» началось насильственное внедрение в редколлегию деятелей совершенно противоположного Твардовскому склада. Это сопровождалось мощной «артподготовкой» в партийной печати, как, например, «письмо одиннадцати литераторов» в «Огоньке» и поток статей, шельмующих как постоянных авторов «НМ» (И.Эренбурга, Е.Дороша), так и самого Александра Трифоновича. На заседании Союза писателей в начале 1970 года высказано вздорное предложение объединить диаметрально противоположные по своей направленности журналы - «Новый мир» и «Октябрь» - в некое «среднее» издание, и глашатая этой милой сердцу бюрократии идеи А.Овчаренко, без согласия Твардовского, ввели в редколлегию первого. «Вызывающим, беспрецедентным было не только насильственное, против воли главного редактора, освобождение многих его сотрудников, но и назначение людей, с которыми Твардовский заведомо не согласился бы работать» (В.Лакшин). 24 февраля 1970 года была окончательно принята отставка Александра Трифоновича.

Вероятно, тяжелейшая многолетняя борьба за «Новый мир» и разрушила здоровье его главного редактора, который умен менее чем через два года после отставки - 18 декабря 1971 года - явно безвременно, в 61-летнем возрасте.

Таким образом, в его лице мы видим яркий пример судьбы в советские годы принципиального интеллигента вообще и редактора в частности. Мы видим образец подлинно творческой редакторской деятельности, заключающейся в поддержке талантливой и честной литературы, не в цензуре, но в заботе, в бережном отделении зерна от плевел. В этом роде опыт Твардовского-редактора стоит в ряду с подобным опытом других выдающихся русских писателей - Пушкина, Некрасова, Толстого, Короленко, Горького, - стремившихся, каждый по-своему, послужить на благо отечественной словесности. Результатом благородного этого служения стала замечательная литература. Такой подход к своему делу, который исповедовал Александр Трифонович Твардовский, должен стать образцом для всех последующих поколений русских редакторов.

Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.

Александр Трифонович Твардовский, столетие со дня рождения которого приходится на 21 июня, принадлежит к числу величественных, но противоречивых до раздвоенности фигур. Таких было немало среди выдающихся советских художников.

Лауреат трех Сталинских, Государственной и Ленинской премии. Кавалер трех орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и многих других. Депутат Верховного Совета РСФСР. Кандидат в члены ЦК КПСС. Обладатели стольких наград, титулов и званий обычно считаются обласканными властью, но в данном случае все гораздо сложнее.

Твардовский так и не забронзовел, не стал советским литературным «генералом». Истинный природный поэт, он не вмещался в казенные рамки социалистического реализма. И хотя не был ни бунтарем, ни фрондером по натуре, отношения с властью складывались у него обоюдоострые и весьма конфликтные, случались перемирия, но то и дело вспыхивала война.

Тут требуются уточнения. Понятно, что в сталинские времена Твардовский с властью не воевал, серьезные конфликты с верхами начались значительно позже. Да и власть - понятие многослойное. Поэт много и часто ругался с литературными начальниками из Союза писателей и с идеологическими кураторами со Старой площади (там располагался комплекс зданий ЦК КПСС). Зато сами вожди его дважды выручали.
Первым был Сталин. Семья Твардовского попала в число раскулаченных, хотя отец его настоящим кулаком никогда не был, но слишком любил свой земельный участок и обобществляться категорически не желал. Вот как поэт писал об этом в своих воспоминаниях:
«Земля эта — десять с небольшим десятин — вся в мелких болотцах и вся заросшая лозняком, ельником, берёзкой, была во всех смыслах незавидна. Но для отца, который был единственным сыном безземельного солдата и многолетним тяжким трудом кузнеца заработал сумму, необходимую для первого взноса в банк, земля эта была дорога до святости. Нам, детям, он с самого малого возраста внушал любовь и уважение к этой кислой, скупой, но нашей земле — нашему «имению», как в шутку и не в шутку называл он свой хутор».

В 30-е годы ХХ века подобные чувства к своей земле именовались «частнособственническими инстинктами», за что Твардовский-старший и пострадал вместе со всей семьей. Вернее, почти со всей. Твардовскому-младшему эти «инстинкты» были чужды, он в юности ушел из семьи, перебрался в Смоленск и жил самостоятельно. Тем не менее, сразу же после раскулачивания его родных молодой поэт подвергся сильнейшей травле. Пошли доносы, арестовали ближайших друзей, его самого публично клеймили в областной печати, причисляли к «вражескому охвостью». Он был на краю гибели - и вдруг получил Орден Ленина, а потом и Сталинскую премию за поэму «Страна Муравия». Ситуация перевернулась, и неожиданный орденоносец не только вознесся сам, но даже сумел вытащить свою семью из ссылки
Доподлинно неизвестно о благоволении вождя к Твардовскому (все-таки он тогда не дотягивал до Булгакова или Пастернака, которым Сталин лично звонил и устраивал их судьбу), но без самого главного человека в СССР вопросы о премиях и орденах не решались, вождь всегда вникал во все мелочи.

И встретил горячую благодарность со стороны облагодетельствованного поэта. «С той, да и до той поры, как он сказал, что сын не ответчик за отца, я был преисполнен веры в него и обожествления, не допускающего ни йоты сомнения или, тем паче, скепсиса. Я был сталинистом, хотя и не дубовым», - признавался Твардовский в последние годы жизни.

Именно «не дубовым». Из этого и вытекали все последующие конфликты и неприятности. Твардовский был глубоко советским человеком. Он верил, что участвует в строительстве нового мира - тогда еще со строчной буквы и без кавычек. Верил в советские идеалы и требовал от коллег по Союзу писателей, да и партийных начальников, чтобы они этим идеалам соответствовали. Но действительность расходилась с теорией, поэт со временем все более и более отчетливо это понимал. Что приводило к раздвоенности и к разладу, преодолевать который Александр Трифонович в том числе пытался старинным отечественным способом - искал забвения в алкоголе.

Новый мир без кавычек оказался суровой утопией. Зато реальностью был журнал «Новый мир», ставший важнейшей частью жизни и судьбы Твардовского.

Трудно оценить, какой его вклад в русскую литературу был более весомым - великая поэма «Василий Теркин» или журнал, со страниц которого стартовали десятки выдающихся поэтов, писателей и публицистов. Да, наверное, и не надо тут ничего взвешивать, эти вклады равновелики.

Главным редактором «Нового мира» Твардовский был дважды, в 1950-54 и в 1958-69 годах. Но первый эпизод не идет ни в какое сравнение со вторым. Истинный взлет случился уже при Хрущеве, когда журнал стал коллективным властителем дум советской интеллигенции, особенно шестидесятников.

С Никитой Сергеевичем Твардовский встречался лично, и не один раз, и через него пробивал самые громкие и скандальные публикации - «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына и свою поэму «Теркин на том свете». Это продолжение «поэмы про бойца» было очень острым, ядовитым и сатирическим, впоследствии оно было запрещено, но сквозь ореол «запретного плода» нельзя не заметить, что по части поэзии второй Теркин сильно уступает первому и главному.

«Новый мир» часто сравнивают с «Современником» и «Отечественными записками» Некрасова и Салтыкова-Щедрина. Это вполне правомерное сравнение, но нельзя забывать и о различиях. Журналы времен Российской империи были «частными лавочками», государство вмешивалось в их работу только посредством цензуры. А Твардовского назначали партия и правительство. И в этом тоже проявлялась двойственность положения главного редактора. Он не мог быть диссидентом и антисоветчиком, он был официальным лицом, по сути - одним из военачальников идеологического фронта.

Твардовский и вел борьбу за светлое будущее - так, как он его понимал. У вышестоящих идеологических начальников вроде Михаила Суслова его идеи не встречали понимания, а то и вызывали резкое неприятие. Поначалу на выручку приходил Хрущев. Когда же его сняли, руководители партии и правительства более не удостаивали поэта и редактора личной аудиенции. Донимали журнал цензурными придирками, устраивали целые кампании поношений в печати, но главного редактора долго не увольняли. Додавили только спустя шесть лет.

После ухода из «Нового мира» Твардовский недолго прожил. Скорее всего, окончательно его подкосило даже не отлучение от любимого дела. В отличие от своего литературного «крестника» Солженицына, который вел непримиримую борьбу с советским режимом, Твардовский не считал себя «чуждым элементом». Ему было невыносимо больно получить удар от власти, представителей которой он никогда не считал врагами. Вот и не перенес жуткой травли, при которой, как писал поэт Александр Межиров, «артиллерия бьет по своим».

Балтийский федеральный университет им. И. Канта

Факультет филологии и журналистики

Кафедра речевой коммуникации и журналистики

по дисциплине «История отечественной журналистики ХХ века»

на тему: «Новый мир» как публицистический журнал при А. Т. Твардовском»

Калининград 2011

Введение

Личность А.Т. Твардовского как редактора публицистического журнала

Публицистика на страницах «Нового мира»

Заключение

Библиография

Введение

Литературно-художественный и общественно-политический журнал «Новый мир» - по-настоящему уникальное явление в советской журналистике. Во главе «Нового мира» не раз находились яркие, талантливые, неординарные личности. Так, первый год после создания в 1925 г. на базе московской газеты «Известия» ежемесячником руководили нарком просвещения А.В. Луначарский и Ю.М. Стеклов. В последующие годы - Иван Скворцов-Степанов, Вячеслав Полонский, Иван Гронский, Владимир Ставский, Владимир Щербина, Константин Симонов и многие другие (уже в «послетвардовский» период).

Первый раз Твардовский занял должность главного редактора журнала в 1950 г., сменив на посту идеологически «проштрафившегося» К.Симонова. К тому времени Твардовский являлся уже весьма известным поэтом, чье творчество было отмечено тремя государственными премиями (за поэмы «Страна Муравия», «Василий Теркин» и «Дом у дороги»). Имелся у него и журналистский опыт: с 1939 по 1940 г. он был военным корреспондентом на советско-финляндской войне (газета Ленинградского Военного Округа «На страже Родины»), во время Великой Отечественной войны (1941-1945) работал в газете Юго-Западного фронта «Красная Армия».

Но став редактором «Нового мира» Твардовский также не смог избежать «идеологических» ошибок. Будучи вдохновленным тем общественно-политическим подъемом, наметившимся в стране после смерти Сталина, Твардовский публиковал на страницах журнала настолько смелые публикации, о которых нельзя было помыслить еще и пару лет назад. В их числе статьи В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Щеглова и М. Лившица. За их публикацию Твардовский в 1954 г. постановлением ЦК КПСС был снят с должности редактора. «Новый мир» возглавил снова Константин Симонов. В любимый журнал Твардовский вернулся лишь в 1958 г.

Второй период редакторства Александра Трифоновича был, пожалуй, самым значимым и одновременно самым напряженным периодом для журнала «Новый мир», который, поднявшись на волне ХХ съезда, стал самым последовательным проводником его идей, даже, несмотря на резкое свертывание демократизации общества в первой половине 1960-х гг.

Именно на годы «второго периода редакторства» (1958-1970) я хочу обратить особое внимание в своем реферате на тему ««Новый мир» как публицистический журнал при А.Т. Твардовском».

Как можно видеть из названия темы, в работе речь пойдет по большей части о публицистических, а не о литературных произведениях, печатавшихся в журнале (хотя и им Твардовский отводил ту же «бойцовскую» роль), а также в работе будет, конечно, затронута личность самого Твардовского - идейного вдохновителя «Нового мира», журнала с первоклассной литературой и публицистикой.

Цель моей работы - показать, что помимо литературной составляющей «Новый мир» Твардовского обладал по-настоящему значительной публицистической составляющей, чтобы считаться публицистическим журналом.

Задачи работы:

Перечислить и по возможности охарактеризовать наиболее интересные публицистические материалы в журнале.

Рассказать о реакции властей и общественности на наиболее «острые» публикации.

Основной метод, использованный мной при подготовке этого реферата - изучение источников, прежде всего большого пласта дневников, мемуаров, воспоминаний.

Использованная литература: воспоминания и дневники Владимира Лакшина, Игоря Виноградова, Алексея Кондратовича, Софьи Карагановой и других лиц, работавших с А.Т. Твардовским в журнале, интервью с авторами, печатавшимися в нем, публицистика (в том числе и авторов-современников Твардовского), информация с официального сайта журнала «Новый мир», статьи онлайн-энциклопедий.

Личность Твардовского как редактора публицистического журнала

Совсем неслучайно на официальном сайте журнала «Новый мир» четверть статьи по истории издания занимает «период Твардовского». Ведь сегодня, спустя более 40 лет после ухода этого человека с поста главного редактора журнала «очевидно, что «Новый мир» Твардовского являл собой одну из ярких страниц истории русской журналистики. Твардовский-редактор стал одним из самых замечательных журнальных деятелей не одного только советского периода».

В чем же состояла специфика личности А.Т. Твардовского как редактора? Что позволило ему быть не только главным редактором и идеологом такого журнала, но и его душой?

Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. По воспоминаниям В.Я. Лакшина (первого заместителя редактора «Нового мира» в 1960-е гг., друга и соратника А.Т. Твардовского), тому всегда «чужды были мелкие придирки, исходящие из редакторских опасений, выискивание «подтекста» и т.п. Главное - правдиво или неправдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет. И, наконец, как написано - умелым пером или «плотничьим карандашом»?».

«Правдиво или не правдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет», - это можно, пожалуй, назвать одним из основных редакторских принципов Твардовского. Этот принцип применялся к любой рукописи, как публицистической или литературоведческой статьи, так и художественного произведения. Прежде всего, правдивость и злободневность. Писатель Ю.В. Трифонов отмечал, что лучшие новомирские публикации очень четко отвечали на вопрос «против чего» они написаны. Даже проза и та должна была быть остро-значимой.

«Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо». Величайший парадокс состоял в том, что будучи «гораздо ортодоксальнее своего аппарата» (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки) он публиковал далеко не ортодоксальные вещи.

При этом он очень ответственно относился к своим обязанностям редактора: «прочитывал в верстке журнал от корки до корки; многое он читал, разумеется, еще в рукописи. Да к тому же иные бойкие авторы «самотека» настигали его лично и вручали толстые и тонкие папки дома и по пути в редакцию».

Как мне кажется, секрет успеха Твардовского-редактора как раз и состоял в невероятной искренности этого человека и его верности своему делу - изданию журнала, посвященного актуальным проблемам и явлениям текущей жизни и общества. В нем долг редактора, исключительная честность перед другими и перед собой всегда побеждали личные пристрастия и являлись мотивом тех или иных поступков. Именно это его «поразительное чувство правды» и привело к тому, что на страницах «Нового мира» появлялись рукописи, способные буквально производить сдвиг в общественном сознании. Любым способом, даже путем подготовки двойного («запасного») номера журнала - на случай наложения «вето» со стороны цензуры.

При этом Твардовский «и в творчестве, и в размышлениях наедине с собой, и в отношениях с людьми (в том числе с представителями власти)… демонстрировал предельную открытость своих взглядов и готовность их отстаивать перед кем бы то ни было». Так, например, рукопись А.И. Солженицына «Щ-22» («Один день Ивана Денисовича») Твардовский в целях получения разрешения на публикацию отважился передать самому Н.С. Хрущеву.

Проявление бойцовских качеств у редактора-Твардовского нередко отмечает в своих воспоминаниях Алексей Кондратович. Так, в конце 1960-х гг. когда на журнал устроили настоящее гонение Главлит и отделы ЦК, снимая статью за статьей, Твардовский мужественно пытался отстоять каждую авторскую публикацию. «Мы не можем ничего уступать. Ни строчки. Значит, тогда мы признаем, что мы в чем-то ошибались…».

Он писал письма, звонил по телефону, настойчиво добивался встречи: с нелюбившими его зав. отделом культуры ЦК Шауро, секретарем ЦК по идеологии Демичевым, с «главным партийным идеологом» Сусловым, с которым находился в более чем прохладных отношениях, и с избегавшим его Брежневым. И хотя Твардовский и вся его команда весной-летом 1968 года определенно угодили в разряд антисоветчиков, снять строптивого редактора и разогнать редколлегию тогда побоялись.

И, наконец, как мне кажется, не последнюю роль в формировании столь сплоченного «ядра» журнала, его команды, готовой вместе бороться, спасая журнал, и вместе уйти в отставку, сыграла и необыкновенная притягательность, харизматичность этого человека. Читая мемуарную литературу, не устаешь удивляться, насколько тепло, нежно, уважительно отзываются об этом, прямо скажем, не простом человеке, как его соратники, так и люди, чья судьба в той или иной мере пересеклась с редакцией «Нового мира».

Игорь Виноградов, член редакции: «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни».

Писатель Александр Крон: «Александр Трифонович сумел создать в журнале на редкость творческую и дружелюбную обстановку, в редакцию приходили как в клуб, поговорить, поспорить, выпить чашечку кофе»; «зайти к нему (к Твардовскому) в кабинет было проще, чем к кому-нибудь из известных мне сегодня главных редакторов».

Писатель Юрий Трифонов: «Те ровность и демократизм, которые были свойственны редактору «Нового мира» в его отношениях с авторами, отличали Александра Трифоновича и в обыденной жизни, и поэтому он пользовался необыкновенным уважением всех людей, которые как-либо с ним соприкасались».

Феномен личности А.Т. Твардовского, его активная гражданская позиция «вопреки всему» - возможности нажить крупные неприятности, быть отстраненным от должности и т.д., его ощущение собственной связанности с жизнью других людей и всего народа - сделали журнал таким, каким его полюбили многочисленные читатели - свободолюбивым, честным, несгибаемым.

новый мир журнал публикация

Публицистика на страницах «Нового мира»

Помимо того, что «Новый мир» являлся литературно-художественным журналом и печатавшиеся на его страницах произведения уже сами по себе будоражили и направляли общественную мысль, издание позиционировало себя и как «общественно-политическое», чему соответствовало полностью, всегда, но особенно при А.Т. Твардовском. Именно благодаря ему «Новый мир» стал одним из символов либеральной эпохи второй половины 50-х - начала 60-х годов, будучи даже не отражением ее «оттепельного» мироощущения, а, в большей степени, ее творцом.

В отличие от многих коллег-писателей Твардовский придавал литературной критике серьезное значение. Ее важную роль, по мнению Владимира Лакшина, ему помогли осознать события 1954 г., когда после публикации отчаянно смелой статьи В. Померанцева «Об искренности в литературе», а также критических выступлений Ф. Абрамова, М. Лифшица, М. Щеглова, «Новый мир» оказался в центре острейшей дискуссии, закончившейся суровым постановлением Секретариата ЦК и отрешением редактора от должности.

Поэтому, получив снова журнал в 1958 году, Твардовский был озабочен созданием сильного отдела критики. И хотя тот складывался под прямым воздействием эстетических понятий и художественных критериев редактора журнала (не было ни одной рецензии, которую бы предварительно не читал сам Твардовский), он не был унифицировано безликим, на страницах журнала встречались несхожие между собою и достаточно сильные индивидуальности. «Сам Александр Трифонович в статье «По случаю юбилея» («Новый мир», 1965, № 1) называет имена Ю. Буртина, И. Виноградова, А. Лебедева, И. Соловьевой, А. Синявского». К ним Владимир Лакшин, возглавлявший в 1962-1966 гг. отдел критики журнала, добавляет постоянно выступавших в журнале В. Кардина, Ф. Светова, С. Рассадина, Е. Старикову, М. Туровскую, A. Туркова, Л. Лазарева, В. Огнева, Н. Ильину, В. Сурвилло. Все они в совокупности, вместе с эпизодическими выступлениями редакторов и штатных сотрудников журнала А. Дементьева, А. Кондратовича, А. Берзер, И. Борисовой и многих других, создавали то, что называлось направлением литературной критики «Нового мира».

В ряду «программных», запомнившихся выступлений журнала можно назвать: статьи самого В. Лакшина «Писатель, читатель, критик», «Иван Денисович, его друзья и недруги» (о творчестве А.И. Солженицына), о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», «Мудрецы» Островского в истории и на сцене» (о проведении параллелей между различными типами социального поведения в «эпохи реформ» в России 60-х гг. ХIХ и ХХ веков); статьи И. Виноградова с разбором очерков В. Овечкина; «Легенды и факты» В. Кардина о недопустимости смешения истории и легенды; вызвавшую полемику в печати статью А. Лебедева «Чернышевский или Антонович?» и многие другие образцы «фирменной» новомирской критики.

По мнению Игоря Виноградова, одного из критиков, публицистов журнала: «Новомирская критика того времени продолжала традиции реальной критики Добролюбова, шестидесятников прошлого - XIX - века и была… критикой прежде всего публицистической. На первом месте здесь всегда было обращение все-таки к правде жизни, и судить по литературе именно о жизни - это и было главной задачей новомирской литературной критики. Хотя, разумеется, такая задача могла ставиться только при условии высокого художественного качества разбираемого литературного текста, и это сторона дела тоже была всегда непременной составляющей новомирской критической статьи. Исходные эстетические критерии оценок и отбора произведений, как для публикации, так и для критико-публицистического анализа всегда были, на мой взгляд, в «Новом мире» очень высоки. «Чисто» литературоведческого характера критика на страницах его появлялась редко».

Зато много было статей, исполненных полемики, споров, борьбы за новые идеи, нетрафаретность мысли. Нередко приходилось отбиваться и от нападок других изданий: «Октября», «Молодой гвардии», «Литературной газеты». Обвинения предъявлялись нешуточные. Так, в своем «Новомирском дневнике» за 1968 год А. Кондратович рассказывает, что после выхода в статьи Игоря Виноградова о Викторе Некрасове на критика обрушились газета «Правда» со статьей «Не сотвори себе кумира» и «Литературная газета», обвинявшая Виноградова в «замаскированных нападках на партийное направление искусства». Видимо, неслучайно на «Новый мир» в те годы была запрещена подписка в высших учебных заведениях и в армии.

Как писал Юрий Буртин, известный критик «Нового мира» Твардовского, вступив уже в 2000 г. в полемику с молодой журналисткой Викторией Шохиной на страницах «Независимой газеты»: «В архиве ЦК партии сохранились десятки (!) документов (многие из них теперь опубликованы), относящиеся к «Новому миру» 60-х гг. По большей части это доносы цензуры и докладные идеологических отделов ЦК КПСС, адресованные в Секретариат ЦК. Они - о задержанных Главлитом публикациях «Нового мира», которые из-за несогласия с ним редакции передавались на решение «руководителей партии и правительства». Те почти всегда поддерживали своих бдительных подчиненных».

Так, в составленном Ю. Буртиным перечне состоявшихся и несостоявшихся публикаций «Нового мира» (1960-1969 гг.), отрицательное отношение к которым со стороны высшего партийного руководства документально засвидетельствовано, я насчитала более 35 публицистических статей. Среди них статьи: А. Кондратовича (1961) и А. Марьямова (1962) с критикой романов и общественно-политической позиции В. Кочетова, И. Виноградова «О современном герое» (1961); редакционная статья «За идейность и реализм» (1963), А. Твардовского «По случаю юбилея» и подборка писем читателей в ее защиту (1965; запрещена), редакционная статья «Еще о легендах и фактах» (1966; запрещена), А. Лебедева «Судьба великого наследия» (1967); Ю. Буртина «О частушках» (1967), А. Володина и Б. Итенберга «П.Л. Лавров о Марксе и Интернационале» (1968; запрещена), Е. Плимака «Чернышевский и Шлоссер» (1968; запрещена) и многие-многие другие.

Одна из претензий к Твардовскому-редактору со стороны заведующих идеологическими отделами ЦК состояла в том, что он «не делает необходимых выводов», иначе говоря, продолжает свою собственную политику.

Программа «Нового мира» никогда полно не формулировалась, быть может, как раз из опасений облегчить противникам журнала выявление его «порочной линии». Но если, как писал В. Лакшин, попробовать восстановить ее по тому немногому, что «новомирцы» сами писали в ежегодных обращениях к читателям перед подпиской, можно было бы определить главное в трех словах: демократия, правда, культура.

Нападки на журнал усилились весной-летом 1968 г. События, которые происходили в Чехословакии (знаменитая «пражская весна») насмерть перепугали советскую бюрократию. В чешских событиях она не без основания увидела свой конец. А «поскольку в Советском Союзе «Новый мир» так или иначе что-то пытался сказать свое, неранжированное и неуставное» аппаратчики накинулись на журнал, причем после поразительного успеха среди читателей № 4 за 1968 г., вызвавшего одновременно резкую критику оппонентов.

В историю отечественной журналистики вошла беспрецедентная история с № 5 журнала за тот год, «тесно сплотившая реакцию всех окрасок» в борьбе с изданием. Тогда были сняты, пошли под нож уже подписанные к печати и отпечатанные публицистические материалы (подписаны - цензурой, сняты - ЦК КПСС). В антифашистской по сути своей работе Д. Мельникова и Л. Черной «Преступник Адольф Гитлер и его хозяева» была усмотрена аналогия с деятельностью компартии, в статье Л.Фризмана «Ирония история» обнаружено распространение иронии на социалистическую революцию, было предложено снять постскриптум в рецензии Дементьева на огоньковские публикации о В. Маяковском («слишком остро») и т.д. Это было равносильно прекращению деятельности издания. Твардовский вместе с редколлегией отчаянно боролись. И в тот раз победили. Во многом благодаря самому Твардовскому, его решимости бороться до конца, умению задавать «неудобные» вопросы и вести дискуссию. Журнал тогда вышел с опозданием в три с лишним месяца, «похудев» на пять печатных листов. Кстати, история с выходом усеченного журнала широко обсуждалась среди различных слоев населения. Маленькой победой стало и то, что редколлегия оставила старую дату подписания в печать - 25 марта, а не 25 июля, подчеркнув этим, что вина за задержку лежит не на плечах редколлегии. Отныне журналом напрямую стал заниматься отдел культуры ЦК. Номера же продолжали задерживать и дальше.

Это было только начало спланированной акции.

В «Рабочих тетрадях» Твардовского 1969 г. значительное место уделено статье его заместителя (до 1966 г., до выведения из состава редколлегии решением Секретариата ЦК КПСС) А.Г. Дементьева «О традициях и народности», опубликованной в 1969 году в № 4 «Нового мира». Статья эта сыграла свою роль и в жизни самого автора, и в судьбе журнала, редактируемого Твардовским, и стала одним из эпизодов идейной борьбы 1960-х годов, в которую было втянуто издание.

Выступив в апрельской книжке «Нового мира» за 1969 г. со статьей «О традициях и народности (Литературные заметки)», литературовед, ценимый в научной среде, стал широко известен как публицист: поставленные им проблемы далеко выходили за пределы чисто литературных, касаясь острых вопросов общественной жизни. Дементьев обозначил опасную тенденцию в обществе: стремление государства, терявшего кредит доверия к своей идеологии, направить в нужное ему русло усиливающиеся стремления к национальной самоидентификации. Орган ЦК ВЛКСМ - журнал «Молодая гвардия» (равно как и другие издания: «Наш современник», «Москва», «Советская Россия», «Литературная Россия», «Роман-газета») - становились идейной трибуной так называемой Русской партии. В «Новом мире» тогда не знали, что программные статьи «Молодой гвардии» (В. Чалмаева и М. Лобанова) были одобрены КГБ, но опасную тенденцию уловили. Целью статьи являлось предупреждение об опасности исповедуемых национал-патриотами идей.

Реакцией на статью стало знаменитое «письмо одиннадцати». Летом 1969 г. в журнале «Огонек» (ред. А. Софронов) под заголовком «Против чего выступает «Новый мир»?» было опубликовано письмо, которое подписали одиннадцать литераторов - М. Алексеев, С. Викулов, С.Воронин, В. Закруткин, А. Иванов, С. Малашкин, А. Прокофьев, П.Проскурин, С. Смирнов, В. Чивилихин, Н. Шундик - и которое обвиняло «Новый мир» в идеологических грехах. Обвинения «новомирцев» были столь голословны и чудовищны, а репутация издания как журнала с честной общественной позицией столь высока, что поколебать доверие читателя и большинства коллег оказалось невозможно. Из писательской братии первым гневно на публикацию «Огонька» отреагировал К. Симонов. Его письмо подписали М.В. Исаковский, А.А. Сурков, К.И. Чуковский и другие. К.Симонов передал письмо в «Литературную газету». Орган Союза писателей СССР его не опубликовал, присоединившись к травле «Нового мира».

А вскоре в газете «Социалистическая индустрия» появилось «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.», за подписью некоего мифического токаря, Героя Социалистического Труда Ивана Захарова. Автор возмущался опубликованными в журнале статями писателя Андрея Синявского: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статейки А. Синявский, чередуя их с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей».

Травля набирала новые обороты. Журнал выходил тиражом всего лишь в 271 тысячу экземпляров. Более послушные издания выходили тогда миллионными тиражами. Началось насильственное внедрение в редколлегию деятелей совершенно противоположного Твардовскому склада. Попытки сохранить журнал в его прежнем виде и составе не увенчались успехом. В начале 1970 г. В. Лакшин, И. Виноградов, А. Кондратович, И. Сац решением секретариата Союза писателей были выведены из редколлегии. Твардовский уходит в ответ на это с письменным заявлением протеста; М. Хитров, А. Марьямов и Е. Дорош тут же подают в секретариат заявления об уходе. Их в порядке партийной дисциплины обязывают числиться в редколлегии; двое последних отказываются получать зарплату и участвовать в жизни редакции. К середине того же года отставка всех троих удовлетворена.

Итак, 22 февраля 1970 г. А. Твардовский обошел все кабинеты редакции и со всеми попрощался. А 28-го, в день 50-летия А.И. Кондратовича на его квартире редакция старого «Нового мира» собралась последний раз. А. Т. Твардовский написал тогда прямо на салфетке: «Время, потраченное на ожидание благоприятных перемен, не есть зря потраченное время». Мне же кажется, что подобный коллективный демарш костяка редакции тоже был своего роста протестом и несогласием с происходящими в стране и обществе изменениями.

декабря 1971 г. А.Т. Твардовский умер в возрасте 61 года. Борьба за журнал не могла не сказаться на его здоровье. Подвижническая редакторская деятельность Твардовского дала повод Корнею Чуковскому сказать, что «его деятельности» в «Новом мире» нет параллели, кроме разве что Некрасова. Но тому было гораздо легче!»

Познакомившись с воспоминаниями, дневниками его коллег и соратников, автор делает вывод о том, что журнал смог подняться на столь значительную высоту, завоевать такой большой авторитет у читающей и думающей публики, прежде всего, благодаря тому, что во главе издания достаточно длительный период (1950-1954 и 1958-1970 гг.) стоял Александр Трифонович Твардовский, одна из самых ярких и неординарных фигур в русской культуре ХХ века.

Стремление Твардовского всегда следовать принципу правды, справедливости и человечности, а также живо и смело реагировать на все злободневные темы современности позволили сделать журнал рупором передовой общественной мысли того времени и, более того, духовным источником для этой самой мысли.

Рассматривая публицистическую составляющую журнала, автор показывает, что «Новый мир» под редакцией Твардовского являлся изданием высокого общественно-политического и творческого уровня. Он поднимал серьезные проблемы жизни общества, обозначая намечающиеся в нем опасные тенденции, что не могло не вызвать недовольство властей, последующую за этим травлю и, как следствие, разгон непобежденного журнала. В том, своем, времени - начавшейся и затем быстро свернутой «оттепели» - команда Твардовского сделала все, что могла. Она до самого конца не отступала от своей программы. И назвать ее побежденной было бы несправедливо. Потому что многие из тех давних публикаций известны и поныне, история «Нового мира» Твардовского волнует читателя и сегодня. Да и сам журнал, даже после того как потерял Твардовского и основную рабочую группу его редакции, продолжал держать планку на подобающей высоте. Так, он пользовался огромной популярностью в годы «перестройки», читаем и любим сегодня, и по-прежнему остается журналом не только «художественной литературы», но и «общественной мысли». А бережно сохраняется всегда то, чем можно гордиться.

Библиография

1.Официальный сайт ежемесячного журнала художественной литературы и общественной мысли «Новый мир»; Режим доступа:

Лакшин В. Открытая дверь: воспоминания и портреты. - Москва: Московский рабочий, 1989 - 448 с.; [Текст]. Режим доступа: ;

Трифонов Ю., Трифонова О. Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают. - М., Коллекция «Совершенно секретно», 2003. - 256с. [Текст]; Режим доступа:

Иванов Р. О. «Новый мир» Александра Твардовского; [Текст]; Режим доступа:

Есипов В. Нелюбовный треугольник: Шаламов-Твардовский-Солженицын; [Текст]; Режим доступа:

Шохина В. «Новый мир» и Солженицын; [Текст]; Режим доступа:

Солженицын А.И. «Твардовский расплачивался за меня» - [Текст]; Режим доступа:

Лакшин В.Я. Литературно-критические статьи. - Москва: Гелиос, 2004. - 670 с.

Виноградов И. «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни» // Континент. - 2010. - № 144 [Текст]; Режим доступа:

Твардовская В. А.Г. Дементьев против «Молодой гвардии»: Эпизод из идейной борьбы 60-х годов. // Вопросы литературы. - 2005. - № 1; [Текст]; Режим доступа:

.

Караганова С.В. «Новом мире» Твардовского // Вопросы литературы. - 1996 - № 3; [Текст]; Режим доступа:

Крон А. Из воспоминания «Александр Твардовский» //Избранные произведения в 2 т. - Москва: Художественная литература,1980. - Т.2. [Текст]; Режим доступа:

Кондратович, А. «Новомирский дневник». - 1967 - 1970. - М., 1991; [Текст]; Режим доступа: ;

Буртин Ю. О сталинисте Твардовском, который терпел и молчал (Полемика с Викторией Шохиной, «Кулиса НГ», 18.02.2000). - [Текст]; Режим доступа:

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.