Парижская Коммуна 1871 года — первая пролетарская революция и первое правительство рабочего класса, просуществовавшее в Париже 72 дня (18 марта - 28 мая).

В связи с преобладанием во Франции тех лет мелких и мельчайших предприятий, ремесленные мастерских особенно широкое распространение получают теории мелкобуржуазного социализма Луи Блана и Прудона . «Луиблановщина» состояла в проповеди примирения рабочих и буржуазии, которая будто бы сама присоединится к ним и поддержит их начинания.

Этот подъём рабочего и демократического движения охватил и Францию. Бонапартистский режим в своей борьбе против пролетариата пытался сначала применить методы заигрывания, частичных уступок, оставляя методы насилия в резерве. Агенты правительства стремились при помощи устной и печатной пропаганды убедить рабочих отказаться от стачечной борьбы и от требования отмены запрещения союзов. Однако всё было тщетно. На дополнительных выборах 1864 г. группа парижских рабочих выставила своего собственного кандидата. Опубликованное ею в печати заявление свидетельствовало об осознании своего особого положения и особых классовых интересов теми, кто «не имеет другой собственности, кроме своих рук», и подчиняется требованиям капитала. Стремясь предотвратить дальнейший рост активности рабочих и удержать их в рамках чисто экономических форм борьбы, правительство Наполеона III в мае 1864 г. провело через Законодательный корпус отмену статей уголовного кодекса, запрещавших любую стачку и образование союзов. Однако практически разрешены были лишь общества взаимопомощи. Рабочие всячески обходили рогатки, поставленные правительством, и фактически превратили постепенно эти общества в зачатки своих профессиональных союзов (так называемые «общества сопротивления»).

В начале 1865 г. в Париже начала складываться организация Интернационала. Во главе её стали Толен, Фрибур и некоторые другие рабочие, составившие корреспондентское бюро для связи с Генеральным советом. Однако организация росла медленно и не только потому, что отсутствовали материальные средства или легальные условия деятельности. Главным препятствием являлась живучесть влияния на французских рабочих прудонизма , одной из форм мелкобуржуазного социализма. Именно это влияние мешало даже тем из них, кто вступал в секции Интернационала, правильно понять и усвоить революционные принципы и тактику, которые лежали в основе деятельности Международного Товарищества Рабочих.

Ряд таких причин, как существование огромной массы малоземельного крестьянства, тенденция французского капитализма развиваться всё больше и больше в виде банковского, ссудного капитала, привёл к тому, что, несмотря на значительные результаты промышленного переворота в годы Второй империи, Франция по темпам и объёму развития крупных фабрично-заводских предприятий, равно как и по развитию тяжёлой промышленности, значительно отставала от других стран. Преобладание средних и мелких предприятий влекло за собой сравнительно слабую концентрацию рабочего класса. Особенно ярко выражены были все эти моменты в Париже. Сам парижский пролетариат был по преимуществу ремесленным.

Значительное преобладание в Париже, да и в целом во всей стране, производства предметов потребления составляло, следовательно, характерную черту промышленного развития Франции тех лет, резко отличавшую её от «промышленной мастерской мира» - Англии. Поэтому-то во Франции, наряду со сформировавшимися уже сравнительно крупными отрядами фабрично-заводского, индустриального пролетариата (шахтёры, рабочие металлургических и металлообрабатывающих предприятий и т. д.), существовала ещё значительно превосходившая их по своей численности масса ремесленного пролетариата и владельцев мелких ремесленных мастерских. Такого рода ремесленники были (наряду с мелкими лавочниками) главной составной частью городской мелкой буржуазии, положение которой в годы Второй империи было крайне противоречивым.

Ещё шире была представлена мелкобуржуазная стихия в тогдашней французской деревне. Трудясь, не разгибая спины, на своём участке, политом потом многих поколений, французский крестьянин всё больше и больше запутывался в сетях ростовщической кабалы, ипотечной задолженности. В деревне нарастал широкий протест против экономического гнёта крупного денежного капитала. Но крестьянство Франции ещё в первой половине XIX в., в частности в период революции 1848 г., показало себя как консервативное. Неустанный труженик крестьянин выступает как мелкий собственник, главная, всепоглощающая страсть которого, с такой силой изображённая мастерами французской реалистической литературы, состояла в стремлении сохранить свою мелкую частную собственность. Следовательно, протест этого крестьянина (мы сейчас не говорим о сельскохозяйственном пролетариате), как и мелкой городской буржуазии, был направлен не против капиталистического строя (вне условий которого они не мыслили своего существования), а против его проявлений в виде дороговизны кредита, против эксплуатации со стороны крупного денежного капитала. Эти черты социального характера французского крестьянства обусловили и особенности его политической позиции в годы Второй империи. Будучи резервом буржуазии в революции 1848 г., массы консервативного французского крестьянства своими голосами привели Луи Бонапарта 10 декабря 1848 г. на пост президента республики, дали ему тем самым возможность подготовить и провести государственный переворот 2 декабря 1851 г.

Прошло несколько лет, и крестьянство разочаровалось в результатах политики Второй империи (прежде всего экономической). Но крестьянство было подавлено силой государственной машины империи, отдано ею под духовную, идеологическую «опеку» реакционного католического духовенства, этих «жандармов в рясе», лишено какого бы то ни было просветительного влияния (не говоря уже о политическом руководстве!) со стороны рабочего класса, далёкого от понимания значения его связей с крестьянством (что и сказалось роковым образом на судьбе Коммуны). У большинства французского крестьянства протест против политического гнёта Второй империи выражался не в революционных выступлениях против бонапартистской диктатуры, а в усилении недоверия ко всякому государству.

Широкое распространение и стойкость влияния идей прудонизма во французском рабочем движении объясняется прежде всего тем, что в них с наибольшей отчётливостью и полнотой были выражены наиболее существенные стороны социальных требований столь многочисленных во Франции масс ремесленников и мелких крестьян.

Углубление кризиса Второй империи, провал так называемых «либеральных реформ», политики заигрывания с рабочим классом заставляют правительство Наполеона III затеять 22 мая 1870 г. третий процесс парижских секций Интернационала по ложному обвинению их в участии в подготовке покушения на императора; 5 июля 38 деятелям I Интернационала был вынесен обвинительный приговор. Это ещё более накалило политическую обстановку в стране.

Наполеон III искал выход из острого внутреннего политического кризиса, усугублённого неудачами его внешней политики, в победоносной войне против Пруссии и поддался на провокацию, организованную Бисмарком, сознательно готовившим эту войну в расчёте на превосходство прусско-германской военной машины над разложившимся, военно-административным аппаратом Второй империи.

Объективное содержание войны коренным образом изменилось после того, как гнилость бонапартистского режима, бездарность и измена наполеоновских генералов привели к катастрофе под Седаном. Здесь 2 сентября 1870 г. была окружена почти 100-тысячная французская армия, высшие командиры которой во главе с Наполеоном III пошли на позорную капитуляцию.

К этому времени уже настолько явственно обнаружились полная дискредитация и морально-политическая изоляция правящей клики, против неё сложился настолько широкий общенациональный фронт, что падение монархии 4 сентября 1870 г. под нажимом пролетарских масс Парижа произошло чрезвычайно легко и быстро. Режим Второй империи, приведший Францию к сильнейшему национальному унижению, не имел уже сил для сопротивления. Широта национального фронта говорила о существенном различии причин ненависти к нему со стороны враждебных империи классов. Крестьянство было разочаровано пагубными для него последствиями внутренней, в частности экономической, политики империи, оно страдало от падавших на него тягот, вызванных постоянными войнами и колониальными авантюрами. Жертвы, принесённые им в войне с Пруссией, оказались бесплодными, Франции угрожало нашествие злобного и жестокого врага. Рабочий класс ненавидел империю за то, что она, отдав его во власть растущей капиталистической эксплуатации, лишила политических прав, а затем, убедившись в провале попыток «зубатовских» приёмов обмана, перешла к преследованиям рабочих организаций, секций Интернационала, ненавидел как причину национального унижения страны. Мелкая буржуазия - за то, что при империи она разорялась экономически и была бесправна политически. Совершенно иными были причины отхода от империи крупной буржуазии . Она готова была терпеть своё фактическое политическое бесправие до тех пор, пока Вторая империя выполняла свою задачу: подавляла рабочее движение внутри страны и успешно боролась за внешние политические захватнические интересы крупнейших банкиров, баронов угля и стали, за их гегемонию в Европе. Но когда империя доказала свою неспособность успешно решать эти задачи и в то же время не желала допустить буржуазию к участию во власти, - больше того, когда Вторая империя «привела» прусско-германские войска в страну и это угрожало подчинить французскую буржуазию экономической и политической гегемонии Германии, - она прокляла империю и бросилась спасать своё классовое господство под флагом республики.

А так как рабочие свой протест не только против бонапартистской монархии, но и против социального гнёта выражали в требовании республики, так как они были неподготовлены к созданию своего правительства, не имели своей партии, так как широкий национальный фронт, создавшийся против империи, выдвинул на первый план требование организации национальной обороны, то «либеральные пройдохи» с большой лёгкостью в день революции 4 сентября захватили власть в Париже. Так возникло правительство Национальной обороны, ставшее на деле правительством национальной измены.

2. От буржуазно-демократической революции 4 сентября 1870 года к пролетарской революции 18 марта 1871 года

В результате революции 4 сентября из-за недостаточной зрелости и слабой организованности пролетариата государственная власть досталась представителям буржуазных кругов. Состав нового правительства, в котором преобладали республиканцы правого крыла и монархисты орлеанистского толка, делал неизбежным конфликт между ставшими у власти группами крупной буржуазии и широкими слоями населения.

Страх перед перспективой революционных выступлений трудящихся в случае затяжки войны и вооружения пролетариата побуждал руководителей новой власти стремиться к заключению мира на любых условиях, которые готовился продиктовать внешний враг. Уже вечером 4 сентября на первом заседании правительства его председатель генерал Трошю заявил, что «при настоящем положении дел попытка Парижа выдержать осаду прусской армии была бы безумием». За исключением двух-трёх министров, все остальные разделяли капитулянтскую позицию Трошю.

Через три дня после сокрушительного поражения и сдачи в плен 83-тысячной французской армии при Седане две немецкие армии двинулись по направлению к Парижу. Не встретив серьёзного сопротивления, они за 15 дней дошли до французской столицы и 19 сентября начали её осаду.

7 сентября группа французских социалистов во главе с Огюстом Бланки опубликовала в первом номере газеты «Патри ан данже», созданной под руководством этого испытанного революционера, заявление о своем отношении к правительству. В этом документе Бланки и его соратники писали, что «перед лицом врага» не должно быть «никаких партий», «должна исчезнуть всякая оппозиция, всякое несогласие». Это была явно ошибочная позиция. Она свидетельствовала о необоснованных иллюзиях, владевших в этот момент многими французскими социалистами, об их наивной вере в патриотизм буржуазного правительства, в его готовность к решительной борьбе с немецкими захватчиками.

9 сентября Генеральный Совет Интернационала утвердил составленное Марксом обращение к секциям МТР. Отмечая происшедшее в результате революции 4 сентября изменение характера войны, обращение разоблачало захватнические планы прусского юнкерства и германской буржуазии, направленные на отторжение от Франции Эльзаса и Лотарингии, и призывало рабочий класс Германии и других стран к борьбе за признание французской республики и заключение почётного мира с нею. «Всякая попытка ниспровергнуть новое правительство во время теперешнего кризиса, когда неприятель уже почти стучится в ворота Парижа, - писал в этом документе Маркс, - была бы безумием отчаяния». Французские рабочие, доказывал он, должны «исполнить свой гражданский долг» - принять участие в обороне страны против нашествия немецких войск, но вместе с тем использовать все средства, которые дает им установление республики, «чтобы основательнее укрепить организацию своего собственного класса» .

Свержение бонапартистского режима, превращение войны в захватническую со стороны Пруссии и оборонительную со стороны Франции, жестокость немецких войск на оккупированной территории вызывали патриотический подъем широких слоёв французского населения. Люди разных профессий и разных убеждений рвались в бой за свободу и независимость свой родины. Ярким проявлением патриотических чувств, охвативших в этот момент передовые слои французского народа, было воззвание, с которым Виктор Гюго обратился 20 сентября к вольным стрелкам. «Пусть каждый дом даст солдата, пусть каждое предместье станет полком, пусть каждый город превратится в армию!..» - писал великий поэт.

Эти горячие призывы находили широкий отклик в сердцах людей, любящих свою родину. Партизанские отряды, численность которых достигла в дальнейшем 50 тыс. человек, наносили чувствительные удары по немецким оккупантам.

На помощь французским патриотам спешили добровольцы из других стран. Активное участие в борьбе против нашествия немецких войск принял прославленный герой национально-революционного движения в Италии Джузеппе Гарибальди .

Между тем правительство национальной обороны по инициативе министра иностранных дел Жюля Фавра - буржуазного республиканца правого крыла, который ещё во время революции 1848 г. проявил себя ярым врагом рабочего класса, - затеяло в первые же дни своего существования секретные переговоры с представителями германского правительства. Известие об этих переговорах вызвало глубокое возмущение среди демократических слоёв населения французской столицы. Собрание делегатов окружных комитетов бдительности приняло резолюцию, в которой говорилось, что «Республика не может вести переговоры с врагом, занимающим её территорию», и что «Париж готов скорее похоронить себя под развалинами, чем сдаться». По инициативе рабочих собраний и революционных клубов производился сбор денег на отливку пушек для национальной гвардии. В итоге на средства, собранные самим населением Парижа, было отлито 2830 пушек.

24 сентября капитулировала крепость Туль, 28 сентября - после 7-недельной блокады и длительного артиллерийского обстрела - пал Страсбург.

29 октября, после 40 дней пассивной обороны, маршал Базен сдал крепость Мец и её 175-тысячную армию - последнюю регулярную армию - немецким войскам. Ярый реакционер Базен и после революции 4 сентября продолжал считать бывшую императрицу Евгению регентшей Франции и вёл секретные переговоры с ней, добиваясь от неё согласия на мирные условия, выдвинутые Бисмарком. Свою армию маршал рассматривал как силу, способную «восстановить порядок» (т. е. бонапартистский режим).

Непрерывные военные неудачи усиливали возмущение широких слоёв населения политикой правительства. Лозунгом дня становится создание нового органа власти - Коммуны. Впрочем, большинство сторонников Коммуны понимало её первоначально лишь как городской совет, который должен был играть роль посредника между правительством и населением.

Задачи обеспечения национальной независимости Франции и упрочения республиканского строя переплетались в сознании наиболее передовой части парижских революционеров с задачей освобождения рабочего класса от капиталистического гнёта. В одном документе, относящемся к октябрю 1870 г., доказывалось, что Парижская Коммуна должна состоять не из адвокатов и не из буржуа, а из революционно настроенных рабочих.

Огромное негодование вызвало в Париже известие о предательской сдаче Меца. Одновременно стало известно о поражении французских войск при Ле Бурже (в окрестностях Парижа) и о прибытии в столицу Тьера, взявшего на себя роль посредника для ведения переговоров с Бисмарком по вопросу о заключении перемирия. Утром 31 октября с возгласами «Не надо перемирия! Война до последней крайности! Да здравствует Коммуна!» толпа демонстрантов ворвалась в здание Ратуши. Члены правительства были взяты под стражу. Было принято решение немедленно провести выборы в Коммуну. После этого многие батальоны национальной гвардии пролетарских округов стали расходиться по домам, убеждённые в том, что цель достигнута - создание Коммуны обеспечено. Видный революционер Гюстав Флуранс провозгласил создание Комитета общественного спасения, в состав которого, кроме него, были включены Бланки и Делеклюз .

Известие о том, что во главе нового правительства становится Бланки, вызвало сильное недовольство среди мелкобуржуазных демократов. Запоздалая попытка участников восстания захватить префектуру полиции, редакцию «Журналь офисиель» и окружные мэрии потерпела неудачу. С фронта были вызваны войска во главе с одним из самых реакционных генералов, Дюкро, который рвался к Ратуше, чтобы расправиться с «мятежниками». Отряды бретонской мобильной гвардии, состоявшие из реакционно настроенных людей, проникли в здание через подземный ход. Во избежание кровопролития было заключено соглашение об организации выборов в Коммуну и избрании нового правительства. Соглашение это было потом грубо нарушено властями.

Разногласия среди руководителей движения, тактические ошибки бланкистов , колебания мелкобуржуазных демократов, неизжитые до конца иллюзии в отношении правительства национальной обороны, стремление избежать гражданской войны в осаждённом городе - всё это вместе взятое обусловило неудачный исход восстания 31 октября.

Революционные выступления произошли и в некоторых провинциальных городах. В Лионе ещё 28 сентября под руководством М. А. Бакунина и его сторонников произошло выступление, в котором активное участие приняли рабочие «национальных мастерских», возмущённые снижением ставок их заработной платы. Толпа захватила Ратушу. Анархистски настроенные руководители движения, создавшие «Центральный комитет спасения Франции», поспешили издать ряд декретов, провозглашавших «уничтожение административной и правительственной государственной машины», но не приняли никаких мер для закрепления первоначального успеха. Вскоре буржуазные батальоны национальной гвардии двинулись к Ратуше. «Комитет спасения» без боя согласился очистить здание. Восстание было подавлено.

В Марселе 1 ноября, по получении известия о капитуляции Меца, революционно настроенные рабочие захватили Ратушу и водрузили над ней красное знамя. Власть перешла в руки Революционной коммуны, составленной из анархистов и радикалов. Во главе движения стоял близкий к бакунистам член Интернационала Бастелика. Был создан Комитет общественного спасения, приступивший к осуществлению ряда демократических преобразований. Но уже 4 ноября буржуазные батальоны национальной гвардии окружили марсельскую Ратушу. Восстание было подавлено.

Столь же неудачно окончились революционные выступления в Бресте (2 октября), в Гренобле (21 сентября и 30 октября), в Тулузе (31 октября), в Сент-Этьенне (31 октября).

Неудача всех этих выступлений не сломила революционную патриотическую активность масс. Одним из самых ярких проявлений её было стойкое сопротивление гарнизона города Шатодена 18 октября. Улицы его были забаррикадированы. Неравная борьба, в которой особенное мужество проявляли рабочие, продолжалась с раннего утра до позднего вечера. Немецким войскам достались одни лишь развалины.

Для руководства борьбой против вражеского нашествия была создана делегация правительства в Туре (а затем в Бордо). С 9 октября её возглавлял левый республиканец Гамбетта, вылетевший из Парижа на воздушном шаре. В короткий срок турская делегация сформировала 11 новых корпусов общей численностью 220 тыс. человек. Первоначально вновь сформированные войска действовали успешно, 9 ноября Луарская армия одержала победу при Кульмье, вступила в Орлеан и стала продвигаться к Парижу.

Однако уже 4 декабря под натиском врага французские войска вновь оставили Орлеан. Неудачи преследовали французов и на других фронтах, в частности под Парижем. Главной причиной этих неудач были пораженческие настроения большей части генералов, не веривших в успех сопротивления и не желавших поддерживать партизанское движение, основной силой которого являлись простые люди, внушавшие страх имущим классам. Антинародный характер носила и продовольственная политика правительства в осаждённой столице. Хлеб, выдававшийся жителям Парижа по 300 г. в день на человека, был почти несъедобен, так как изготовлялся из всяких отбросов. Выдавались иногда, так же по карточкам, кусочек конины, немного овощей, горсть риса, но, чтобы получить эти продукты, приходилось с раннего утра стоять в очередях. Трудовое население Парижа голодало. Зато спекулянты обогащались. Посетителям роскошных ресторанов подавали по баснословным ценам самые изысканные кушанья. Резко вздорожало топливо, спрос на которое усилился в связи с сильными морозами. Холод, голод, болезни делали своё дело. Смертность увеличивалась с каждой неделей.

27 декабря ко всем бедствиям, которые переживало население Парижа, добавилось ещё одно - артиллерийский обстрел. В течение целого месяца снаряды немецких батарей ежедневно рвались над городом, сея смерть и разрушения, уничтожая жилые дома, библиотеки, музеи, больницы, т. е. объекты, не имевшие никакого военного значения.

Возмущение трудящихся Парижа капитулянтской тактикой правительства нашло яркое выражение в «Красной афише», опубликованной 6 января 1871 г. Авторы этого документа, действовавшие по поручению Центрального республиканского комитета двадцати округов, который объединял окружные комитеты бдительности, разоблачали саботаж обороны Парижа представителями власти, репрессии против демократов, пренебрежительное отношение к нуждам народных масс. Всеобщая реквизиция продуктов питания, выдача бесплатных пайков, широкое наступление на фронте - таковы были меры, которые выдвигались в этом воззвании. Оно заканчивалось словами: «Политика, стратегия, администрация 4 сентября - это продолжение империи - осуждены. Место народу! Место Коммуне!»

22 января в Париже вспыхнуло новое восстание, вызванное неудачным для французов исходом боёв при Бюзенвале и поражениями французских войск на других фронтах. Восставшие пытались захватить Ратушу, но были обстреляны и отброшены войсками.

В ночь на 26 января 1871 г. военные действия под Парижем были прекращены. 28 января было заключено перемирие. Это означало капитуляцию столицы. Немецким войскам были переданы бо́льшая часть фортов, огромное количество артиллерийских орудий и боеприпасов.

Война 1870-1871 гг. явилась серьёзным испытанием для народа Франции. Она выявила патриотизм её трудящихся масс и разоблачила антинациональное лицо её господствующих классов. Тяжело переживали французские патриоты поражение и унижение своей родины, неудачу всех попыток отстранить от власти тех, кто саботировал оборону страны.

Убеждение в том, что ответственность за плачевный для Франции исход войны лежит на буржуазии, как правящем классе, становилось всё более всеобщим. Особенно ярко выразил эту мысль Флуранс в своей книге «Преданный Париж». «Только народ может возродить Францию к новой жизни», «создать новый мир», - доказывал Флуранс. Так рассуждали в этот момент и многие другие передовые люди Франции.

Между тем политическая обстановка в стране всё более обострялась. 8 февраля состоялись выборы в Национальное собрание. Они происходили в условиях, крайне неблагоприятных для прогрессивных сил. Связи между Парижем и провинцией только начали восстанавливаться. Поэтому демократические и социалистические группы столицы не смогли оказать серьёзного влияния на исход выборов. Буржуазные газеты без устали клеветали на трудящихся Парижа, обвиняли их в стремлении ко всеобщему переделу имуществ, уверяли, что они хотят возобновления войны. В оккупированных департаментах немецкие власти оказывали грубое давление на избирателей. В итоге выборов орлеанисты, легитимисты и частично бонапартисты получили в Национальном собрании более 400 мест, буржуазные республиканцы правого и левого крыла - около 200. Среди депутатов преобладали помещики-реакционеры. Бланки не был избран. Зато были избраны такие социалисты-реформисты, как Луи Блан и Толен.

Национальное собрание открыло свои заседания 12 февраля в Бордо. 17 февраля главой нового правительства был избран Тьер, ярый враг демократии и социализма. Правительство Тьера оказалось ещё более реакционным, чем правительство Трошю.

Одним из первых шагов нового правительства было подписание прелиминарного договора о мире (26 февраля). По условиям его, Франция лишалась Эльзаса (за исключением Бельфора) и значительной части Лотарингии и обязывалась уплатить Германии военную контрибуцию в размере 5 млрд. франков. 3 марта Национальное собрание ратифицировало этот договор (окончательный мирный договор был подписан 10 мая).

Издержки проигранной войны правящие круги стремились переложить на плечи трудящихся масс. 10 марта в угоду крупным капиталистам был принят закон об отмене рассрочки платежей по коммерческим векселям, введённой в начале войны. Осуществление этой меры грозило разорением массе мелких и средних предпринимателей и торговцев. За день до того Национальное собрание отказалось от рассмотрения проекта закона о дальнейшей отсрочке взноса квартирной платы и платы за наём торговых помещений. В те же дни были приняты и другие реакционные меры.

Для успешной борьбы с реакционной политикой правительства необходимо было сплочение всех демократических сил. Важным шагом на этом пути было создание Республиканской федерации национальной гвардии. 30 января группа офицеров 145-го батальона, образовавшая инициативный комитет, обратилась ко всем батальонам с призывом избрать в каждом округе Комитет национальной гвардии, состоящий из офицеров и гвардейцев. Окружные комитеты должны были выделить по одному делегату. Совокупность всех этих делегатов и командиров всех батальонов должна была составить Центральный комитет.

15 февраля общее собрание 3 тыс. делегатов национальной гвардии утвердило наказ, предлагавший парижским депутатам в Национальном собрании отстаивать республиканский строй, требовать предания суду членов бывшего правительства как виновников поражения Франции и бороться против попыток разоружения национальной гвардии. 3 марта был утвержден устав Республиканской федерации национальной гвардии. В состав её Центрального комитета вошёл 31 человек (в том числе ряд видных революционеров и социалистов). Структура федерации предусматривала следующие органы: общее собрание делегатов, батальонные комитеты, советы легионов (окружные), Центральный комитет.

Влияние этой массовой организации непрерывно росло. К середине марта в её состав входило 215 батальонов (из общего числа 266). Когда 27 февраля распространился слух о предстоящем вступлении в Париж немецких войск (они вступили 1 марта и ушли 3-го), национальные гвардейцы, опасаясь, что пруссаки захватят пушки, перетащили их на Монмартр, в Бельвилль и другие пролетарские округа.

Авторитет представителей правительственной власти падал всё ниже. Зато неуклонно повышался авторитет новой власти, возникшей снизу, по почину масс. В Париже складывалась непосредственно-революционная ситуация . Хотя Центральный комитет придерживался оборонительно-выжидательной тактики, неизбежность открытого конфликта становилась всё более очевидной.

Буржуазные газеты настойчиво призывали правительство к походу против революционных рабочих Парижа. «Мы не можем и не должны мириться с тем, - писала 7 марта газета «Журналь де Деба», - что целые кварталы отделяются баррикадами и пушками не только от остальных частей города, но и от остальной Франции». Депутат Национального собрания крупный банкир Огюст-Казимир Перье в письме от 6 марта с тревогой отмечал, что рабочее население Парижа имеет оружие, и выражал опасение, что попытка отнять его может привести к восстанию против правительства и гражданской войне в стране.

Готовясь к решительной борьбе против нараставшего революционного движения, власти принимали меры, которые ещё более усиливали недовольство народных масс. В столице было введено осадное положение. Командующим национальной гвардией был назначен ярый бонапартист генерал д’Орель де Паладин. Бланки и Флуранс заочно были приговорены к смертной казни. Был издан приказ о закрытии шести популярных демократических газет. Огромное негодование среди трудящихся Парижа вызвало решение Национального собрания переехать из Бордо в Версаль. Это решение было расценено в Париже как попытка лишить его звания столицы.

3. Революция 18 марта и революционные выступления в провинции

Правительство и высшее командование разрабатывали план разоружения пролетарских кварталов столицы и ареста членов Центрального комитета национальной гвардии. К Парижу стягивались войска. В ночь на 18 марта отряды войск были двинуты на Монмартр, в Бельвилль и в другие рабочие районы, где стояли пушки национальной гвардии. Но контрреволюционный заговор провалился. Операция по разоружению рабочего Парижа потерпела неудачу. Национальные гвардейцы при поддержке жителей не дали увезти орудия. В некоторых местах солдаты побратались с народом. Генерал Клеман Тома, задержанный по подозрению в шпионаже, и генерал Леконт, приказывавший стрелять в народ, были схвачены и расстреляны солдатами, перешедшими на сторону восстания.

Отражение попытки правительственных войск разоружить пролетарские районы столицы дало толчок к постройке баррикад. Восстание ширилось и принимало организованный характер. В середине дня Центральный комитет национальной гвардии, взявший на себя руководство восстанием, установил связь с различными районами и стал направлять батальоны в центр города для захвата Ратуши и других правительственных зданий. То же делали и окружные комитеты бдительности.

Узнав о событиях на Монмартре, Тьер поспешил бежать в Версаль и отдать приказ о выводе войск из Парижа. Ночью основная часть парижского гарнизона была отведена в Версаль. Поздно вечером группа членов Центрального комитета заняла оставленную правительством Ратушу. Над нею тотчас же было поднято красное знамя победившей пролетарской революции.

Классовый смысл событий 18 марта 1871 г. был сразу же понят наблюдательными современниками, в том числе и теми, кто стоял по другую сторону баррикад. «Франция и Париж во власти рабочих, и они дали нам правительство, состоящее из их людей», - с тревогой отмечал 20 марта в своем дневнике известный писатель Эдмон Гонкур.

А вот как оценивали смысл происходящих событий те, кто руководили ими. «Пролетарии столицы, при виде обманов и измен правящих классов, поняли, что настал час, когда они должны спасти положение, взяв управление общественными делами в свои руки», - писала в номере от 21 марта парижская газета «Журналь офисиель». Она указывала, что перед рабочими Парижа стоят две задачи - «спасти одновременно и порабощенную родину, и угрожаемую свободу», добиться социального освобождения трудящихся и обеспечить национальное возрождение страны.

Те десять дней (19-28 марта), когда у власти в Париже стоял Центральный комитет национальной гвардии, образуют первый период истории революции 1871 г. В своих прокламациях Центральный комитет объявил, что считает себя лишь временным органом власти и видит свою основную задачу в проведении выборов в Парижскую Коммуну. Но по существу это было первое революционное правительство рабочего класса. Центральный комитет назначил выборы в Коммуну на 22 марта, затем перенёс их на 23-е, потом на 26-е. Затяжка объясняется тем, что, стремясь избежать упрёков в незаконности своих действий, члены Центрального комитета вели долгие переговоры об организации выборов совместно с мэрами парижских округов и с депутатами Национального собрания, намеренно затягивавшими переговоры, чтобы дать правительству Тьера время укрепить свою армию и подготовиться к наступлению на столицу.

22 марта на Вандомской площади состоялась контрреволюционная демонстрация, в которой приняли участие биржевики, реакционные журналисты и офицеры-монархисты (среди демонстрантов был убийца А. С. Пушкина - барон Жорж де Геккерен [Дантес]). Они осыпали оскорблениями национальных гвардейцев и членов Центрального комитета, открыли по ним стрельбу. После повторных предупреждений национальные гвардейцы пустили в ход оружие. Демонстранты разбежались. Потерпели неудачу и другие попытки контрреволюционных групп оказать сопротивление новой власти. 25 марта, убедившись, что огромное большинство населения столицы поддерживает Центральный комитет, мэры, их помощники и депутаты Парижа пошли на соглашение с ЦК и подписали с его делегатами совместную декларацию, призывавшую жителей на выборы в Коммуну.

В качестве временного революционного правительства Центральный комитет принял ряд неотложных мер: назначил своих представителей во все министерства, объявил амнистию по политическим делам, заявил о признании условий мирного договора с Германией, постановил отсрочить взнос задолженности по квартирной плате и задолженности по коммерческим векселям, бесплатно возвратить часть вещей, заложенных в ломбарде, их собственникам и выдать пособия нуждающимся жителям столицы.

Вместе с тем Центральный комитет допустил серьёзные тактические ошибки, пагубно отразившиеся на судьбах революции. Непоправимой ошибкой руководителей революционного Парижа было то, что они не организовали немедленного похода на Версаль. Большинство членов ЦК национальной гвардии, оставаясь в плену мирных иллюзий, верило, что удастся избежать гражданской войны, и надеялось, что избрание Коммуны положит конец конфликту между Парижем и Версалем. Критикуя эту крупнейшую ошибку коммунаров, Маркс писал 6 апреля Вильгельму Либкнехту: «По-видимому, парижане будут побеждены. Это их вина, но вина, которая на деле произошла от чрезмерной честности . Центральный комитет, а затем и Коммуна дали чудовищному выродку Тьеру время сосредоточить вражеские силы». Это было, пояснял Маркс, следствием того, что «они безрассудно не хотели начинать гражданской войны , как будто Тьер не начал её сам своей попыткой насильственного разоружения Парижа, как будто Национальное собрание, призванное лишь для решения вопроса о войне или мире с пруссаками, не объявило немедленно войну республике !»

Ошибку руководителей революции в Париже Маркс усматривал и в том, что, стремясь «избежать упрёка даже в малейшем намерении противозаконно захватить власть, они потеряли драгоценные мгновения на выборы Коммуны, организация которых и т. д. опять-таки потребовала времени, - а следовало немедленно двинуться на Версаль после поражения реакции в Париже (на Вандомской площади)» .

Известия о революции 18 марта в Париже и бегстве правительства Тьера в Версаль всколыхнули провинцию. В ряде городов - преимущественно южной, неоккупированной части с граны - вспыхнули народные восстания и были провозглашены революционные коммуны.

Первым поднялся Лион , издавна являвшийся очагом революционных выступлений рабочего класса. Восстание в Лионе вспыхнуло 22 марта, но ещё за два дня до того, на собрании делегатов национальной гвардии рабочий Роше, член Интернационала, внес предложение поддержать Париж, захватить Ратушу и форты, провозгласить Лионскую коммуну. 24 марта из Парижа прибыла делегация Центрального комитета национальной гвардии во главе с членом Интернационала Амуру. 18 батальонов лионской национальной гвардии (из общего числа 24) заявило о своей солидарности с национальной гвардией Парижа. Созданная для управления городом и подготовки выборов в Коммуну временная комиссия не приняла решительных мер, не заняла ведущих учреждений, не связалась с рабочими организациями. Снижение налогов, бережливое расходование общественных средств, меры по улучшению положения трудящихся - так формулировали в совместном обращении к лионцам Центральный комитет национальной гвардии и Демократический комитет республиканского союза свои задачи. Однако уже на следующий день восстание в Лионе было подавлено прибывшими из Бельфора по вызову представителей старой власти отрядами мобильной гвардии.

Выступления в поддержку Парижской Коммуны продолжались в Лионе и после этого.

22 апреля 4-5 тыс. демонстрантов задержали на одном из лионских вокзалов поезд с грузом пороха, предназначавшегося для Версаля. 30 апреля в рабочих кварталах Лиона - Гийотьер и Круа-Русс - были построены баррикады, при защите которых было убито и ранено несколько десятков человек. Однако уже на следующий день лионское восстание было подавлено. Активную роль в этих восстаниях сыграли уполномоченные Парижской Коммуны Альбер Леблан, Шарль Дюмон и Коле де Тайяк.

В Сент-Этьенне волнения начались 23 марта. 24-го демонстранты захватили Ратушу. 26-го Центральный комитет национальной гвардии этого города выдвинул задачу создания Коммуны. Выборы в неё были назначены на 29-е. Но ещё до этого войска без боя вновь заняли Ратушу.

В Крезо - крупнейшем центре французской металлургии, машиностроения и военной индустрии, вотчине финансового и промышленного магната Шнейдера, бывшего председателя законодательного корпуса Второй империи, - обстановка была весьма напряжённой ещё в начале 1870 г., когда здесь произошла крупная стачка шахтёров. Известия о событиях 18 марта в Париже всколыхнули пролетариев Крезо, сильно страдавших от безработицы, низких заработков и дороговизны. 20 марта Республиканско-социалистический комитет города решил провести демонстрацию национальной гвардии в поддержку Парижа. 24 марта на собрании рабочих и демократов Крезо была принята резолюция солидарности с революционной столицей. 25 марта состоялось собрание, на котором делегат от Парижа, член Интернационала Альбер Леблан заявил, что подобно тому, как революция 1789-1793 гг. освободила буржуазию, революция 1871 г. должна освободить пролетариат. Утром следующего дня на смотре национальных гвардейцев Леблан обратился к ним с призывом поднять в Крезо красное знамя, которое развевается в Париже. Солдаты побратались с национальными гвардейцами. Мэр города, популярный среди его населения рабочий-социалист Ж.-Б. Дюме, произнес речь, в которой заявил, что версальское правительство предает республику, и призвал жителей Крезо последовать примеру Парижа. Тут же была избрана временная Коммуна в составе 32 человек (рабочих, ремесленников, торговцев). На совещании её членов было решено занять вокзал, почту и телеграф. Однако осуществить это решение не удалось.

27 марта в Крезо прибыл префект с отрядом солдат. Собрания были запрещены, некоторые из руководителей движения арестованы, рабочие кварталы разоружены, многие рабочие уволены с работы. Коммуна в Крезо была подавлена. Но трудящиеся этого промышленного центра добились всё же некоторых уступок от хозяев: рабочий день был сокращён с 11 до 10 часов.

В Тулузе 25 марта во время смотра национальной гвардии было выдвинуто требование роспуска Национального собрания и избрания Коммуны. Руководство движением за Коммуну захватили мелкобуржуазные элементы, поддерживавшие радикала Дюпорталя, которого Тьер заменил на посту префекта монархистом графом Кератри. В ночь на 27 марта на здание Ратуши были наведены пушки правительственных войск. Члены Исполнительной комиссии, созданной за два дня до того, выпустили прокламацию, в которой объявили о своём самороспуске.

В Нарбонне , где во главе движения стоял видный демократ Эмиль Дижон, 24 марта национальные гвардейцы завладели Ратушей и другими правительственными зданиями. Была провозглашена Коммуна. Солдаты, не оказавшие сопротивления восставшим, были выведены из города. 27 марта в Нарбонн прибыли делегации из соседних городов и местечек. Но уже через два-три дня командование, подтянув подкрепления, ввело в Нарбонн многочисленные войска. 31 марта все баррикады были разрушены. Под угрозой артиллерийского обстрела руководители движения оставили Ратушу. Восстание было подавлено.

Дольше других революционных коммун, провозглашённых в эти дни в провинции, продержалась Марсельская коммуна. 23 марта с возгласами «Да здравствует Париж!» многотысячная толпа демонстрантов захватила здание марсельской префектуры и арестовала некоторых представителей власти. Командующий гарнизоном Марселя, ярый реакционер генерал Эспиван де Вильбуайе вывел войска из города и укрепился неподалёку от него, в местечке Обань. Власть в Марселе перешла в руки департаментской комиссии. В её состав вошли буржуазные радикалы и социалистически настроенные рабочие. Председателем комиссии был избран популярный в городе адвокат радикал Гастон Кремье.

Однако новый орган власти не проявил должной решительности, не организовал похода против укрывшихся в Обане правительственных войск, не принял необходимых мер для укрепления города, допустил вывоз всей наличности местного банка. На этой почве между Кремье и членом прибывшей из Парижа делегации Коммуны социалистом Бернаром Ландеком возник острый конфликт. Ландек обвинил Кремье в умеренности и приказал арестовать его. Впрочем, вскоре Кремье был освобожден и восстановлен на посту председателя департаментской комиссии. Новая власть, созданная в эти дни в Марселе, упустила многое: не вооружила национальных гвардейцев и солдат, примкнувших к движению, не заняла стратегических позиций. На 5 апреля были назначены выборы в Коммуну, но 4-го правительственные войска, насчитывавшие 6-7 тыс. человек, вступили в Марсель. После ожесточённого артиллерийского обстрела они захватили префектуру. К вечеру восстание было подавлено. У национальной гвардии было отобрано оружие. Военный суд жестоко расправился с руководителями восстания. Кремье был расстрелян.

4 апреля в Лиможе толпа рабочих воспрепятствовала отправке отряда солдат 91-го полка в Версаль и разоружила их. Движением руководило Народное общество, составленное в основном из представителей от рабочих организаций и ещё 23 марта пославшее привет «парижским братьям по оружию». С возгласом «Да здравствует Коммуна!» восставшие рабочие, национальные гвардейцы и солдаты захватили Ратушу. Однако уже на следующий день восстание было подавлено правительственными войсками.

В Бордо парижские революционные события нашли сочувственный отклик у передовых рабочих, руководимых местной секцией Интернационала, среди деятелей которой выделялись своей активностью врач и публицист Поль Лафарг (зять Маркса) и рабочий-обувщик Везине. Орган этой секции газета «Федерасьон», выходившая два раза в неделю, горячо призывала гарнизон и население Бордо поддержать Парижскую Коммуну. 8 апреля общее собрание делегатов от двух батальонов постановило образовать федерацию национальной гвардии юга Франции, во главе которой должен был стать выборный центральный комитет.

Связь между Парижской Коммуной и революционными группами в Бордо осуществлялась через эмиссаров. В начале апреля в Париже побывал Лафарг. В течение апреля-мая Бордо посетило около 30 парижских эмиссаров. 12 апреля в городе состоялась демонстрация солидарности с коммунарами Парижа. По улицам были расклеены воззвания Коммуны к провинции. 13 апреля в Бордо произошли столкновения между полицией и рабочими, охранявшими плакаты с этим воззванием. 15 апреля один полицейский агент был избит при попытке сорвать плакат Коммуны. 17 апреля толпа рабочих осадила казарму, где укрывался полицейский агент, сорвавший последний из плакатов Коммуны, и потребовала его выдачи. Завязалась перестрелка, в казарму были брошены камни, на улицах построены баррикады. Залпами по безоружной толпе солдаты разогнали демонстрантов. Были произведены многочисленные аресты. 18 апреля выступление на улицах Бордо было подавлено.

20 апреля собрание делегатов национальной гвардии избрало Центральный комитет. «Мы должны идти вместе с Коммуной … программа Коммуны… это наша программа», - писала местная газета. На муниципальных выборах 30 апреля радикально-республиканские группы поддержали кандидатов секции Интернационала, выдвинутых ею совместно с Комитетом республиканской пропаганды. В бордоский муниципалитет было избрано четыре члена Интернационала.

Быстрое крушение провинциальных коммун объясняется прежде всего тем, что ведущую роль в руководстве движением в провинции играли мелкобуржуазные демократы и буржуазные радикалы, не проявившие должной решительности в борьбе с контрреволюцией. К тому же трудящиеся провинциальных городов не испытали во время войны таких страшных страданий, какие пришлось пережить трудящимся Парижа, и потому были настроены менее революционно. Отрицательные последствия имело и то обстоятельство, что часть французской территории была оккупирована немецкими войсками, оказывавшими активную поддержку представителям версальского правительства.

Революционные выступления в провинции принимали различные формы. Не всегда дело доходило до попыток создания новых, революционных органов власти. В ряде мест сочувствие коммунарам столицы и поддержка их революционной борьбы выражались в уничтожении плакатов правительства Тьера, в расклейке прокламаций Парижской Коммуны, в посадке «деревьев свободы», в уличных шествиях с красными флагами, в призывах создавать отряды добровольцев для похода на помощь Парижу, в попытках помешать отправке в Версаль эшелонов с войсками и боеприпасами.

В общем выступления в поддержку Парижской Коммуны охватили довольно значительную часть страны.

Сочувственное отношение к Парижской Коммуне наблюдалось и среди трудящихся некоторых сельских районов, где происходили демонстрации под лозунгами «Да здравствует Коммуна!». 19 апреля в трёх сельских коммунах департамента Ньевр , населенных преимущественно мелкими арендаторами и безземельными батраками, были предприняты попытки поднять восстание и повести жителей на город Кон, где в течение четырёх предшествующих дней (15-18 апреля) происходили бурные революционные демонстрации. Попытки эти потерпели неудачу.

Правительство Коммуны (особенно комиссия внешних сношений, во главе которой стоял её делегат Паскаль Груссе) и общественные организации революционного Парижа вели довольно значительную работу по поддержанию связей с провинцией. В один только департамент Ньевр было направлено свыше 30 уполномоченных с разведывательными и агитационными целями. В инструкциях, которыми снабжались делегаты Парижской Коммуны, отправляемые в провинцию, им предлагалось «действовать через рабочих», открывать цели своей миссии «только надёжным политическим друзьям, распространять с помощью газет и листовок сведения о сущности программы Коммуны, стараться отвратить солдат от войны против Парижа». Созданный для поддержания связей между Парижем и провинцией Центральный республиканский союз принял 16 мая обращение «К большим городам Франции», в котором доказывал, что Версальское собрание, ратифицировав мирный договор с Германией, потеряло право на дальнейшее существование. Обращение призывало коммунальные советы больших городов прислать в Париж своих делегатов, «чтобы совместно с делегатами от коммунального совета этого города образовать временное правительство, задачей которого было бы провести выборы в Учредительное собрание». Чтобы заставить Версальское собрание уйти со сцены, предлагались такие меры, как прекращение уплаты налогов, демобилизация всех находящихся под ружьём солдат, освобождение всех граждан от подчинения приказам представителей старой власти.

Это обращение появилось слишком поздно и не смогло изменить ход событий.

Одной из важнейших проблем, от успешного решения которой во многом зависела судьба Коммуны, была проблема союза между пролетариатом и крестьянством. Ещё за 20 лет до Коммуны Маркс, отмечая разорение и пролетаризацию широких слоёв крестьянства под влиянием развития капитализма и политики буржуазного государства, писал: «Только падение капитала может поднять крестьянина, только антикапиталистическое, пролетарское правительство может положить конец его экономической нищете и общественной деградации» . За время Второй империи положение основной массы крестьянства ещё более ухудшилось. Это обстоятельство создавало реальную возможность осуществления союза между трудовыми слоями сельского населения и рабочим классом Парижа и других городов. Правда, некоторые деятели Коммуны ошибочно изображали всех крестьян политически отсталыми и реакционно настроенными людьми. Но были в публицистике Коммуны и высказывания иного рода.

Особенно отчётливо идею общности интересов трудящихся города и деревни и необходимости их тесного союза в борьбе против общего врага - версальской контрреволюции - выражала писательница-социалистка Андре Лео . Её перу принадлежит обращение «К трудящимся деревни», опубликованное первоначально в виде газетной статьи и распространявшееся затем в виде листовки, экземпляры которой сбрасывались с воздушных шаров. Обращение начиналось словами: «Брат, тебя обманывают. Наши интересы одни и те же. То, чего требую я, хочешь и ты; освобождение, которого добиваюсь я, будет и твоим освобождением… Разве не безразлично, как называется эксплуататор: богатый землевладелец или промышленник?» Упрочение республиканского строя, упразднение огромных окладов высшего чиновничества, освобождение трудящихся от налогов, уменьшение налогов на мелких земельных собственников, конфискация и распродажа имущества виновников войны для уплаты военной контрибуции, бесплатность суда, выборность всех органов местной власти, всеобщее бесплатное обучение - таковы были важнейшие преобразования, которые намечались в этом документе в интересах широких слоёв сельского населения. «Париж хочет земли - для крестьян, орудий труда - для рабочих, работы - для всех», - так заканчивалась эта листовка.

Революция 18 марта в Париже всколыхнула и Алжир . Во всех крупных алжирских городах происходили массовые демонстрации солидарности с революционным Парижем. Руководство движением принадлежало Республиканской ассоциации Алжира, состоявшей из мелкобуржуазных радикалов и отчасти из рабочих-социалистов. 29 марта делегаты Республиканской ассоциации Алжира опубликовали заявление, в котором писали, что «они самым решительным образом присоединяются к Парижской Коммуне» и что «весь Алжир добивается коммунальных свобод». Действительно, борьба за коммунальное самоуправление приняла в Алжире довольно широкий размах.

Слабой стороной этого движения было то, что его руководители игнорировали национальные устремления коренного населения, поднявшегося на освободительную борьбу против французского колониального гнёта.

Не заняли последовательно интернационалистской позиции в этом вопросе и многие коммунары Парижа. Это облегчило версальскому правительству подавление коммуналистского движения, а затем и национально-освободительного восстания в Алжире.

4. Состав Парижской Коммуны и её программа

26 марта состоялись выборы в Парижскую Коммуну. Они происходили на основе избирательного закона 1849 г., согласно которому кандидат считался избранным, если он получил голоса не менее 1 / 8 избирателей, внесённых в списки.

28 марта на площади перед Ратушей при огромном стечении народа, в присутствии многочисленных батальонов национальной гвардии в обстановке всеобщего ликования состоялось торжественное провозглашение Коммуны. Вечером того же дня под председательством старейшего по возрасту депутата Шарля Беле состоялось первое заседание нового революционного правительства. На следующем заседании, 29 марта, председательствующий (Беле) произнёс программную речь, в которой изложил своё понимание задач революции 18 марта, как движения, имеющего целью обеспечить республиканский строй и коммунальное самоуправление. «Мир и труд! Вот наше будущее, - говорил Беле. - Вот залог нашего реванша и нашего социального возрождения. И понятая таким образом Республика ещё может сделать Францию поддержкой слабых, защитницей трудящихся, надеждой угнетённых всего мира и основой всемирной республики».

В результате выборов в составе Коммуны оказалось 86 членов - точнее 85, ибо один из них (Бланки) находился в тюрьме. 17 из них, принадлежавших к различным группам крупной и средней торгово-промышленной буржуазии и буржуазной интеллигенции, отказались участвовать в работе Коммуны в первые же дни после выборов. Среди оставшихся в составе Коммуны 68 членов был 31 интеллигент (журналисты, врачи, педагоги, адвокаты и пр.), 25 рабочих, 8 служащих, 2 мелких предпринимателя, 1 ремесленник и 1 офицер. В политическом отношении часть членов Коммуны принадлежала к неоякобинцам (19), часть - к радикалам (4), часть - к бланкистам (17), часть - к прудонистам (10), часть к левым прудонистам (10), часть - к бакунистам (3), часть - к людям, близким к марксизму (2). Было среди членов Коммуны и несколько человек (3), не принадлежавших ни к какой определённой политической группировке.

В начале апреля два члена Коммуны (социалисты Дюваль и Флуранс) погибли на фронте, четверо других (радикалы) вышли из её состава. 16 апреля были проведены дополнительные выборы, в результате которых состав Коммуны пополнился новыми членами. Среди них было 6 рабочих, 4 служащих, 4 интеллигента, 1 мелкий предприниматель и 1 офицер. Двое вновь избранных (один радикал и один социалист) отказались участвовать в работе Коммуны, один (сын Гарибальди Менотти) не смог приехать в Париж. Из 16 новых членов Коммуны пятеро принадлежало к бланкистской группировке, трое - к прудонистам, трое были марксистами или близкими к марксизму людьми, двое - социалистами неопределенного направления, один - бакунистом.

В общем по политическому составу Коммуна представляла собой блок пролетарских и мелкобуржуазных революционеров. Ведущую роль в ней играли революционные социалисты. Членов Интернационала в Коммуне было около 40.

«Кучкой неизвестных» называли деятелей Коммуны версальцы. Это была явная ложь. В составе революционного правительства 1871 г. были такие выдающиеся руководители рабочего и социалистического движения, как Авриаль, Амуру, Варлен , Дюваль, Жоаннар, Ранвье, Серрайе , Тейс , Лео Франкель , такие талантливые представители творческой интеллигенции, как писатели Жюль Валлес и Феликс Пиа, поэты Эжен Потье и Ж.-Б. Клеман, художник Курбе, публицисты Арну, Верморель , Тридон, врач и инженер Эдуар Вайян , педагог Лефрансэ . Рядом с ветеранами революционного движения Делеклюзом , Гамбоном, Мио, Пийо в Ратуше Парижа заседали деятели нового молодого поколения революционеров Антуан Арно, Жорж Арнольд, Прото, Риго , Ферре , Флуранс , Эд.

Среди членов Коммуны был и один иностранец - венгерский рабочий, член Интернационала Лео Франкель . Его избрание было утверждено специальным решением, подчёркивавшим, что «знамя Коммуны есть знамя всемирной республики».

Выдающимся представителем рабочего класса в составе Коммуны был Луи Эжен Варлен . Рабочий-переплётчик, он обладал большими организаторскими способностями, благодаря которым выдвинулся в качестве руководителя профессионального союза, стал секретарём парижского Федерального совета парижских секций Интернационала, был одним из вожаков стачечной борьбы рабочих. Варлен участвовал в работе конгрессов Интернационала, сыграл крупную роль в событиях 18 марта; в Коммуну был избран от трёх округов.

Много замечательных деятелей Коммуны вышло из рядов революционной интеллигенции. Одним из самых ярких её представителей был Гюстав Флуранс , учёный и публицист, активный участник освободительной борьбы греческого населения острова Крит. Член Интернационала, лично известный Марксу, который высоко ценил его научные знания, его преданность делу революции, Флуранс был избран в Коммуну от двух округов, стал генералом её вооружённых сил. «Я вполне готов отдать свою жизнь за благо других», - говорил он. Он остался до конца верен этим словам и пал в борьбе за Коммуну. Стойким революционером проявил себя и публицист Шарль Делеклюз , руководивший одно время военной делегацией Коммуны. Как мелкобуржуазный демократ, он отрицательно относился к социалистическим идеям и не скрывал этого. Но это не помешало ему, старому и больному человеку, стать на сторону Коммуны и отдать за неё жизнь.

Программные установки Коммуны нашли своё отражение во многих документах, исходивших как от самой Коммуны, так и от массовых демократических и социалистических организаций.

О сущности и движущих силах революции 18 марта, о национальных и интернациональных задачах Коммуны, о проектах социально-экономических преобразований, о разрушении военно-полицейско-бюрократической машины буржуазного государства и замене её коммунальной республикой много писали органы парижской революционной прессы.

Ведущую роль пролетариата в событиях 1871 г. подчёркивали и многие органы парижской революционной прессы. «День 18 марта навсегда останется в истории нашей страны, как одна из самых прекрасных страниц. Впервые рабочий класс вступил на политическую арену», - писала одна бланкистская газета. Та же газета доказывала, что «революция ещё не закончена», так как «надо ещё практически осуществить социальное освобождение низших классов». Орган парижских секций Интернационала характеризовал сущность революции 18 марта как «реванш за июньские дни 1848 года», как «продолжение вечной борьбы труда против капитала», как «приход к власти пролетариата». Лево-прудонистская газета «Друг народа» призывала «передать в руки трудящихся богатства, остающиеся непроизводительными или получающие гибельное употребление», и доказывала, что «в правильно устроенном обществе всякий труд должен получать справедливое вознаграждение», а те, кто не трудятся, «не имеют права на жизнь, во всяком случае права участвовать в общественной жизни». «Что несёт трудящимся победа Коммуны?» - спрашивал читатель одной газеты и отвечал: «Конец хозяевам, которые обогащаются ценой голода рабочих, новую жизнь пролетариям станка, горна, плуга, которая позволит им при минимальном рабочем дне и достаточной заработной плате удовлетворять все свои материальные и духовные потребности…»

Передовые рабочие-коммунары видели путь к освобождению трудящихся от капиталистического гнёта в упрочении власти Коммуны, в осуществлении права на труд, в объединении рабочих в профессиональные корпорации, в создании кооперативных ассоциаций и в предоставлении им производственных заказов.

В основе политической программы Коммуны лежала идея коммунальной автономии и превращения Франции в федерацию самоуправляющихся коммун. Популярность идей автономизма и коммунализма во время Коммуны объяснялась тем, что в них отразилось резко отрицательное отношение широких слоёв населения к бюрократической централизации, доведённой до крайности в период Второй империи. Особенно решительными сторонниками политической децентрализации выступали прудонисты. Некоторые из них мечтали даже о превращении Парижа в «вольный город» и о сведении до минимума прав центральной власти. Бланкисты и неоякобинцы стояли за централизацию управления, но централизацию демократическую.

Принятая 19 апреля декларация «К французскому народу» - один из основных программных документов Парижской Коммуны - представляла собой компромисс между сторонниками и противниками централизации. Декларация подчёркивала принцип «полной автономии коммун на всём протяжении Франции, обеспечивающей каждой из них всю совокупность её прав, а каждому французу - полное развитие его сил и способностей, как человека, гражданина и работника». Декларация перечисляла неотъемлемые права каждой коммуны: право самой составлять свой бюджет, руководить всеми отраслями управления, выбирать всех местных должностных лиц, подлежащих контролю и могущих быть отозванными, гарантии свободы личности, свободы совести, свободы собраний, свободы печати, свободы труда, организацию национальной гвардии с выборными командирами. Центральная администрация страны характеризовалась в декларации как «собрание делегатов всех объединённых коммун». При этом подчёркивалось, что Коммуна не хочет «разрушить единство Франции», а добивается лишь уничтожения «милитаризма, бюрократизма, эксплуатации, ажиотажа, монополий, привилегий - всего того, чему пролетариат обязан своим рабством, а родина - своими бедствиями и страданиями».

В совместном обращении Федерального совета парижских секций Интернационала и Федеральной палаты рабочих обществ к трудящимся Парижа, принятом 23 марта, цели Коммуны были сформулированы в следующих словах: «Мы добиваемся освобождения трудящихся, и коммунальная революция гарантирует его, ибо она должна дать каждому гражданину средства защищать свои права, фактически контролировать действия своих уполномоченных, обязанных блюсти его интересы, и наметить постепенное проведение социальных реформ». За этими словами шёл перечень реформ, которые намечали руководители рабочих организаций Парижа: «Организация кредита, обмена, кооперации, дабы обеспечить трудящимся полную стоимость их труда; бесплатное, светское, всестороннее образование; право собраний и ассоциаций, полная свобода печати и личности; организация на муниципальных началах полицейской службы, вооружённой силы, гигиены, статистики и пр.»

Прудонистские формулировки, в которые были облечены многие из этих требований, не могли всё же затушевать тот факт, что коммунальная автономия рассматривалась в этом документе как политическая форма самоуправления трудящихся, как орудие проведения социальных преобразований в интересах широких масс.

Видный социалистический публицист Мильер доказывал в газете «Коммуна», что «господствующий класс загнивает, и, если французская цивилизация и далее останется в руках этой выродившейся олигархии, она обречена на верную гибель». «Кто же может спасти нас?» - спрашивал Мильер и отвечал: «Пролетариат. Подобно тому как 80 лет тому назад капиталистический строй сменил феодальный, так теперь труд должен поглотить капитал… Два старых класса, дворянство и третье сословие, соединились, чтобы составить буржуазию. В свою очередь буржуазия должна слиться с пролетариатом, чтобы составить один класс - народ». Отдельные верные замечания о ходе исторического развития Франции сочетались в этой статье с неопределённым и утопическим тезисом о «слиянии» буржуазии с пролетариатом.

Коммунальное самоуправление, доказывал левопрудонистский публицист Жорж Дюшен, есть не более, как «орудие, рычаг» революции, «форма, но не сущность, не глубокая сущность дела». Сущностью Коммуны Дюшен считал борьбу за свержение господства «каст», т. е. привилегированной верхушки чиновничества, судебного ведомства, духовенства, военного командования, монопольных компаний и т. п. Ближайшую задачу революции Дюшен видел в выработке «муниципальной конституции» или «коммунальной хартии»; обоснованию сущности её он посвятил большую статью, которая была опубликована в трёх номерах газеты «Коммуна».

Сильное влияние оказывали на идеологию и фразеологию парижских коммунаров традиции Великой французской революции XVIII в. Влияние это сказывалось, в частности, в том, что некоторые революционные газеты 1871 г. пользовались республиканским календарём, введённым в 1792 г. Начиная с 5 мая (16 флореаля) этот календарь применяло и правительство Коммуны.

Особенно широко понятия и термины той эпохи применялись неоякобинцами и бланкистами, видевшими в Коммуне 1871 г. продолжение и завершение революции 1789-1794 гг. Такой вывод был, разумеется, ошибочным, так как затушёвывал коренное отличие пролетарской революции 1871 г. от буржуазно-демократической революции конца XVIII в. Использование лучших революционных традиций 1793-1794 гг. являлось сильной стороной Коммуны, хотя некоторым её деятелям явно недоставало понимания различия между двумя эпохами.

Демократические и социалистические стремления сочетались в программных документах Коммуны с идеями революционного патриотизма и идеями пролетарского интернационализма. Лозунг «Да здравствует всемирная республика» (или «Да здравствует всемирная социальная республика!») фигурировал во многих воззваниях Коммуны, во многих речах её деятелей. Ратуя за полное согласие людей, где бы они ни жили - «под голубым небом Африки или под небом покрытой снегами России», - газета «Пер-Дюшен» писала: «Народы для нас братья. Создадим священный союз, истинный союз наций, осуществим согласие, а не слияние рас (что невозможно), федерацию». «Судьба каждого человека, будь он бельгиец, поляк или француз, решается сегодня на улицах Парижа», - писала в дни последних боёв другая революционная газета.

5. Коммуна - государство нового типа

Все политические перевороты, совершавшиеся во Франции до Коммуны 1871 г., оставляли нетронутой военно-полицейскую и бюрократическую машину, сложившуюся при Наполеоне I, и передавали её из рук в руки, сохраняя её реакционную, угнетательскую сущность. Так было и в 1830 г., и в 1848 г., и в 1870 г. Совершенно иной была в этом вопросе политика Парижской Коммуны. Она приступила к разрушению старой буржуазной государственной машины и строительству государства нового типа, подлинно демократического.

Уже постановление Центрального комитета национальной гвардии от 22 марта, объявлявшего национальную гвардию единственной вооружённой силой, было актом уничтожения постоянной армии и замены её вооружённым народом. 29 марта Коммуна приняла знаменитый декрет об отмене рекрутского набора, об упразднении постоянной армии и о замене её вооружённым народом в лице национальной гвардии. Принятие этого декрета означало осуществление одного из важнейших пунктов программы демократических преобразований, выдвинутой в 1866 г. на Женевском конгрессе I Интернационала. Исторический опыт убедительно показал антинародную сущность милитаристской системы, при которой армия отрывается от народа и используется против интересов трудящихся для защиты привилегий господствующих классов, для подавления народных волнений и ведения захватнических войн.

1 апреля Коммуна приняла декрет об установлении максимального оклада государственных служащих (включая и членов Коммуны) в размере 6 тыс. франков в год, что равнялось заработной плате квалифицированного рабочего. Этот декрет означал полный разрыв с практикой всех буржуазных революций, не решавшихся ограничить огромные оклады высшего чиновничества. Мотивировался декрет указанием на то, что «в истинно демократической республике не должно быть места ни синекурам, ни завышенным окладам».

Большое принципиальное значение имел принятый 2 апреля декрет об отделении церкви от государства, об отмене бюджета культов и о передаче имущества религиозных конгрегаций в собственность государства. В мотивировочной части декрета говорилось, что «свобода совести есть важнейшая из всех свобод», что «духовенство фактически являлось соучастником преступлений монархии против свободы». Этот декрет давал удовлетворение давним требованиям демократических слоёв французского общества.

Важной мерой Коммуны была ликвидация префектуры полиции, издавна являвшейся орудием всех реакционных правительств в их борьбе против революционного движения народных масс. Обязанности обеспечения порядка и безопасности граждан, выполнявшиеся ранее полицией, были возложены на резервные батальоны национальной гвардии.

Совокупность этих мер и означала слом старой буржуазной военно-бюрократической государственной машины. Ломая старый аппарат власти, Коммуна строила государство нового типа, ещё неведомого в истории. То была власть рабочего класса, первый опыт диктатуры пролетариата , означавшей в то же время новую, высшую форму демократии - демократии пролетарской, демократии для большинства. Выборность, ответственность и сменяемость всех должностных лиц, коллегиальность управления - таковы были демократические принципы, положенные в основу государственного аппарата Коммуны. Коммуна покончила с буржуазным парламентаризмом, с буржуазным принципом разделения властей (законодательной, исполнительной, судебной). Декреты и постановления, которые принимались на заседаниях Коммуны, проводились затем в жизнь членами или уполномоченными Коммуны, руководившими тем или иным из её органов.

29 марта для руководства различными отраслями управления были образованы десять комиссий: Исполнительная комиссия, Комиссия финансов, Военная комиссия, Комиссия юстиции, Комиссия общей безопасности, Комиссия продовольствия, Комиссия труда, промышленности и обмена, Комиссия внешних сношений, Комиссия общественных служб, Комиссия просвещения.

20 апреля для упорядочения и централизации работы комиссий было решено реорганизовать Исполнительную комиссию, включив в неё «делегатов» (руководителей) всех девяти специальных комиссий. Военным делегатом был избран генерал Клюзере, делегатом финансов - Журд, делегатом продовольствия - Виар, делегатом внешних сношений - Паскаль Груссе, делегатом просвещения - Эдуар Вайян, делегатом юстиции - Эжен Прото, делегатом общей безопасности - Рауль Риго, делегатом общественных служб - Жюль Андриё, делегатом труда, промышленности и обмена - Лео Франкель.

В таком виде правительственный аппарат Коммуны просуществовал до 1 мая, когда высший орган Коммуны был преобразован в Комитет общественного спасения. Предложение о создании такого органа власти было выдвинуто уже в первые дни после революции 18 марта. 24 апреля комитет бдительности одного из самых революционных округов Парижа - Бельвилля - обратился к Коммуне с предложением немедленно создать Комитет общественного спасения, облечённый всеми правами, «чтобы обеспечить победу и необходимую власть для проведения в жизнь декретов Коммуны».

Коммуна нанесла удар и по судебной организации буржуазного государства. В основу новой судебной системы были положены демократические принципы: равный для всех суд, выборность, ответственность и сменяемость судей, превращение судебных приставов и нотариусов в служащих Коммуны, гласность суда, свобода защиты, бесплатное совершение актов гражданского состояния. Присяжные в обвинительном жюри должны были избираться из среды делегатов национальной гвардии, т. е. наиболее активной части трудящихся Парижа.

Много внимания уделяла Коммуна борьбе против нарушений революционной законности. 14 апреля Коммуна приняла специальное постановление, направленное против произвольных арестов, обысков и реквизиций. Оно запрещало производство обысков и реквизиций без предписаний органов власти. Лица, виновные в таких делах, подлежали аресту.

6. Социально-экономическая политика Коммуны

Как истинно народное правительство, Коммуна уделяла большое внимание улучшению материального положения широких слоёв парижского населения, резко ухудшившегося в результате войны и осады, а также политики Национального собрания. Первыми мерами, принятыми в этой связи новой властью, были постановления об отмене продажи невыкупленных из ломбарда вещей, об отсрочке на один месяц оплаты купленных в кредит товаров и о запрещении домовладельцам выселять жильцов, задолжавших квартирную плату.

29 марта Коммуна приняла декрет об отмене задолженности по квартирной плате за время с 1 октября 1870 г. по 1 июля 1871 г.; уже внесённая за эти девять месяцев плата зачислялась в счёт будущих сроков. В результате с населения Парижа был снят долг в 400 млн. франков. 25 апреля был издан декрет о реквизиции пустующих квартир и о заселении их жителями районов, подвергавшихся обстрелу версальской артиллерией.

К числу наболевших вопросов для широких слоёв парижского населения относился и вопрос о заложенных в ломбарде и невыкупленных вещах. В решении этой проблемы было заинтересовано огромное число людей, так как во время осады Парижа очень многим жителям города пришлось заложить самые необходимые вещи, чтобы как-нибудь просуществовать. 25 апреля на заседании Коммуны обсуждался проект безвозмездного возврата заложенных в ломбарде вещей на сумму до 50 франков. 6 мая декрет был принят. Но стоимость закладов, подлежавших возврату, была снижена с 50 до 20 франков. Общее количество вещей, на которое распространялся декрет, составило 900 тыс. (на сумму в 8 млн. франков). Часть из них была возвращена владельцам. Но довести до конца это дело Коммуна не успела.

Много внимания уделяла Коммуна вопросу о сроках погашения задолженности по векселям, затрагивавшему широкие слои мелкой и средней буржуазии, задолжавшей за время войны большие суммы крупным капиталистам. 17 апреля Коммуна приняла декрет о рассрочке уплаты долгов по коммерческим векселям на три года, начиная с 15 июля 1871 г. без начисления процентов за это время. Этот декрет спас от разорения многих мелких и средних предпринимателей и торговцев.

Главным делом Коммуны в её рабочей политике была борьба с безработицей, от которой сильно страдали в это время трудящиеся Парижа. В мае 1871 г. в результате закрытия многих предприятий, вызванного бегством их владельцев из Парижа в период его осады немецкими войсками, особенно же после революции 18 марта, в столице насчитывалось только 114 тыс. рабочих, занятых на производстве (из них 62 500 женщин). Это составляло лишь 1 / 5 численности её рабочего населения в конце 60-х годов.

По инициативе Комиссии труда и обмена были организованы мастерские для шитья военного обмундирования, где были заняты многие сотни безработных женщин и девушек. 3 тыс. работниц были заняты в мастерских по изготовлению боевых патронов.

Самым важным из мероприятий Коммуны в этой области был декрет от 16 апреля о брошенных и бездействующих мастерских. Декрет поручал рабочим синдикальным палатам создать комиссию по обследованию мастерских, брошенных их хозяевами, составить проект возобновления работы в этих мастерских силами кооперативной ассоциации занятых в них рабочих и разработать устав этих ассоциаций. Той же комиссии предлагалось «учредить третейский суд, который в случае возвращения хозяев должен будет установить условия окончательной передачи этих мастерских рабочим ассоциациям и размер возмещения, который эти ассоциации должны будут уплатить бывшим хозяевам». На комиссию по обследованию мастерских возлагалась обязанность представить отчёт о своей деятельности в Комиссию труда и обмена, которая и должна была выработать «проект декрета, отвечающего интересам как Коммуны, так и рабочих».

Рабочие организации горячо приветствовали этот декрет и немедленно взялись за его осуществление. Была создана общегородская Комиссия по обследованию и организации труда, составленная из членов Интернационала. В Исполнительное бюро этой комиссии вошли председатель союза механиков и ассоциации металлистов Делаге и шесть других деятелей профессиональных союзов, в том числе два члена Центрального комитета Союза женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными. Активное участие в работе комиссии приняла русская социалистка Елизавета Дмитриева (Томановская). Комиссия разработала проект создания женских производственных ассоциаций и последующего объединения их в федерацию - с тем, чтобы «избавить труд от ига эксплуататорского капитала». Проект предусматривал сокращение рабочего дня, уравнение женщин в оплате труда с мужчинами, предоставление ассоциациям займов, сырья и заказов, принятие членов ассоциаций в Интернационал.

В порядке осуществления декрета от 16 апреля пять рабочих союзов успели приступить к учёту бездействующих мастерских. Был конфискован десяток мастерских. В последние дни Коммуны подготовлялась конфискация одного из крупнейших металлургических предприятий Парижа - завода Баррикан.

4 мая на заседании Коммуны было зачитано предложение о реквизиции (с последующим денежным возмещением бывшим владельцам) всех крупных мастерских со всеми орудиями производства, сырьём и конторами, о передаче этих мастерских рабочим ассоциациям и об открытии им денежного кредита. Но Коммуна не успела обсудить это предложение и провести его в жизнь.

Важным завоеванием парижских рабочих в дни Коммуны была отмена ночного труда в пекарнях (декрет от 20 апреля). Хозяева булочных пытались помешать проведению в жизнь этого решения, которого давно добивались рабочие. 28 апреля оно обсуждалось на заседании Коммуны. Мелкобуржуазному демократу Виару, утверждавшему, что Коммуна не должна вмешиваться в отношения между предпринимателями и рабочими, и предлагавшему отменить декрет, возражали революционные социалисты. «Мы находимся здесь не только для того, чтобы защищать муниципальные вольности, но и для того, чтобы проводить социальные реформы… - заявил под одобрительные возгласы присутствующих Франкель. - Я получил только один мандат - защищать пролетариат, и если какая-либо мера справедлива, я её принимаю и провожу, не думая о том, чтобы советоваться с хозяевами. Мера, предусмотренная декретом, справедлива, мы должны сохранить её». Решение, вынесенное Коммуной по этому вопросу, встретило горячее одобрение со стороны трудящихся Парижа.

Крупной мерой по охране труда рабочих и служащих было и принятое Коммуной 27 апреля постановление о запрещении произвольных штрафов и незаконных вычетов из заработной платы. В постановлении указывалось, что эти штрафы и вычеты фактически являются «замаскированным понижением заработной платы». Администрации всех предприятий предлагалось в двухнедельный срок возвратить потерпевшим штрафы, наложенные на них с 18 марта.

Большое принципиальное значение имел декрет Коммуны от 13 мая, направленный против эксплуатации рабочих и работниц, занятых в производстве обмундирования для национальных гвардейцев. Франкель внёс предложение передавать в дальнейшем заказы рабочим ассоциациям. «Мы не должны забывать, - подчеркнул он, - что революция 18 марта совершена исключительно рабочим классом. Если мы, чей принцип - социальное равенство, ничего не сделаем для этого класса, то я не вижу смысла в существовании Коммуны». Обсуждение этого вопроса закончилось принятием декрета, предоставившего Комиссии труда и обмена право пересмотра контрактов, заключённых с подрядчиками, и постановившего, что впредь заказы Коммуны будут предпочтительно сдаваться рабочим корпорациям. Особая статья декрета устанавливала, что в подрядных условиях должна быть предусмотрена минимальная заработная плата за выполняемую работу. Но предложение Франкеля ограничить продолжительность рабочего дня 8 часами не было принято.

К числу социалистических преобразований Коммуны относятся её меры по установлению рабочего контроля над производством . Такой контроль был введён, например, в национальной типографии, в почтовом управлении, в луврских оружейных мастерских по ремонту и починке оружия. Устав этих мастерских предусматривал создание совета, составленного из выборных делегатов от рабочих, мастеров и заведующих мастерскими.

Активное участие в социально-экономической политике и во всей вообще созидательной деятельности Коммуны принимали общественные организации революционного Парижа - профессиональные союзы, секции Интернационала, комитеты бдительности, политические клубы, объединявшие передовую часть рабочего класса и радикальные слои мелкой буржуазии. Особенно активной была деятельность клубов.

Наряду с серьёзными достижениями, в деятельности Коммуны и её органов были и существенные ошибки. Одной из самых крупных ошибок в области социально-экономической политики была позиция, занятая Коммуной в отношении Французского банка . В нём хранились материальные и денежные ценности на общую сумму почти в 3 млрд. франков. Вывести их в Версаль правительство Тьера не смогло. Правление банка во главе с вице-директором осталось на месте. Коммуна ограничилась тем, что назначила одного из своих членов, Беле, делегатом при банке. Бывший предприниматель, последователь и друг Прудона, Беле был решительным противником насильственных мер в отношении частной собственности буржуазии. Такой же тактики придерживался делегат финансов Коммуны Журд.

Правда, среди деятелей Коммуны были люди, высказывавшиеся за занятие банка. 12 мая отряды национальной гвардии пролетарских кварталов окружили здание банка и пытались занять его. Но в дело вмешался Беле и добился того, что отряды были уведены.

За весь период существования Коммуны Французский банк выдал ей только 15 млн. франков (из них 9 млн. 400 тыс. франков с текущего счёта города Парижа). За это же время версальское правительство получило от банка 257 млн. 630 тыс. франков.

Ошибочная политика Коммуны в этом деле объясняется прежде всего влиянием мелкобуржуазной прудонистской теории, сторонники которой считали, что захват банковских учреждений революционной властью должен неизбежно привести к обесценению банкнот и их аннулированию версальским правительством. С другой стороны, многие деятели Коммуны рассматривали её только как городской совет Парижа и считали поэтому, что он не может брать в свои руки такое общегосударственное учреждение, каким являлся этот банк. Не решившись конфисковать крупные ценности, хранившиеся в нём, Коммуна обрекла себя на огромные финансовые и политические трудности.

Одной из сильнейших сторон деятельности Коммуны были меры по революционной перестройке системы народного образования на новых началах. Во главе этого дела стояла Комиссия просвещения, которую возглавлял член Интернационала Эдуар Вайян, уже знакомый с принципами марксизма.

Всеобщее, бесплатное, обязательное, светское и всестороннее образование - таковы были принципы, положенные Коммуной в основу её школьной политики. Это было давнее требование передовой общественности, выдвигавшееся на конгрессах Интернационала, на публичных собраниях в Париже в конце 60-х годов, в радикально-демократической и социалистической прессе.

Исходя из декрета об отделении церкви от государства и опираясь на общественное мнение прогрессивных слоёв населения, на поддержку передовых учителей и педагогических организаций, правительство Коммуны вело настойчивую борьбу за освобождение народного образования от влияния церковников, за строительство новой школы, основанной на сочетании изучения основ наук с обучением какому-либо ремеслу. Представители католического духовенства оказывали ожесточённое сопротивление школьной реформе.

Но при поддержке демократических слоёв населения противодействие клерикалов и реакционеров успешно преодолевалось. Однако довести это дело до конца Коммуна не успела. Не успела она осуществить и своё постановление о повышении окладов педагогам и об уравнении учительниц в оплате с учителями, принятое 19 мая.

Большое внимание уделяла Коммуна дошкольному воспитанию и призрению детей. По декрету от 10 апреля, детям национальных гвардейцев, павших в бою с версальцами, устанавливалась пенсия, которую они должны были получать до 18 лет; круглые сироты должны были воспитываться за счёт Коммуны. При этом не делалось никакого различия между ребёнком, родившимся в зарегистрированном браке, и внебрачным ребёнком.

Преобразования Коммуны коснулись и библиотечного дела, и художественных музеев, и музыкального искусства. При её поддержке была организована федерация художников, во главе которой была поставлена комиссия из 46 деятелей искусств под председательством Курбе. 19 мая был издан декрет о переходе театров в ведение Комиссии просвещения, об изъятии их из рук частных предпринимателей и о замене их артистическими коллективами.

Коммуна переименовала ряд улиц и площадей, носивших имена реакционных деятелей, разрушила «Искупительную часовню Людовика XVI» и колонну со статуей Наполеона I на Вандомской площади.

7. Борьба политических группировок в Коммуне

Неоднородность состава Коммуны, представлявшей собой блок различных политических группировок, создавала почву для борьбы между ними. Уже на заседании 29 марта произошло столкновение по вопросу о политической сущности Коммуны и о пределах её власти. В противовес неоякобинцу Паскалю Груссе, предложившему объявить Национальное собрание распущенным и уполномочить Коммуну установить дипломатические отношения с иностранными государствами, прудонист Тейс заявил, что Коммуна является только органом власти Парижа и не должна выходить за пределы функций городского совета.

Разногласия вызывало в Коммуне и обсуждение социально-экономических мероприятий. Прудонисты правого крыла выступали против решительных мер в отношении буржуазной частной собственности, на которых настаивали бланкисты, левые прудонисты и люди, близкие к марксизму. Прудонист Рулье, выражая недовольство декретом об отмене ночного труда в пекарнях, утверждал, что, издав такое постановление, Коммуна стала «скорее на путь коммунизма, нежели коммунализма».

Постепенно внутри Коммуны складывалась оппозиционная группировка, состоявшая в основном из прудонистов. Окончательно сложилась она 28 апреля - 1 мая при обсуждении вопроса о создании Комитета общественного спасения, наделённого правом контроля над всеми комиссиями и делегациями Коммуны. Те, кто голосовал за создание такого высшего органа власти (45 членов), мотивировали свою позицию ссылкой на тяжёлое положение на фронте и на необходимость принятия чрезвычайных мер для спасения Коммуны. Группа из 17 членов голосовала против организации Комитета общественного спасения, заявив, что учреждение его привело бы к созданию диктаторской власти, несовместимой с принципами демократии. Члены Интернационала, входившие в состав Коммуны, раскололись в этом вопросе: часть из них примыкала к «меньшинству», а часть - к «большинству».

Комитет общественного спасения, в котором главную роль играл неоякобинец Феликс Пиа, интриган и фразёр, не справился с возложенными на него задачами. 9 мая под влиянием серьёзных военных неудач Комитет был преобразован. В состав нового Комитета были введены решительные и преданные революции люди - бланкисты Эд, Арно и Ранвье и два неоякобинца - Гамбон и Делеклюз (последний вскоре был заменён социалистом Бийорэ).

14 мая члены Коммуны, принадлежавшие к «меньшинству», явились на очередное заседание, но оно не состоялось из-за неявки многих сторонников «большинства». Тогда группа членов «меньшинства» собралась на сепаратное совещание в здании почтового управления и приняла декларацию протеста против действий «большинства». В этом документе, подписанном 21 членом Коммуны, оппозиционная группировка утверждала, что Коммуна «отреклась от своей власти, передав её диктатуре, которую она назвала Комитетом общественного спасения». Члены «меньшинства» добавляли, что они будут являться на заседания Коммуны лишь тогда, когда она будет судить кого-либо из своих членов, и что они намерены посвятить всё своё время практической работе в окружных мэриях и непосредственному участию в борьбе с версальцами. В заключение члены «меньшинства» выражали своё убеждение, что, несмотря на разногласия между членами Коммуны, сторонники обеих группировок преследуют одну и ту же цель - «политическую свободу, освобождение трудящихся».

Буржуазные газеты, не скрывая своего удовлетворения, расценивали декларацию «меньшинства» как свидетельство раздоров в Коммуне и как предвестник её скорой гибели. Однако, вопреки желаниям врагов революции, члены «меньшинства» явились на очередное заседание Коммуны 17 мая. На этом заседании была принята резолюция, в которой «большинство» заявило, что оно осуждает поступок «меньшинства», но готово забыть его при условии, что те, кто подписал декларацию, снимут свои подписи.

Столкновения между обеими группировками продолжались и на заседании Коммуны 19 мая. Положение изменилось после того, как Федеральный совет парижских секций Интернационала на своем заседании 20 мая поддержал требования членов «меньшинства» об ограничении прав Комитета общественного спасения, но вместе с тем призвал к сохранению единства Коммуны. К единству призывало членов Коммуны и многолюдное собрание избирателей IV округа, состоявшееся в тот же вечер.

И всё же полного примирения между враждующими группировками не произошло: пререкания между ними происходили и на последнем заседании Коммуны.

8. Борьба против контрреволюционных происков версальской агентуры

Враги Коммуны, притаившиеся в Париже, пускали в ход все средства, чтобы дезорганизовать жизнь города, осложнить положение Коммуны и ускорить её гибель. Одним из средств, направленных к этой преступной цели, был саботаж служащих государственных и коммунальных учреждений, организованный версальским правительством. 29 марта Коммуна постановила, что приказы и распоряжения версальского правительства не имеют больше законной силы и что служащие, которые будут игнорировать это постановление, подлежат немедленному увольнению.

Опираясь на поддержку младших служащих, делегаты Коммуны успешно преодолевали сопротивление высшего и части среднего служебного персонала. Так обстояло дело, например, в Главном управлении почт. Когда назначенный Коммуной директор Тейс явился в это учреждение, он застал там полный развал. При поддержке младших служащих Тейсу удалось наладить работу почтового ведомства, восстановить связь между Парижем и провинцией, создать из выбранных делегатов совет с совещательными правами, повысить жалованье почтальонам, сторожам, экспедиторам и понизить оклады высших чиновников.

В первые же дни после революции 18 марта буржуазная пресса стала резко выступать против новой власти, порочить деятелей Коммуны, распускать злостные выдумки по их адресу, разглашать сведения военного характера. Центральный комитет, а затем Коммуна приняли ряд мер против подрывных действий контрреволюционной прессы. За всё время существования Коммуны было закрыто около 30 парижских газет и журналов.

2 апреля Коммуна постановила привлечь к судебной ответственности Тьера и пять других членов версальского правительства по обвинению в том, что они развязали гражданскую войну и организовали нападение на Париж.

5 апреля в ответ на расстрелы пленных федератов Коммуна издала декрет о заложниках. Согласно этому декрету, всякое лицо, уличённое в сообщничестве с версальским правительством, подлежало немедленному аресту в качестве «заложника парижского народа». За каждого расстрелянного коммунара декрет грозил казнью тройного числа заложников.

На основании этого декрета было арестовано несколько сот человек. Среди них были архиепископ Дарбуа, бывший сенатор Бонжан, крупный банкир бонапартист Жеккер, группа жандармов, чиновников и священников. Издание декрета о заложниках вынудило версальцев на время приостановить расстрелы пленных. Но когда выяснилось, что Коммуна не спешит с казнью заложников, расстрелы пленных федератов возобновились. Угроза казни заложников была частично осуществлена лишь в дни последних боёв на улицах Парижа.

Руководителям революционного правительства 1871 г. явно недоставало понимания необходимости суровых репрессий против классовых врагов парижского пролетариата. Анализируя причины гибели Коммуны, Ленин указывал на то, что, как отмечали в своё время Маркс и Энгельс, «Коммуна недостаточно энергично пользовалась своей вооружённой силой для подавления сопротивления эксплуататоров» .

9. Внешняя политика Парижской Коммуны

В области внешней политики правительство Парижской Коммуны и его Комиссия внешних сношений ставили перед собой двойную цель: 1) поддержание дружеских связей с другими коммунами страны для создания общефранцузской федерации коммун; 2) установление дипломатических отношений с другими государствами, признание условий прелиминарного мирного договора и выплату Германии части военной контрибуции. Выступая против милитаризма и реваншизма, Коммуна отстаивала принципы мира и дружбы народов, братства трудящихся всех стран.

5 апреля делегат внешних сношений Паскаль Груссе обратился к дипломатическим представителям иностранных держав с нотой, в которой извещал их об образовании правительства Коммуны и заявлял о его желании «крепить братские узы», связующие парижский народ с другими народами. Ответа на это обращение не последовало. Почти все представители иностранных держав перебрались после событий 18 марта в Версаль. Английский посол лорд Лайонс остался в Париже, но не скрывал своего враждебного отношения к Коммуне. Посол США Уошберн вёл себя двулично. В своих донесениях в Вашингтон он всячески чернил действия Коммуны. Он поддерживал связи с контрреволюционными элементами в Париже и пересылал в Версаль военные сведения, добытые шпионским путем, а в беседах с руководителями революционной власти уверял их в своём сочувствии её программе. В дни последних боёв Уошберн своим вероломным поведением способствовал ускорению разгрома Коммуны.

Чтобы оградить Париж и всю страну от возобновления немецкой агрессии, облегчить связи столицы с провинцией и обеспечить себе свободу рук для борьбы с версальской контрреволюцией, Центральный комитет национальной гвардии уже 19 марта объявил о своём намерении соблюдать условия предварительного мирного договора, заключённого 26 февраля. Идя по тому же пути, Коммуна предприняла ряд попыток договориться с немецкими властями об эвакуации оккупационных войск из окрестностей Парижа и выразила готовность уплатить германскому правительству часть военной контрибуции, возложив её выплату на виновников войны (членов бывшего правительства Второй империи). 26 апреля для переговоров по этому вопросу военный делегат Клюзере встретился с уполномоченным германского правительства фон Гольштейном.

Переговоры эти, начатые Коммуной с целью улучшить стратегическое положение революционного Парижа и избежать войны на два фронта (против версальцев и против немцев), не достигли цели. Одной из причин этого было отсутствие у Коммуны реальной возможности уплатить германскому правительству хотя бы часть контрибуции. Но главной причиной неудачного исхода попыток коммунаров Парижа добиться действительного нейтралитета германского правительства в отношении гражданской войны во Франции была острая ненависть правящих кругов Германской империи к революционному пролетариату французской столицы. Выступления представителей германской социал-демократии в поддержку Коммуны ещё более усиливали страх германской буржуазии и прусского юнкерства перед влиянием новой французской революции на подъём борьбы рабочего класса в Германии.

Яркое представление об антимилитаризме и интернационализме в политике Коммуны дает выступление одного из её руководителей, рабочего Шарля Амуру, на многолюдном собрании в клубе Николая-на-Полях 14 мая, горячо встреченное присутствующими. Амуру говорил: «Париж - победитель скажет Европе: мы не хотим больше войн, мы проливали нашу кровь во имя человечества, чтобы уничтожить тиранов, которые нас угнетали. Тот, кто захочет войны, будет уничтожен во имя человечества…»

10. Отклики на Коммуну в других странах. Генеральный совет Интернационала в дни Коммуны

Революция 18 марта и образование Парижской Коммуны произвели сильнейшее впечатление почти во всех странах мира. Особенно широкий отклик вызвали эти события в Германии, где с конца 60-х годов уже существовала марксистская в своей основе социал-демократическая партия. 2 апреля на 3-тысячном собрании рабочих Ганновера было принято обращение к рабочим Парижа, содержавшее горячие приветствия по адресу коммунаров.

Движение солидарности рабочих Германии с коммунарами Парижа приняло широкий размах. Многолюдные собрания в честь Коммуны происходили в Берлине, Гамбурге, Дрездене, Лейпциге и многих других городах. Вильгельм Либкнехт в статье, напечатанной в газете «Фольксштаат», разъяснял сущность Коммуны как рабочего правительства, смысл и значение её экономических и политических мер, подчёркивая её антимилитаризм и интернационализм. Та же газета разоблачала сговор версальских контрреволюционеров с немецкими милитаристами. Огромное впечатление произвела речь Бебеля в рейхстаге 25 мая 1871 г. В этой речи Бебель выразил уверенность, что «не пройдёт и нескольких десятилетий, как боевой клич парижского пролетариата: «Мир хижинам, война дворцам, смерть нужде и тунеядству!» - станет боевым кличем всего европейского пролетариата».

В Англии передовые рабочие и прогрессивные слои интеллигенции выражали глубокое сочувствие парижским коммунарам. Уже 22 марта на митинге в Лондоне было принято приветственное обращение к революционному Парижу. 16 апреля по улицам английской столицы прошла колонна манифестантов, которые несли красные знамёна и плакаты с лозунгом: «Всемирная социальная республика». После митинга в Гайд-парке была принята резолюция, которая приветствовала коммунаров Парижа «как пионеров и строителей нового социального строя». Эта резолюция дошла до Парижа. На заседании Коммуны 24 апреля было принято ответное обращение, которое гласило: «Парижская Коммуна с симпатией получила обращение английских республиканцев и шлёт им из Парижа, борющегося за коммунальные свободы и за освобождение пролетариата, свою искреннюю благодарность».

Революционные события во Франции способствовали усилению рабочего движения в Англии, росту активности республиканских групп, выступлениям демократической интеллигенции в пользу Коммуны. Особенно решительно выступал в поддержку парижских коммунаров видный учёный и публицист Бизли, находившийся под влиянием Маркса. Чрезвычайно сочувственно писал о Коммуне публицист Томас Смит, примкнувший затем к Интернационалу и вступивший в переписку с Марксом. Горячим пропагандистом опыта Коммуны проявил себя журналист Роберт Рид, находившийся в Париже в дни Коммуны.

Иначе отнеслись к Коммуне оппортунистически настроенные представители рабочей аристократии Англии. Двое из них - Оджер и Лекрафт - под влиянием нападок буржуазных деятелей на Коммуну выступили с осуждением её действий и выразили протест против того, что их имена были поставлены под воззванием Генерального Совета Интернационала по поводу Коммуны. На заседании Генерального Совета 20 июня они заявили о выходе из его состава.

С глубоким сочувствием встретили известие о революции 18 марта передовые представители итальянской общественности. 12 апреля Интернациональное демократическое общество во Флоренции приняло обращение к парижским коммунарам, в котором говорилось, что знамя Коммуны «является знаменем будущего», что она сражается «против эгоизма и привилегированных в великой битве за освобождение пролетариата».

Герой национально-освободительного движения итальянского народа Гарибальди весьма сочувственно отнёсся к революционным событиям во Франции. В письмах к друзьям он заявлял, что стоит за Коммуну, хотя, характеризуя её сущность, на первый план выдвигал лозунг муниципального самоуправления. Многие итальянские рабочие и демократы приняли активное участие в вооружённой борьбе коммунаров Парижа.

Горячо приветствовали провозглашение Парижской Коммуны передовые рабочие Швейцарии. Одним из самых ярких проявлений солидарности швейцарских социалистов с парижскими коммунарами было пламенное обращение, принятое 15 апреля на собрании в Женеве. Авторы обращения приветствовали провозглашённую в столице Франции «Республику пролетариев» и заявляли, что «Париж возглавляет в настоящий момент дело создания нового социального строя». Среди подписавших этот документ было и два члена Русской секции Интернационала - Н. Утин и А. Трусов.

Сочувственные отклики на героическую борьбу парижских коммунаров исходили также от рабочих организаций и прогрессивной общественности Австрии, Венгрии, Бельгии, Испании, Болгарии, Чехии и ряда других стран Европы.

Живой отклик встретили события Парижской Коммуны в России. Правящие круги Российской империи и органы русской реакционной прессы открыто выражали свою злобную ненависть к коммунарам, грубо клеветали на них и призывали к беспощадной расправе с ними. Отрицательно отнеслись к Коммуне и газеты умеренно либерального направления.

Передовые органы русской печати («Дело», «Отечественные записки», «Искра» и др.) выразили горячее сочувствие борьбе коммунаров и резко осудили жестокую расправу версальцев с ними. «Мировая революция уже началась», - в таких словах отметил значение Парижской Коммуны молодой революционер бывший студент Технологического института Н. П. Гончаров, распространявший в Петербурге революционные листовки «Виселица». В последней листовке, датированной 26 (14) мая, он обращался ко всем «честным людям» с призывом подняться на помощь «погибающему Парижу».

«Смолкли честные, доблестно павшие», - так начиналось стихотворение, которое Н. А. Некрасов посвятил героической борьбе и трагической гибели коммунаров Парижа. Гневно осуждал жестокую расправу версальской военщины с побеждёнными коммунарами Глеб Успенский, изобразивший версальский военный суд в виде «коллекции удавов». М. Е. Салтыков-Щедрин обличал «одичалых консерваторов современной Франции» за «ужасающую жестокость» их расправы с защитниками Коммуны. «Отблески сияния» - так назвал свой роман из эпохи Коммуны, созданный в сибирской ссылке, Н. Г. Чернышевский .

Наряду с передовой частью интеллигенции, огромный интерес и глубокое сочувствие к Коммуне проявляли передовые рабочие России (А. Н. Петерсон, С. Н. Халтурин , В. Обнорский, С. Виноградов, К. Иванайнен и некоторые другие). Изучение опыта Коммуны оказало большое влияние на деятельность первых рабочих-революционеров, организаторов «Северного союза русских рабочих» и «Южнороссийского союза рабочих».

Русские социалисты, находившиеся в Париже весной 1871 г., приняли (наряду с бельгийскими, польскими, итальянскими, венгерскими революционерами) активное участие в строительстве и борьбе Коммуны. Среди них были две замечательные русские женщины - Анна Васильевна Корвин-Круковская (по мужу Жаклар) и Елизавета Лукинична Дмитриева (урождённая Кушелева, по мужу Томановская).

Участником Коммуны был выдающийся русский публицист, учёный-историк Пётр Лаврович Лавров . Будучи членом одной из парижских секций Интернационала (секции Терн), Лавров горячо приветствовал провозглашение Коммуны, среди деятелей которой он имел близких друзей. Ещё накануне Коммуны (в январе 1871 г.) он задумал издание 15 серий книжек «Наука рабочих» (курс знаний о природе, о человеческом обществе, об истории). После провозглашения Коммуны Лавров обратился к её членам с предложением реформ в области народного образования. «Существующее в Париже правительство честнее и умнее, чем какое бы то ни было перед этим в настоящем веке… - писал он в Петербург своей приятельнице Е. А. Штакеншнейдер. - В первый раз на политической сцене не честолюбцы, не болтуны, а люди труда, люди настоящего народа». «Борьба Парижа в настоящую минуту - борьба историческая, и он действительно находится теперь в первом ряду человечества», - писал он тому же адресату в другом письме. В середине апреля Лавров выехал из Парижа и направился в Брюссель, а затем в Лондон с поручением от Коммуны к Генеральному Совету Интернационала. В Лондоне он познакомился и подружился с Марксом и Энгельсом. В 1880 г. была опубликована книга Лаврова «Парижская Коммуна 18 марта 1871 г.». Под влиянием Маркса Лавров правильно оценил в своей книге сущность Коммуны. «Это была, - подчёркивал он, - первая революция пролетариата».

В Соединённых Штатах Америки события Парижской Коммуны вызвали резко враждебные нападки реакционных кругов. Передовые слои рабочего класса и демократической общественности выражали глубокое сочувствие парижским коммунарам. Секции Интернационала проводили собрания и демонстрации солидарности с Коммуной, публиковали брошюры с текстом работы Маркса о ней. «Это было восстание трудящихся против вековой бессовестной узурпации власти», - писал демократический публицист Линтон. «Слава побежденной Коммуне!» - добавлял он. «Люди, руководившие Коммуной, - подчёркивал один из лидеров аболиционистов, Уэнделл Филлипс, - являлись самыми выдающимися, самыми чистыми и благородными патриотами Франции…» Знаменитый учёный Л. Г. Морган , одобряя принципы и действия коммунаров, резко осуждал кровавую бойню, устроенную версальской военщиной.

Генеральный Совет Интернационала и прежде всего Маркс, его идейный вождь, стремились возглавить и расширить кампанию солидарности рабочих организаций различных стран с коммунарами Парижа. «Для распространения правды о Парижской Коммуне Генеральным Советом была использована вся сложившаяся за шесть лет существования Интернационала организационная сеть, вся система связи с местными отделениями, с их органами печати и руководителями». 26 апреля Маркс сообщал Лео Франкелю, что «в письмах различных секретарей секциям на континенте и в Соединённых Штатах рабочим всюду был разъяснён истинный характер этой величественной парижской революции» .

Уже на заседании Генерального Совета 21 марта с подробной информацией о событиях в столице Франции, основанной на личных впечатлениях, выступил Серрайе, которого дополнил Энгельс. На следующем заседании Совета, происходившем 28 марта, было решено обратиться к парижскому народу с воззванием, и Марксу поручено было составить его. На заседании 11 апреля Энгельс дал подробный анализ сложившейся в Париже обстановки. «Положение трудно, - говорил он, - шансы не так хороши, как две недели тому назад». 18 апреля обсуждался вопрос о предательском поведении социалиста Толена, депутата версальского Национального собрания, подло клеветавшего на Коммуну. Была принята резолюция утвердить решение об исключении Толена из Интернационала, как только подтвердится известие, что парижский Федеральный совет принял такое постановление.

Поддерживая связь с деятелями Коммуны, давая им практические советы, Маркс критиковал их тактические ошибки (особенно их пассивную позицию в первые две недели после восстания 18 марта), предостерегал коммунаров против влияния мелкобуржуазных интриганов. «Коммуна тратит, по-моему, слишком много времени на мелочи и личные счёты, - писал он 13 мая Франкелю и Варлену. - Видно, что наряду с влиянием рабочих есть и другие влияния. Всё это не имело бы значения, если бы вам удалось наверстать потерянное время» . Выражая восхищение революционной активностью коммунаров, Маркс писал 12 апреля Кугельману: «Какая гибкость, какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан… История не знает ещё примера подобного героизма!» .

Подчёркивая огромное значение революционных событий 1871 г., Маркс писал: «Борьба рабочего класса с классом капиталистов и его государством вступила благодаря Парижской Коммуне в новую фазу. Как бы ни кончилось дело непосредственно на этот раз, новый исходный пункт всемирно-исторической важности всё-таки завоеван» . «Принципы Коммуны вечны и не могут быть уничтожены, - говорил Маркс на заседании Совета 23 мая, - они вновь и вновь будут заявлять о себе до тех пор, пока рабочий класс не добьётся освобождения» . 30 мая - через два дня после того, как пали последние баррикады Парижской Коммуны, - Маркс огласил написанное им воззвание о гражданской войне во Франции. Оно было принято Советом единогласно.

11. Майская «Кровавая неделя». Падение Коммуны

Первые схватки между коммунарами и версальцами начались в конце марта. К этому времени между правительством Тьера и командованием немецких оккупационных войск было заключено соглашение: версальцам было разрешено увеличить численность своей армии вдвое. 60 тыс. французских солдат были отпущены из плена.

2 апреля версальская армия начала наступление на Париж. Возмущённые этим нападением коммунары потребовали организации немедленного похода на Версаль. Поход начался утром 3 апреля. Он был плохо подготовлен. Коммунары не взяли с собой достаточного количества полевых орудий, так как были уверены, что версальцы не окажут серьёзного сопротивления. В ходе боёв обнаружилась необоснованность этих расчётов. Форт Мон-Вальерьен, на нейтралитет которого рассчитывали коммунары, открыл сильный огонь по наступающим отрядам, которыми командовал член Коммуны Бержере. Он пытался продолжить наступление, но превосходящие по численности версальцы заставили коммунаров отступить. Отряд коммунаров под начальством члена Коммуны Флуранса был разбит. Сам он был захвачен жандармами и зверски убит. Другая колонна, которую вели члены Коммуны Эд, Ранвье и Авриаль, сначала успешно продвинулась вперёд, но вскоре была остановлена и отброшена назад. Левая колонна, которою командовал член Коммуны Дюваль, достигла ближайших подступов к Версалю. Но нехватка артиллерии и снарядов помешала дальнейшему продвижению коммунаров. Утром следующего дня отряд Дюваля был окружён и взят в плен. Вероломно нарушив обещание сохранить жизнь пленным коммунарам, данное генералом Винуа, версальцы расстреляли Дюваля и двух других командиров национальной гвардии.

Неудачный исход боёв 3-4 апреля побудил Военную комиссию Коммуны заняться реорганизацией вооружённых сил. Был принят ряд мер для укрепления порядка и дисциплины в войсках. Комендантом парижского укрепленного района был назначен талантливый и энергичный военачальник генерал Ярослав Домбровский . Другой видный польский революционер, Валерий Врублевский , командовал южным участком фронта. Общее руководство вооружённой борьбой было передано военному делегату генералу Клюзере. Но он придерживался ошибочной тактики пассивной обороны.

Соотношение военных сил складывалось крайне неблагоприятно для коммунаров. К концу апреля и началу мая число бойцов национальной гвардии на линии укреплений составляло только 15-16 тыс. человек, т. е. в восемь раз меньше, чем у версальцев.

30 апреля в связи с ухудшением положения на фронте Клюзере был смещён и арестован. На пост военного делегата был назначен бывший начальник главного штаба, кадровый офицер полковник Россель. Он предпринял ряд мер по укреплению и реорганизации вооружённых сил и совместно с Домбровским разработал план контрнаступления на Версаль. Но огромное численное превосходство версальцев привело к тому, что осуществить этот план оказалось невозможно. 9 мая пал форт Исси - важный опорный пункт коммунаров на южном участке фронта. Россель подал в отставку, написал вызывающее письмо на имя членов Коммуны, был смещён и арестован, но бежал из-под ареста. Во главе Военной делегации был поставлен Делеклюз, стойкий революционер, но человек, малокомпетентный в военных делах.

В середине мая версальцы вплотную подошли к крепостному валу Парижа. 20 мая 300 версальских орудий начали яростный обстрел крепостной стены. 21 мая версальцы вторглись в Париж через разрушенные бомбардировкой и оставленные их защитниками ворота Сен-Клу, на которые указал солдатам один шпион. К утру 22 мая в Париж вступило около 100 тыс. солдат правительственных войск. К концу этого дня в руках армии Тьера находилась уже четвёртая часть города.

Немецкие оккупационные войска, занимавшие восточную и северо-восточную часть окрестностей Парижа, пропустили отряды версальской армии, которые получили таким образом возможность проникнуть в город через пункты, откуда коммунары не ожидали появления врага и где они не подготовились к отпору. Вследствие этого уже 23 мая версальцы завладели высотами Монмартра.

Стойкое сопротивление встретила армия буржуазной контрреволюции на площади Согласия, где под руководством члена Коммуны полковника Брюнеля были возведены три редута, которые несколько сот бойцов в течение 50 часов отстаивали против двух версальских дивизий. Исключительную стойкость проявили и отряды коммунаров, действовавшие под общим руководством генерала Врублевского.

Особенно упорный характер приняла оборона коммунаров 25-27 мая, когда основной ареной борьбы стали рабочие кварталы восточной и северо-восточной части Парижа, особенно Бельвилль, где главным руководителем обороны был член Коммуны Габриэль Ранвье. С боем отстаивали здесь каждый квартал, каждую улицу героические бойцы первой пролетарской революции. Женщины не отставали от мужчин, дети подражали взрослым. Одна из самых кровопролитных схваток произошла на кладбище Пер-Лашез, где были расстреляны все взятые в плен коммунары. Только 28 мая, через неделю после начала непрерывных ожесточённых боёв, было сломлено мужественное сопротивление защитников Коммуны.

В море крови потопили враги славную рабочую революцию 1871 г. Десятки тысяч лучших сынов и дочерей французского народа пали в борьбе за свободу и независимость своей родины, за освобождение её трудящихся масс от капиталистического гнёта. Многие видные деятели Коммуны, в том числе секретарь парижских секций Интернационала Варлен, прокурор Риго, член ЦК национальной гвардии Эдуар Моро, делегат общей безопасности Ферре, были расстреляны. Некоторые другие умерли от ран и болезней. 36 300 человек были преданы военным судам, заседавшим до 1876 г.

Обвиняемые проявили на суде исключительную стойкость. «Я не буду скрывать того, что есть, - заявил член Интернационала рабочий Жантон, - и скажу, что при империи я боролся за республику, а при буржуазной республике буду бороться за республику социальную». «Вся моя жизнь принадлежит социальной революции, и я принимаю на себя ответственность за все свои действия без исключения», - сказала на суде бесстрашная коммунарка Луиза Мишель , «красная дева Монмартра».

Общее число расстрелянных, заключённых в тюрьмы, сосланных на каторгу достигло 70 тыс. человек. Вместе с эмигрировавшими за границу рабочий и демократический Париж потерял не менее 100 тыс. своих лучших бойцов.

12. Уроки Коммуны и её историческое значение

Коммуна просуществовала только 72 дня и пала в неравной борьбе с французской контрреволюцией, поддержанной немецкими милитаристами. Но, несмотря на короткий срок своего существования, она оставила неизгладимый след в истории освободительной борьбы рабочего класса Франции и всего мира.

Причины поражения Коммуны коренились прежде всего в крайне неблагоприятно сложившейся для неё обстановке внутри Франции. Отрезанность Парижа от провинции в результате блокады города армией версальской контрреволюции и немецкими оккупационными войсками, отсутствие союза между рабочим классом столицы и основной массой крестьянства, недостаточная зрелость и организованность пролетариата, состоявшего в большей своей части из трудящихся, занятых в мелких предприятиях полуремесленного типа, - таковы были важнейшие объективные причины поражения Коммуны. К ним присоединились причины субъективного порядка - отрицательное влияние мелкобуржуазных идеологических течений (особенно прудонизма и неоякобинизма), отсутствие во Франции рабочей партии марксистского типа, тактические ошибки руководителей движения, недооценка ими необходимости наступательной военной тактики и беспощадного подавления сопротивления врагов.

Опыт пролетарской революции 1871 г. подтвердил гениальный прогноз, сделанный Марксом в 1852 г. в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» о необходимости слома военно-полицейской и бюрократической машины буржуазного государства и замены её принципиально новым типом государства. «Если ты заглянешь в последнюю главу моего «Восемнадцатого брюмера», - писал Маркс 12 апреля 1871 г. Кугельману, - ты увидишь, что следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало до сих пор, а сломать её, и именно таково предварительное условие всякой действительной народной революции на континенте». «Как раз в этом, - добавлял Маркс, - и состоит попытка наших геройских парижских товарищей» .

Великое историческое значение Парижской Коммуны 1871 г. заключалось в том, что она была первым в истории опытом диктатуры пролетариата .

Опыт Коммуны убедительно показал необходимость самостоятельной политической партии пролетариата. В сентябре 1871 г. на Лондонской конференции Первого Интернационала была принята составленная Марксом и Энгельсом резолюция «О политическом действии рабочего класса». В этом документе подчёркивалось, что «против объединённой власти имущих классов рабочий класс может действовать как класс, только организовавшись в особую политическую партию, противостоящую всем старым партиям, созданным имущими классами» .

Отстаивая в борьбе против оппортунистов учение Маркса и Энгельса и развивая его дальше, применительно к новой исторической эпохе - эпохе империализма, Ленин всесторонне изучал опыт революционного движения в России и в других странах. Много внимания уделял он изучению уроков Парижской Коммуны. «Дело Коммуны, - подчёркивал в 1911 г. Ленин, - это дело социальной революции, дело полного политического и экономического освобождения трудящихся, это дело всесветного пролетариата. И в этом смысле оно бессмертно» .

В докладе о деятельности Совета Народных Комиссаров, представленном в январе 1918 г. III съезду Советов, Ленин напомнил о Парижской Коммуне и охарактеризовал её как «первый опыт рабочего правительства», как «зачаток Советской власти» . «Советская или пролетарская демократия родилась в России, - писал в 1919 г. Ленин. - По сравнению с Парижской Коммуной был сделан второй всемирно-исторический шаг. Пролетарски-крестьянская Советская республика оказалась первой в мире устойчивой социалистической республикой» .

Опыт Парижской Коммуны, подтверждённый и обогащенный опытом Великого Октября, сохраняет своё значение и в настоящее время.

Уже во время Коммуны рабочий класс Франции проявил себя как защитник её подлинных национальных интересов и вместе с тем как борец за жизненные интересы пролетариата всех стран. Патриотизм Коммуны неотделим от её интернационализма.

Славные революционные традиции Парижской Коммуны - первого опыта диктатуры пролетариата в истории - живы до сих пор. Они вдохновляют рабочий класс и другие прогрессивные силы в их борьбе за новую демократию, за социализм.

13. См. также

• Деятели Парижской Коммуны . К. Маркс, Ф. Энгельс, Собр. соч., изд. 2, т. 17, с. 366.

Тысяча восемьсот семьдесят первый год открывает новый период всемирной истории. Это был год выдающихся событий. Он стал рубежом между двумя эпохами прежде всего потому, что 18 марта этого года - впервые в истории человечества - государственная власть перешла, хотя и на короткий срок, в руки самого передового, единственного до конца революционного класса капиталистического общества - пролетариата. Коммуна, созданная в 1871 г. парижскими рабочими, просуществовала только 72 дня. Но ее значение для дальнейшей освободительной борьбы рабочего класса огромно.

Экономическое развитие капиталистических стран, рост крупной промышленности вели к углублению противоречий между буржуазией и пролетариатом. Возникновению Парижской коммуны предшествовала длительная борьба рабочего класса Франции против политической реакции и капиталистической эксплуатации. Еще в июньские дни 1848 г. восставшие рабочие Парижа выдвинули лозунг «социальной республики», которую они противопоставляли «республике капитала и привилегий». В начале 1865 г. во Франции возникли первые секции Международного товарищества рабочих (I Интернационала); своей деятельностью эти секции способствовали повышению классовой сознательности и организованности пролетариата, его обособлению от буржуазно-демократического движения. Неустанная борьба Маркса и его сторонников против мелкобуржуазных течений в международном рабочем движении подрывала позиции прудонистов, бакунистов, лассальянцев и других противников научного социализма. Решения конгрессов Интернационала о стачках, профессиональных союзах, политической борьбе наносили удары тем, кто пытался отвлечь рабочий класс от его насущных задач. К концу 60-х годов произошли существенные сдвиги в рабочем движении наиболее развитых капиталистических стран. Во Франции к руководству секциями Интернационала на смену правым прудонистам пришла социалисты-коллективисты , признававшие необходимость политической борьбы для социального освобождения трудящихся.

Рабочий класс стал ведущей силой широкого республиканского движения развернувшегося в это время в стране. Он явился и главной движущей силой революции 4 сентября 1870 г., которая привела к восстановлению республики во Франции. Крушение Второй империи было ускорено Седанской катастрофой (2 сентября), показавшей полную военную неподготовленность страны, банкротство прогнившего бонапертистского режима.

Франко-прусская война еще более обострила классовую борьбу во Франции. С одной стороны, война разоблачила национальное предательство французской буржуазии, саботировавшей оборону Парижа, осажденного немецкими войсками. С другой стороны, она дала рабочим столицы оружие и подготовила их к новым боям-против правительства «национальной измены», которое было создано Национальным собранием, избранным 8 февраля 1871 г.

Тяжелые условия предварительного мирного договора, на которые согласились правящие круги Франции, порождали в стране огромное недовольство. Росла тревога за судьбу республиканского строя. Большинство депутатов Национального собрания состояло из монархистов; армия, полиция, государственный аппарат оставались в руках злейших врагов республики и демократии Во главе правительства стоял ярый реакционер Тьер, все политическое прошлое которого свидетельствовало о его злобной ненависти к народным массам, к демократическим свободам.

Чтобы дать отпор буржуазно-помещичьей реакции, объединившейся вокруг правительства Тьера, рабочий класс и мелкая буржуазия Парижа создали в феврале-марте 1871 г. массовую политическую организацию - Республиканскую федерацию национальной гвардии департамента Сены, в состав которой вошли 215 батальонов сформированных в рабочих и других демократических кварталах. Центральный комитет этой организации, руководимый видными демократами и социалистами (среди них были и члены Интернационала), фактически стал зародышем новой, возникшей снизу, народной власти. Стремясь избежать гражданской войны, Центральный комитет придерживался оборонительной тактики, но развитие событий явно вело к вооруженному конфликту.

Патриотические чувства народных масс. были глубоко уязвлены тяжелыми условиями мира и оккупацией Парижа немецкими войсками (хотя и кратковременной они вступили туда 1 марта и пробыли три дня). Насущные материальные интересы рабочего класса и мелкой буржуазии были серьезно задеты декретами об отмене отсрочки в погашении задолженности по квартирной плате, которая не вносилась во время осады, а также задолженности по коммерческим векселям образовавшейся за тот же период. Эти два декрета, принятые в угоду крупным банкирам, предпринимателям и домовладельцам, вызвали большое недовольство рабочих, мелких ремесленников и мелких торговцев, усилив их ненависть к правящим кругам и стоявшим за их спиной финансистам и «генералам-капитулянтам».

Авторитет правительства Тьера и Национального собрания падал все ниже. Одновременно усиливалось политическое влияние Центрального комитета национальной гвардии. В столице, а также в некоторых других городах складывалась революционная обстановка.

Стремясь приостановить дальнейшее развитие событий, которое грозило переходом власти в руки вооруженного пролетариата, правящие круги решили обезоружить трудящихся Парижа и ликвидировать их революционные организации.

Восстание 18 марта. Провозглашение Коммуны

В ночь на 18 марта 1871 г. правительство двинуло войска на Монмартр, в Бельвиль и другие рабочие районы Парижа, чтобы отобрать у национальной гвардии пушки, приобретенные на средства рабочих. С этого должна было начаться, по замыслу правящих кругов, разоружение пролетарских предместий Парижа, которые являлись главным препятствием к тому, чтобы восстановить монархический строй и возложить издержки войны на плечи народных масс. Войска, заняв высоты Монмартра и некоторые другие районы, захватили пушки и уже начали переправлять их в центр города. Национальные гвардейцы, застигнутые было врасплох действиями правительственных войск, взялись за оружие и при поддержке населения, в том числе и женщин, дали отпор попыткам вывезти захваченные орудия. Солдаты отказались стрелять в народ и арестовали Двух генералов (Леконта и Тома), которых затем расстреляли. Центральный комитет национальной гвардии, перейдя от обороны к наступлению, направил батальоны раоочих кварталов в центр города. Они заняли здания полицейской префектуры ряда министерств, вокзалы, казармы, мэрии некоторых округов, а поздно вечером ратушу, над которой водрузили красное знамя. Столица Франции оказалась в руках восставших рабочих.

Правительство Тьера бежало в бывшую резиденцию французских королей - Версаль (в 17-19 км от Парижа). Туда же были отведены и войска. Центральный комитет национальной гвардии стал временным правительством победившего пролетариата и примкнувшей к нему радикальной части мелкой буржуазии Парижа.

Большинство членов Центрального комитета национальной гвардии находилось во власти мирных иллюзий.

Не учитывая возможности вооруженной борьбы правительства против революционного Парижа, Комитет позволил Тьеру вывести свои войска из столицы. Часть руководителей революционного Парижа стояла за немедленное наступление на Версаль, но Комитет не сделал этого и не разгромил вооруженные силы контрреволюции в момент, когда они были крайне слабы: в эти дни правительство Тьера располагало только 27-30 тысячами солдат, притом сильно деморализованных. Эта ошибка позволила правительству Тьера оправиться от паники и вскоре укрепить армию.

Центральный комитет национальной гвардии допустил и другую серьезную ошибку. Он не принял немедленных мер против контрреволюционных элементов, продолжавших вредоносную деятельность в Париже и поддерживавших тесную связь с Версалем. Центральный комитет всецело занялся подготовкой выборов в Парижскую коммуну: он считал своей первоочередной обязанностью как можно скорее передать свои полномочия избранному всем населением Парижа органу, чтобы избежать возможных упреков в противозаконном захвате власти.

26 марта состоялись выборы в Парижскую коммуну. Они происходили на основе всеобщей подачи голосов, при большой активности избирателей. Было избрано 86 человек. 28 марта Коммуна была торжественно провозглашена на площади перед ратушей, где собрались жители Парижа и сто тысяч национальных гвардейцев, восторженно приветствовавших своих избранников.

Тем временем версальцы спешно приводили в боевую готовность свои вооруженные силы. Правительство Тьера не остановилось перед тем, чтобы обратиться за помощью к врагу Франции - правительству Германской империи. Уполномоченные Тьера просили разрешения довести численность версальской армии до 80 тыс. человек и отпустить для этого французских солдат и офицеров, находившихся в плену. Германское правительство охотно выполнило просьбу Тьера. Через пять дней после провозглашения Коммуны версальцы начали военные действия, атаковав передовые позиции коммунаров. Пролетариату Парижа была навязана гражданская война. С этого момента ему пришлось отстаивать свои революционные завоевания в упорной вооруженной борьбе с объединенными силами буржуазной контрреволюции.

Крайне неблагоприятным для Парижской коммуны обстоятельством было и то, что революционный Париж не получил серьезной помощи от провинциальных городов. В период между 19 и 27 марта в ряде крупных промышленных центров - Марселе, Лионе, Тулузе, Сент-Этьенне, Нарбонне, Лиможе, Ле-Крезо - произошли восстания и были провозглашены революционные коммуны. Активное участие в руководстве революционным движением в Бордо принимал видный французский социалист Поль Лафарг. 30 апреля в Лионе, во время муниципальных выборов, снова вспыхнуло восстание. Однако провинциальные коммуны держались очень недолго: по 3-4 дня. Только в Марселе Коммуна существовала 10 дней. Отсутствие прочной связи между отдельными очагами революционного движения в провинции и серьезные ошибки его руководителей облегчили версальскому правительству разгром этих восстаний.

Попытка провозгласить коммуну была предпринята также в г. Алжире, где выступили местные рабочие и демократы, но она потерпела неудачу. Одновременно с этим арабское население Алжира подняло национально-освободительное восстание против гнета французских колонизаторов, принявшее широкий размах. Правительству Тьера удалось подавить это движение только в начале 1872 г.

Состав Коммуны. Ее деятели

Состав Парижской коммуны олицетворял боевое сотрудничество рабочего класса с передовыми слоями мелкой буржуазии и прогрессивной частью интеллигенции; при этом ведущую роль играли представители пролетариата. Рядом с рабочими в Коммуне заседали мелкие торговцы, ремесленники, служащие, передовые деятели науки, литературы, искусства. Рабочие, члены Интернационала - Варлен, Франкель, Серрайе, Дюваль, Авриаль, Тейс и другие видные деятели социалистического движения, врач и инженер Вайян, художник Курбе, ученый Флуранс, педагог Лефрансэ, публицисты Верморель, Делеклюз, Тридон, Паскаль Груссе, писатель Жюль Валлес, поэты-революционеры Ж. Б. Клеман и Эжен Потье (впоследствии написавший текст гимна «Интернационал»), студент Рауль Риго, банковские служащие Ферре и Журд - таковы были наиболее видные члены Парижской коммуны.

Большой популярностью и любовью пользовался у рабочих Парижа Луи Эжен Варлен, один из виднейших организаторов и руководителей французских секций Интернационала. Будучи членом Центрального комитета национальной гвардии, Варлен принимал активное участие в восстании 18 марта, а в дни Коммуны был членом ее военной и финансовой комиссий.

Венгерский рабочий Лео Франкель, член парижского Федерального совета Интернационала, впоследствии один из основателей венгерской социалистической партии, возглавлял Комиссию труда и обмена. Франкель был сторонником Маркса, с увлечением изучал его произведения. Он деятельно участвовал в проведении ряда декретов Коммуны по охране труда рабочих и служащих.

«Я получил только один мандат - защищать интересы пролетариата»,- заявил он на одном из заседаний Коммуны.

Выдающимся деятелем Коммуны был и Гюстав Флуранс, талантливый ученый и пламенный революционер, активный борец против бонапартистского режима. Маркс, лично знавший Флуранса, высоко ценил его. 3 апреля Флуранс был взят в плен версальцами и злодейски убит.

В руководстве восстанием 18 марта видную роль играл рабочий-литейщик Эмиль Дюваль, член Федерального совета парижских секций Интернационала. Он погиб в самом начале существования Коммуны: захваченный в плен в дни первых боев во главе отряда коммунаров, он был расстрелян версальцами.

Наряду с пролетарскими революционерами в числе руководителей Коммуны были и мелкобуржуазные демократы. Из них выделялся своей преданностью делу революции 62-летний Шарль Делеклюз, участник революции 1848 г., неоднократно подвергавшийся аресту и ссылке. Несмотря на тяжелую болезнь, Делеклюз до конца остался на своем посту члена Коммуны и одно время являлся ее военным руководителем.

Состав Парижской коммуны неоднократно менялся. Некоторые члены Коммуны были избраны одновременно от нескольких округов, а некоторые заочно (Бланки). Ряд депутатов по политическим мотивам отказался в ней участвовать. Одни поступили так в самые первые дни после выборов, другие - в течение последующих дней. Среди ушедших в отставку были не только крайние реакционеры и умеренные либералы, избранные населением богатых кварталов, но и буржуазные радикалы, напуганные революционно-социалистическим характером новой власти, преобладанием в ней рабочих. В результате в Коммуне образовалось 31 вакантное место. 16 апреля, в разгар вооруженной борьбы с Версалем, состоялись дополнительные выборы в Коммуну, в результате которых она пополнилась 17 новыми членами, преимущественно представителями рабочего класса.

«Только рабочие,- подчеркивал В. И. Ленин,- остались до конца верны Коммуне... Только французские пролетарии без страха и устали поддерживали свое правительство, только они сражались и умирали за него, то есть за дело освобождения рабочего класса, за лучшее будущее для всех трудящихся» (В. И. Ленин, Памяти Коммуны, Соч., т. 17, стр. 112. ).

Вместе с пролетариями Парижа мужественно сражались за бессмертное дело Коммуны польские, русские, итальянские, венгерские, бельгийские революционеры. Широко известным стало имя Елизаветы Дмитриевой (Тумановской), лично знакомой с Марксом и поддерживавшей связь с Генеральным советом Интернационала. Кроме нее в борьбе коммунаров участвовала другая русская социалистка, член «русской секции» Интернационала, Анна Васильевна Корвин-Круковская (жена французского социалиста, коммунара Жаклара), избранная в члены Комитета бдительности XVII округа Парижа. Сторонником Коммуны был и проживавший в то время в Париже русский революционер-народник Петр Лавров.

Польские революционеры Ярослав Домбровский и Валерий Врублевский, участники восстания 1863 г., проявили себя преданными и талантливыми военачальниками Коммуны. Домбровский командовал одной из трех армий Коммуны и являлся сторонником активно-наступательных действий против Версаля. Выдающиеся военные способности проявил и Врублевский, командовавший другой армией Коммуны. Среди поляков, сражавшихся на стороне коммунаров, отличались своей храбростью братья Околовичи, а также мужественная девушка Анна Пустовойтова, погибшая в последних уличных боях. Бельгийские революционеры, жившие в Париже и примкнувшие к Коммуне, образовали добровольческий «бельгийский легион».

Борьба политических течений Коммуне

Деятельность Коммуны протекала в борьбе между различными политическими течениями. К концу апреля внутри Коммуны окончательно сложились две группировки - «большинство» и «меньшинство». «Большинство» составляли так называемые «неоякобинцы», бланкисты и представители некоторых других группировок. «Меньшинство» состояло из прудонистов и близких к ним социалистов мелкобуржуазного толка; к «меньшинству» примыкал бланкист Тридон. Членов Интернационала в Коммуне было около 40; они принадлежали частью к «большинству», частью к «меньшинству». Между обеими группировками происходили столкновения, вызванные прежде всего различным пониманием задач революции 1871 г. и тактики, которой следовало придерживаться правительству Коммуны. «Большинство» не видело коренного отличия буржуазной революции 1789-1794 гг. от пролетарской революции 1871 г. и ошибочно считало, что вторая является только продолжением первой. Вследствие этого многие члены «большинства» не придавали должного значения социальным преобразованиям. Зато сторонники этой группировки более отчетливо понимали необходимость создания централизованной власти и решительного подавления врагов революции. «Меньшинство» уделяло большое внимание социально-экономическим преобразованиям, хотя при проведении их в жизнь нередко проявляло недостаточную решимость. Сторонники «меньшинства» противились всяким активным действиям по отношению к враждебным Коммуне элементам, осуждали закрытие буржуазных газет и т. д. По-разному понимали оба течения характер Коммуны как органа власти: «меньшинство» придерживалось того мнения, что Коммуна - это орган власти одного лишь Парижа, «большинство» рассматривало Коммуну как правительство всей Франции. Оба течения допускали ошибки. Французский пролетариат тогда еще не имел последовательно революционной партии, и это обстоятельство пагубно сказалось на развитии и исходе революции 1871 г.

Принципиальные и тактические разногласия среди членов Коммуны обнаружились на первых же ее заседаниях. В дальнейшем борьба все более обострялась. Особенно резко она проявилась на заседаниях 28, 30 апреля и 1 мая при обсуждении вопроса о создании Комитета общественного спасения, наделяемого широкими полномочиями. «Меньшинство», резко возражавшее против этого декрета, заявляло, что образование такого органа власти явится нарушением демократических принципов революции 18 марта. 16 мая оппозиционная фракция опубликовала декларацию, в которой протестовала против политики Комитета общественного спасения и заявляла, что не будет больше участвовать в заседаниях Коммуны. В ответ некоторые газеты стали требовать ареста членов «меньшинства» и предания их суду, называя их «изменниками» и «дезертирами». Прокурор Коммуны, бланкист Риго, уже заготовил ордера на арест депутатов оппозиции. Однако 17 мая многие члены «меньшинства» явились на очередное заседание Коммуны, и конфликт утратил остроту. Большую роль в предотвращении раскола в Коммуне сыграл Федеральный совет парижских секций Интернационала, который призвал членов Коммуны «приложить все свои усилия к сохранению единства Коммуны, столь необходимого для успешной борьбы против версальского правительства». Совместная борьба против вторгшихся в Париж войск версальской контрреволюции вновь сблизила представителей обеих группировок в Коммуне.

Массовые революционные организации в дни Коммуны

Коммуна опиралась на массовые революционные организации рабочего класса, в частности на политические клубы, заседавшие в помещениях школ, мэрий, церквей. Самым крупным из парижских революционных клубов 1871 г. был «Коммунальный клуб» III округа, даже издававший собственную газету. На его заседания собирались несколько тысяч человек. «Победить или умереть!» - таков был девиз этого клуба. Клубы обсуждали различные вопросы обороны и социально-экономической политики Коммуны, критиковали отдельные ее промахи и ошибки, требовали проведения решительных мер.

Наряду с клубами активную роль играли секции Интернационала (их насчитывалось около 30).

При осуществлении многих своих декретов и постановлений Коммуна опиралась на профессиональные союзы, кооперативы и другие рабочие организации. Большое участие в общественно-политической жизни принимали Комитеты бдительности, созданные еще в сентябре 1870 г. в каждом из двадцати округов Парижа, а также советы легионов, объединявшие выборных представителей от батальонов национальной гвардии.

Самой крупной из женских общественных организаций, существовавших в дни Коммуны, был «Союз женщин для защиты Парижа и помощи раненым». Во главе этой пролетарской по своему составу организации стоял Центральный комитет, руководимый работницей-социалисткой Натали Лемель и несколькими другими активными деятельницами рабочего движения. Членом Центрального комитета этого союза была и Елизавета Дмитриева.

Коммуна не пошла по пути прежних буржуазных революций, Коммуна - государство сохранявших в неприкосновенности старый полицейско-бюрократический государственный аппарат, а приступила к слому буржуазной государственной машины, замене ее новой, подлинно демократической организацией власти.

Первым декретом Коммуны (от 29 марта) была упразднена постоянная армия, основанная на рекрутском наборе. Ее заменила национальная гвардия, состоявшая из вооруженных рабочих и представителей других демократических кругов. Полиция, являвшаяся в буржуазном государстве одним из главных орудий угнетения трудящихся, была заменена резервными батальонами национальной гвардии. Принцип выборности, ответственности и сменяемости был применен в отношении всех государственных служащих, в том числе и членов Коммуны (декрет от 2 апреля). Коммуна приняла решение, согласно которому жалованье высшим чиновникам устанавливалось в размере, не превышавшем заработную плату квалифицированного рабочего (декрет от 2 апреля). Таким путем Коммуна рассчитывала добиться уничтожения привилегированного чиновничества. Оклады низкооплачиваемым служащим были повышены. Как отметил Ленин, «без всякого особого сложного законодательства, просто, на деле провел захвативший власть пролетариат демократизацию общественного строя...» ()

Разрушив полицейско-бюрократический аппарат буржуазного государства, Коммуна отказалась и от буржуазного парламентаризма. Она являлась одновременно и законодательным и исполнительным органом власти. Декреты, принятые на заседаниях Коммуны, осуществлялись затем органами и учреждениями, которыми руководила та или иная из девяти комиссий, созданных Коммуной,- военная, финансов, юстиции, внутренних дел и общественной безопасности, внешних сношений, труда и обмена, общественных служб (почта, телеграф, пути сообщения и др.), просвещения, продовольствия. Высшим органом Коммуны являлась Исполнительная комиссия, состоявшая (с 20 апреля) из руководителей («делегатов») всех девяти специальных комиссий. 1 мая в связи с ухудшением положения на фронте Исполнительная комиссия была заменена Комитетом общественного спасения в составе пяти членов Коммуны, наделенных чрезвычайными полномочиями. Во главе каждого из 20 округов Парижа стояла муниципальная комиссия (иначе - мэрия округа), работавшая под руководством членов Коммуны, избранных от данного округа.

Рабочий класс Парижа выдвинул из своей среды много талантливых организаторов и государственных деятелей. В труднейших условиях, при саботаже высшего и среднего чиновничества была налажена работа ряда правительственных и муниципальных учреждений, реорганизованных Коммуной в соответствии с задачами и целями, принципиально отличными от задач и целей буржуазного государства. Член Коммуны Альбер Тейс, один из руководителей парижских секций Интернационала, проявил себя выдающимся организатором на посту начальника парижского почтамта. С большой смелостью и инициативой действовал рабочий-типограф, социалист Жан Аллеман, под руководством которого в V округе были проведены решительные меры против враждебных Коммуне элементов, в том числе представителей духовенства. Хорошими администраторами оказались члены Интернационала Комбо и Файе, поставленные Коммуной во главе управления косвенных налогов, а также член Интернационала, рабочий-бронзовщик Камелина, назначенный директором Монетного двора (он умер в 1932 г. членом Французской коммунистической партии).

Социально-экономическая политика Коммуны

Социально-экономическая политика Коммуны была проникнута стремлением улучшить положение широких слоев населения и добиться экономического освобождения трудящихся. Социалистическая тенденция ярко проявилась во многих декретах Коммуны.

Коммуна постановила (декрет от 16 апреля) передать рабочим производственным товариществам фабрики и мастерские, брошенные предпринимателями, бежавшими из Парижа после восстания 18 марта. Этот первый шаг на пути к экспроприации капиталистов был еще довольно робким: декрет предусматривал выплату им денежного вознаграждения в случае их возвращения в Париж. Несколько позже (на заседании Коммуны 4 мая) было внесено предложение распространить действие декрета на все крупные предприятия, но это предложение не приняли. Большое принципиальное значение имело установление государственного и рабочего контроля над производством на некоторых крупных предприятиях, например в Луврских оружейных мастерских, где при директоре был создан совет из выборных представителей рабочих и служащих. Коммуна запретила взимание незаконных штрафов и произвольные вычеты из заработной платы рабочих и служащих (декрет от 27 апреля), отменила ночной труд в пекарнях (декрет от 20 апреля), предприняла практические шаги к обеспечению безработных, установила обязательный минимум заработной платы для рабочих и работниц, занятых выполнением заказов Коммуны (декрет от 13 мая).

С целью удовлетворения насущных нужд трудящихся Коммуна издала декрет о реквизиции всех пустующих квартир и их заселении жителями рабочих окраин, подвергавшихся артиллерийскому обстрелу (декрет от 25 апреля). Было постановлено безвозмездно возвратить из ломбарда около 800 тыс. вещей, заложенных неимущими слоями населения, стоимостью до 20 франков каждая (декрет от 6 мая). Большим облегчением для трудящихся масс явилось освобождение от квартирной платы на срок в 9 месяцев, начиная с октября 1870 г. (декрет от 29 марта). В интересах мелких предпринимателей и мелких торговцев Коммуна рассрочила на три года без начисления процентов платежи по всем видам долговых обязательств и приостановила судебные преследования за неуплату по такого рода обязательствам (декрет от 16 апреля). Ряд реформ Коммуна провела в области просвещения и культуры. Издав декрет (от 3 апреля) об отделении церкви от государства, Коммуна развернула борьбу против влияния католического духовенства в школах и стала заменять монахов светскими учителями. Была повышена заработная плата учителей, введено бесплатное и обязательное обучение в начальной школе, организована первая во Франции профессиональная школа. Коммуна выдвинула принцип «всестороннего образования», сущность которого состояла в сочетании изучения основ наук с обучением ремеслу. Была предпринята реорганизация музеев и библиотек, издан декрет (20 мая) о передаче театров из рук частных предпринимателей коллективам артистов, театральных служащих и рабочих.

В своих воспоминаниях героическая участница Коммуны Луиза Мишель писала: «Людям хотелось охватить все сразу: искусства, науки, литературу, открытия... Жизнь кипела. Все спешили бежать от старого мира».

Большую часть намеченных реформ Коммуне не удалось осуществить. Но в том, что ею было сделано, отчетливо проявился, вопреки ошибочным теориям и идейным заблуждениям значительной части руководителей, революционный инстинкт рабочего класса.

Вместе с тем Коммуна допустила ряд серьезных ошибок, ускоривших ее падение. Крупнейшей из них был отказ от конфискации денег и других ценностей, хранившихся во Французском банке (на общую сумму до 3 млрд. фр.). Назначенный Коммуной делегатом (комиссаром) банка прудонист Белэ решительно возражал против насильственных действий в отношении собственности буржуазии. Его поддерживали и другие прудонисты - члены Комиссии финансов. Богатствами Французского банка, столь необходимыми для нужд революции, широко пользовалась через провинциальные отделения банка версальская контрреволюция.

Существенной ошибкой Коммуны была и недооценка ее деятелями необходимости беспощадной борьбы с врагами революции, с контрреволюционной агитацией в печати, со шпионажем и диверсиями. Коммуна запретила около 30 реакционных газет, но их типографии не были опечатаны, и некоторые запрещенные газеты продолжали выходить под другими названиями. Чтобы приостановить массовые расстрелы пленных версальцами, Коммуна издала 5 апреля декрет о заложниках, на основе которого было арестовано более 200 реакционеров. Но в условиях гражданской войны эти меры были недостаточны.

Коммуна предприняла лишь слабые попытки установить связь с крестьянскими массами. Большинство ее руководителей недооценивало роль крестьянства в революции, не понимало того, что без союза с крестьянством пролетариат не может удержать завоеванную им власть.

Впрочем, связь с крестьянством была для революционного Парижа крайне затруднена. Версальцы установили вокруг Парижа блокаду, чтобы воспрепятствовать общению Коммуны с провинцией. Правительство Тьера и его ставленники на местах всеми средствами чернили коммунаров в глазах крестьян. Лишь в немногих сельских районах произошли крестьянские демонстрации под: красными знаменами в знак солидарности с парижскими коммунарами.

Международное положение Коммуны

Одним из мероприятий Коммуны, имевшим целью установить связь между революционным Парижем и трудовыми слоями деревни, было издание листовки в количестве 100 тыс. экземпляров для распространения в сельских местностях. В этом воззвании, составленном в начале апреля писательницей-социалисткой Андре Лео, ярко описывалось тяжелое положение трудового крестьянства и излагалась программа социально-экономических преобразований, намеченных Коммуной (уменьшение налогов, взимаемых с мелких землевладельцев, и освобождение от налогов бедноты, выборность сельской администрации и т. д.). Воззвание заканчивалось следующими строками: «Париж хочет... земли - для крестьян, орудий труда для рабочих, работы - для всех... Плоды земли - тем, кто ее возделывает».

Коммуна являлась, по выражению Маркса, «истинной представительницей всех здоровых элементов французского общества...» (К. Маркс. Гражданская война во Франции, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, M., 1955, стр. 484. ). Вместе с тем Коммуна имела и глубоко интернациональное значение: ее лозунгом была борьба за освобождение трудящихся всех стран от капиталистической эксплуатации.

В знак своего миролюбия, своего глубокого отвращения к милитаризму, к завоевательной внешней политике господствующих классов Коммуна разрушила колонну, сооруженную на Вандомской площади в память о победах Наполеона I, и переименовала эту площадь в Интернациональную.

Парижская коммуна добивалась установления нормальных отношений с другими государствами. С этой целью делегат (комиссар) внешних сношений Коммуны Паскаль Груссе разослал 5 апреля дипломатическим представителям иностранных держав официальное извещение об образовании Парижской коммуны и о ее намерении поддерживать добрососедские отношения со всеми государствами. Большинство дипломатов отказалось принять это обращение. Почти все они перебрались в Версаль и заняли крайне враждебную позицию по отношению к Коммуне.

Крупную роль в разгроме Парижской коммуны сыграла активная поддержка версальского правительства германскими милитаристами. Получив известие о событиях 18 марта, Бисмарк предложил правительству Тьера прямую помощь немецких оккупационных войск для подавления революции в Париже. Прусское юнкерство и немецкая буржуазия боялись, что парижские события окажут революционизирующее влияние на немецкое рабочее движение. Правящие круги германской империи опасались и того, что новое правительство, образовавшееся в Париже, откажется от соблюдения условий предварительного мирного договора, заключенного в феврале 1871 г., и возобновит войну с Германией.

Центральный комитет национальной гвардии уже 22 марта письменно заверил командование 3-го корпуса германской армии, размещенного в окрестностях Парижа, что революция 18 марта, «отнюдь не направлена против германских войск» и что коммунары не собираются пересматривать предварительные условия мирного договора, принятые Национальным собранием. Стремясь оградить революционный Париж от возможной германской интервенции, Коммуна изъявляла готовность выплатить Германии 500 млн. фр. в качестве первого взноса в счет контрибуции, но требовала, чтобы германское правительство соблюдало нейтралитет в борьбе между Версалем и Парижем.

Переговоры по этому вопросу, которые вел 26 апреля военный делегат Коммуны Клюзере с германским дипломатом фон Гольштейном, не привели к успешным результатам. Бисмарк хотел использовать эти переговоры главным образом для того, чтобы оказать давление на Тьера и ускорить подписание окончательного мирного договора на тех тяжелых условиях, которые были навязаны Франции. 10 мая 1871 г. во Франкфурте-на-Майне был подписан мирный договор, и с этого момента сотрудничество германских оккупантов с версальской контрреволюцией, направленное против коммунаров Парижа, стало еще более тесным. Крупная буржуазия Франции, предав национальные интересы своей страны, вступила в сговор с германскими захватчиками против собственного народа.

Враждебную позицию по отношению к Парижской коммуне заняли также правящие круги других держав. Правительство царской России содействовало организации полицейской слежки за деятелями Коммуны и Интернационала. Посланник Соединенных Штатов Америки Уошберн остался в Париже. Он лицемерно заявлял деятелям Коммуны о своем сочувствии их политической программе. В то же время в донесениях в Вашингтон Уошберн не скрывал резко отрицательного отношения к Коммуне и ее деятельности. В самые критические дни существования Коммуны американский посланник дезориентировал коммунаров заверением, будто в результате его ходатайства немецкие оккупационные власти согласились пропустить отряды коммунаров через линии расположения германских войск. Поверив этим ложным обещаниям, группы бойцов Коммуны направились к немецким аванпостам, но там большинство коммунаров было задержано и выдано версальцам. Генеральный совет Интернационала в специальном обращении, написанном Марксом, разоблачил вероломное поведение посланника Соединенных Штатов. Вокруг Коммуны сомкнулось кольцо блокады, созданное международной реакцией.

Солидарность международного пролетариата с парижскими коммунарами

Революция 18 марта и провозглашение Парижской коммуны вызвали широкую волну интернациональной солидарности трудящихся с героическими пролетариями Парижа. Руководимый Марксом Генеральный совет Интернационала, его секции в Германии, Англии, Бельгии, Швейцарии, Соединенных Штатах и некоторых других странах выражали сочувствие Парижской коммуне и заявляли, что в победоносном исходе ее борьбы заинтересован весь международный пролетариат. В сентябре 1870 г. (в воззвании Генерального совета по поводу франко-прусской войны) Маркс предостерегал французских рабочих и их руководителей от преждевременного выступления и указывал, что оно было бы «отчаянным безумие.м». Однако в марте 1871 г., когда восстание пролетариата в Париже стало фактом, Маркс горячо поддержал его. В письме от 12 апреля немецкому социалисту Кугельману он с восхищением писал о коммунарах, как о людях, готовых «штурмовать небо». «Какая гибкость, какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан!.,- отмечал Маркс.- История не знает еще примера подобного героизма!» (Маркс - Л. Кугельману, 12 апреля 1871 г., К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, М., 1953, стр. 263. ) Указывая на ошибки, допущенные руководителями Коммуны, Маркс вместе с тем подчеркивал ее крупнейшее историческое значение: «Как бы там ни было, теперешнее парижское восстание,- если оно даже и будет подавлено волками, свиньями и подлыми псами старого общества,- является славнейшим подвигом нашей партии со времени июньского восстания» (Маркс - Л. Кугельману, 12 апреля 1871 г., К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 263. ). В другом письме к Кугельману Маркс отмечал: «Борьба рабочего класса с классом капиталистов и государством, представляющим его интересы, вступила благодаря Парижской коммуне в новую фазу. Как бы ни кончилось дело непосредственно на этот раз, новый исходный пункт всемирно-исторической важности все-таки завоеван» (Маркс-Л. Кугельману, 17 апреля 1871 г., Е. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр.264. ).

В письмах и в устных инструкциях, пересылавшихся в Париж через верных людей, Маркс давал деятелям Коммуны советы и указания, отвечал на их запросы, разъяснял их ошибки, делал им ряд предостережений. В письме от 13 мая к Фран-келю и Варлену он сообщал важные подробности о сговоре Бисмарка с Тьером и Фавром против Коммуны и предупреждал коммунаров, что теперь германское правительство «предоставит версальцад! всевозможные облегчения, чтобы ускорить взятие Парижа». «Коммуна тратит, по-моему, слишком много времени на мелочи и личные счеты,- указывал в том же письме Маркс.- Видно, что наряду с влиянием рабочих есть и другие влияния. Однако это не имело бы еще значения, если бы вам удалось наверстать потерянное время» (Маркс-Л. Франкелю и Л.-Э. Варлену, 13 мая 1871 г., Избранные письма, стр. 265. ). Генеральный совет заклеймил предательское поведение французского социалиста Толена, перешедшего на сторону версальцев, и утвердил решение Парижского Федерального совета об исключении его из Интернационала.

По инициативе Маркса Генеральный совет разослал через своих секретарей-корреспондентов несколько сот писем во все страны, где существовали секции Интернационала; в этих письмах, принадлежавших перу Маркса, разъяснялась истинная сущность происходившей в Париже революции. Генеральный совет на своих заседаниях в марте, апреле и мае 1871 г. неоднократно обсуждал положение в Париже, намечал пути оказания помощи коммунарам.

По образному выражению Ленина, Маркс, находясь в изгнании в Лондоне, переживал события Коммуны «как участник массовой борьбы», «со всем свойственным ему пылом и страстью» (В. И. Ленин, Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману, Соч., т. 12, стр. 88. ).

Подлинно интернационалистским было в дни Коммуны поведение передовой части германского пролетариата. Его вожди Август Бебель и Вильгельм Либкнехт с трибуны рейхстага и в центральном органе немецкой социал-демократической партии, газете «Фольксштат» («Народное государство»), открыто заявляли о своей солидарности с Парижской коммуной. Они подчеркивали огромное значение борьбы Коммуны для освободительного движения всего международного пролетариата, разоблачали агрессивную политику господствующих классов Германии, их сговоре версальской контрреволюцией. В марте-мае 1871 г. в Берлине, Гамбурге, Дрездене, Хемнице, Ганновере, Мюнхене и во многих других городах Германии состоялись собрания рабочих, заявлявших о своей солидарности с парижскими коммунарами. Большое впечатление не только в Германии, но и во всей Европе произвела мужественная речь Бебеля в рейхстаге 25 мая 1871 г., в которой он выразил уверенность, что в недалеком будущем освободительные лозунги парижских коммунаров станут боевым кличем всего европейского пролетариата.

Парижскую коммуну как «республику пролетариев» приветствовали члены русской секции Интернационала. Свое восхищение героической борьбой коммунаров Парижа выразил болгарский социалист Христо Ботев. Ей посвятил ряд замечательных статей сербский революционный демократ Светозар Маркович. Участники народного митинга в лондонском Гайд-парке 16 апреля направили Коммуне приветственное послание. Сочувственно отнесся к борьбе парижских коммунаров выдающийся итальянский революционер-демократ Гарибальди, заочно избранный командующим парижской национальной гвардией. Видный английский публицист и ученый Бизлп, защищая дело Коммуны, писал в газете «Бихайв» («Улей»): «Рабочие всех стран могут гордиться блестящими качествами, проявленными их парижскими братьями: их храбрость, терпеливость, порядок, дисциплина, смекалка, ум - поистине изумительны». Другой прогрессивный английский публицист Фр. Гаррисон опубликовал статью, в которой предсказывал, что «принципы Коммуны обойдут всю Европу и в конце концов преобразуют все основы общества». Американский радикальный публицист Линтон, опровергая клеветнические измышления реакционной прессы о Коммуне, писал: «Это было восстание рабочего класса против долголетней наглой узурпации власти».

В России тогда еще не было самостоятельного политического движения рабочего класса. Поэтому сочувственные отклики на Коммуну исходили в России преимущественно из среды революционно-демократической интеллигенции. Один из ее представителей - студент-революционер Николай Гончаров составлял листовки (под названием «Виселица»), в которых обращался с призывом ко «всем честным людям» поддержать дело Коммуны и доказывал ее мировое значение. Н. А. Некрасов посвятил героям Коммуны волнующее стихотворение «Смолкли честные, доблестно павшие...» Гневно клеймил палачей Коммуны Глеб Успенский в очерке «Больная совесть».

Период мирного существования Коммуны продолжался недолго. Уже 2 апреля версальские войска напали на передовые позиции коммунаров, расположенные на подступах к Парижу.

Ход вооруженной борьбы между коммунарами и версальцами

Нападение это явилось неожиданностью для Коммуны, среди членов которой господствовала уверенность, что можно будет избежать гражданской войны.

Нападение версальцев вызвало в Париже огромное возмущение. 3 апреля отряды национальной гвардии тремя отдельными колоннами двинулись на Версаль. Поход, однако, предприняли без достаточной подготовки. Многие бойцы не имели оружия, было взято очень мало пушек,- полагали, что версальские солдаты не окажут серьезного сопротивления. Эти расчеты не оправдались. Одна из колонн попала под убийственный обстрел с форта Мон-Валерьен, который и после 18 марта оставался в руках правительственных войск. Другая колонна подошла к Версалю на довольно близкое расстояние, но вскоре отступила с большими потерями. 4 апреля приостановилось продвижение и других отрядов коммунаров. После этой неудачи военное ведомство Коммуны во главе с Клюзере перешло к тактике пассивной обороны.

В начале апреля была проведена реорганизация национальной гвардии. Стали создаваться многочисленные добровольческие отряды: «Мстители Парижа», «Мстители Флуранса», «Вольные стрелки революции» и т. д. Однако значительные военные ресурсы (особенно артиллерийские орудия), которыми располагало командование Коммуны, использовались далеко не достаточно. Военных органов было слишком много, и нередко они мешали друг другу. Военные суды, созданные для борьбы за поднятие дисциплины, действовали слишком мягко. Отрицательные последствия имела и нехватка военных специалистов; лишь немногие кадровые офицеры перешли на сторону Коммуны. Среди ее офицеров оказались тайные пособники Версаля, подрывавшие своими действиями боеспособность вооруженных сил Коммуны.

Несмотря на эти неблагоприятные условия, федераты - так именовали национальных гвардейцев Коммуны - сражались с подлинным революционным героизмом. Особенно прославились боевой отвагой артиллеристы у заставы Майо, бойцы заставы Терн, защитники форта Исси. Женщины не отставали от мужчин, подростки - от взрослых. Даже враги Коммуны были вынуждены признать, что версальцы имеют Дело с храбрым противником.

6 апреля главнокомандующим версальской армией был назначен маршал Мак-Магон, а во главе резервного корпуса поставлен генерал Винуа. 9 апреля версальцы впервые подвергли Париж артршлерийскому обстрелу, который - если не считать однодневного перемирия 25 апреля - не прекращался до самого конца боев.

В последние дни апреля победа определенно начала склоняться на сторону версальской армии, насчитывавшей к тому времени уже более 100 тыс. человек; в войсках Коммуны имелось лишь 35-40 тыс. человек (по другим данным - около 60 тыс.). Преодолевая упорное сопротивление федератов, версальцы продвигались вперед на всех участках. 30 апреля форт Исси (на южном фронте) был оставлен его защитниками, но через несколько часов коммунары вновь заняли его.

В связи с общим ухудшением положения на фронте усилилось недовольство тактикой военного делегата Клюзере, он был смещен и арестован (впоследствии Коммуна судила его, но оправдала). Его место занял молодой кадровый офицер, полковник инженерных войск Россель.

Первые действия Росселя, направленные на поднятие дисциплины, отличались большой решительностью. Но выдвинутый им проект реорганизации национальной гвардии путем замены легионов полками и их перевода на казарменное положение встретил резкое противодействие со стороны Центрального комитета, члены которого подозревали Росселя в стремлении к единоличной диктатуре. Между тем положение на фронте все более ухудшалось. 9 мая версальцы, обстреляв форт Исси из нескольких сот орудий, овладели им.

«Майская кровавая неделя». Гибель Коммуны

Падение этого важного опорного пункта коммунаров вызвало сильное возбуждение в Париже. Россель опубликовал в газетах заявление, в котором раскрывал слабые стороны Коммуны, обвинял членов Центрального комитета национальной гвардии в срыве мер по укреплению обороноспособности Парижа и просил освободить его от обязанностей военного делегата. Опубликование этого письма причинило немалый ущерб Коммуне, так как открыло врагу глаза на слабость ее военного аппарата. По приказу Коммуны Россель был арестован и доставлен в ратушу, откуда вскоре бежал. Впоследствии Россель был арестован версальцами, предан военному суду и расстрелян.

Место Росселя занял Делеклюз - один из преданнейших деятелей Коммуны, не обладавший, однако, военными познаниями. Продвижение версальцев продолжалось. 13 мая был взят форт Ванв. Яростный артиллерийский обстрел разрушил значительную часть крепостной стены Парижа. На 20 мая версальское командование назначило общий штурм города.

21 мая версальские войска проникли в Париж через полуразрушенные ворота Сен-Клу. В ночь на 22 мая отряды (бель Коммуны версальской армии прорвались и через другие ворота. Вскоре в Париже было уже около 100 тыс. версальцев. Несмотря на огромное численное и техническое превосходство версальских войск, парижский пролетариат оказывал им упорное сопротивление. С лихорадочной быстротой на улицах столицы было возведено свыше 500 баррикад; в их постройке участвовали и женщины и дети.

24 мая Коммуне пришлось оставить ратушу и перейти в мэрию XI округа. К вечеру этого дня федераты были вытеснены из всех буржуазных районов города, и борьба перешла в Бельвиль, Менильмонтан и другие пролетарские районы, Здесь версальцы встретили ожесточенное сопротивление со стороны всех способных держать в руках оружие. На площади Жанны д " Арк несколько тысяч коммунаров под руководством Врублевского в течение 36 часов успешно отбивали атаки целого корпуса версальской армии и даже сами переходили в наступление; однако под давлением превосходящих сил противника отряду Врублевского пришлось отступить. 25 мая весь левый берег Сены перешел в руки версальцев; к концу этого дня они владели большей частью Парижа. Коммуна перебралась в мэрию XX округа. 26 мая версальцы, сломив сопротивление коммунаров, заняли Сент-Антуанское предместье. 27-го после кровопролитных боев были взяты высоты Бельвили и Шомона. В тот же день произошла ожесточенная схватка на кладбище Пер-Лашез: здесь сражались почти у каждого памятника, каждой могилы; взятые в плен коммунары были поставлены у стены и все до одного расстреляны. 28 мая версальцы овладели последней баррикадой Коммуны на улице Рампоно.

Так, после более чем двухмесячной героической борьбы, поразившей весь мир, пала Парижская коммуна. В майских боях погибли многие видные деятели Коммуны, мужественно сражавшиеся с врагом до последней минуты. В их числе были Делеклюз и Домбровский. Варлен, арестованный 28 мая, был после жестоких издевательств расстрелян. Верморель, тяжело раненный на одной из баррикад, умер в версальской тюремной больнице.

Семь дней уличных боев в Париже в 1871 г. вошли в историю Франции под названием «майской кровавой недели». Версальская военщина творила в эти страшные Дни неслыханно жестокую расправу над трудящимися Парижа. Убивали после мучительных пыток не только деятелей Коммуны, не только ее бойцов, но и мирных жителей, считавшихся ее сторонниками. «Чтобы найти что-либо похожее наповедение Тьера и его кровавых собак, - писал Маркс,-надо вернуться ко временам Суллы и обоих римских триумвиратов. То же хладнокровное массовое избиение людей; то же безразличное отношение палачей к полу и возрасту жертв; та же система пыток пленных; те же гонения, только на этот раз уже против целого класса; та же дикая травля скрывшихся вождей, чтобы никто из них не спасся; те же доносы на политических и личных врагов; то же равнодушное избиение людей, совершенно непричастных к борьбе. Разница только в том, что римляне не имели митральез, чтобы расстреливать пленных толпами, что у них не было «в руках закона», а на устах слова «цивилизация»» (К. Маркс, Гражданская война во Франции, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, стр. 494. ).

Улицы, площади и скверы Парижа были завалены трупами расстрелянных. Их наспех зарывали в ямы вместе с теми, в ком еще теплилась жизнь.

Свыше 30 тысяч расстрелянных и замученных-таков был кровавый итог преступлений версальской военщины, совершенных в Париже в майские дни 1871г.

Вместе с 50 тысячами заключенных в тюрьмы, сосланных на каторгу, осужденных на смертную казнь и несколькими тысячами бежавших от полицейских преследований за границу Париж потерял около 100 тыс. своих лучших сынов и дочерей - главным образом рабочих. Военные суды продолжали заседать вплоть до 1875 г.

Уроки и историческое значение Парижской коммуны

Еще в ходе борьбы Коммуны Маркс в написанном имвоззвании дал глубокий и всесторонний анализ ее исторического значения. Это обращение, единогласно принятое на заседании Генерального совета Интернационала 30 мая 1871 г. и опубликованное затем под названием «Гражданская война во Франции», является одним из наиболее замечательных произведений марксистской литературы. Коммуна, подчеркивал Маркс, была первым «правительством рабочего класса», первым опытом диктатуры пролетариата. Именно такую форму политической организации общества Маркс, учитывая опыт революции 1871 г., признавал наиболее целесообразной для периода перехода от капитализма к социализму. «Париж рабочих с его Коммуной,- предсказывал Маркс,- всегда будут чествовать как славного предвестника нового общества. Его мученики навеки запечатлены в великом сердце рабочего класса. Его палачей история уже теперь пригвоздила к тому позорному столбу, от которого их не в силах будут освободить все молитвы их попов» (К. Маркс, Гражданская война во Франции, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, стр. 499-500. ).

Парижская коммуна оказала огромное влияние не только на современное ей, но и на последующее международное рабочее движение. Опыт Коммуны обогатил революционную теорию Маркса и Энгельса. Он побудил их внести существенную поправку к «Манифесту Коммунистической партии». В предисловии к новому немецкому изданию «Манифеста» (1872 г.) Маркс и Энгельс писали: «В особенности Коммуна доказала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей»» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, М., 1958, стр. 6. ). Как подчеркивал впоследствии В. И. Ленин: «Мысль Маркса состоит в том, что рабочий класс должен разбить, сломать «готовую государственную машину», а не ограничиваться простым захватом ее» (В. И. Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 386. ).

Героическая борьба парижских рабочих не увенчалась успехом. Рабочий класс Франции не имел тогда своей марксистской партии; он не получил поддержки со стороны крестьянства, оказавшегося, как и в 1848 г., резервом буржуазии. Ошибки и промахи, которые допустила Коммуна как в военном вопросе, так и в социально-экономической политике, ускорили ее гибель. Но, как указывал Ленин, «при всех ошибках Коммуна есть величайший образец величайшего пролетарского движения XIX века» (В. И. Ленин, Уроки Коммуны, Соч., т. 13, стр. 438. ).

Первыи Интернационал после Коммуны

Парижская коммуна оказала глубокое воздействие на широкие слои международного пролетариата и послужила мощным толчком к усилению революционно-социалистической пропаганды. Заметно возросла популярность Интернационала среди рабочих масс различных стран.

Международная реакция ответила на рост авторитета Интернационала резким обострением борьбы против него. Мужественная защита дела Коммуны Генеральным советом и секциями Интернационала, пламенная пропаганда идей пролетарского интернационализма в воззваниях, написанных Марксом, его заботы о беженцах Коммуны - все это давало реакции пищу для ожесточенной травли социалистов. Полицейские и судебные преследования затруднили и даже сделали невозможной легальную деятельность секций во Франции и некоторых других странах.

Правительственные репрессии были не единственной опасностью, которая угрожала Международному товариществу рабочих. В тяжелой обстановке, сложившейся после поражения Коммуны, анархистская тактика бакунистов, их подрывная деятельность внутри Интернационала приносили рабочему движению огромный вред.

Важной вехой в борьбе против бакунизма явилась Лондонская конференция Интернационала, состоявшаяся в сентябре 1871 г. Эта конференция, в работах которой активно участвовали Маркс и Энгельс, сыграла в истории международного рабочего движения выдающуюся роль. В ее резолюции о политической деятельности рабочего класса подчеркивалась важность создания пролетарских партий в отдельных странах.

«...Против коллективной власти имущих классов, - говорилось в одной из резолюций Лондонской конференции, - пролетариат может действовать как класс, только организовавшись сам в политическую партию, отличную от всех старых партий, образованных имущими классами и противостоящую им... Организация рабочего класса в политическую партию необходима для того, чтобы обеспечить победу социальной революции и ее конечной цели - уничтожения классов».

Гаагский конгресс Интернационала, заседавший в сентябре 1872 г., подтвердил решение Лондонской конференции о политической деятельности рабочего класса и расширил полномочия Генерального совета, предоставив ему право исключать, в случае надобности, из Интернационала отдельные секции и федерации. Большинством голосов конгресс исключил Бакунина и другого видного представителя анархизма Джемса Гийома из Интернационала за их подрывные действия.

По инициативе Маркса и Энгельса конгресс постановил перенести местопребывание Генерального совета в Нью-Йорк. Это решение было принято под влиянием ряда обстоятельств. Дальнейшая деятельность Генерального совета в Европе в условиях ожесточенной травли Интернационала реакционными силами встречала много препятствий. Работе Генерального совета мешали также происки анархистов-бакунистов и соглашательские действия правых лидеров английских тред-юнионов.

Однако в дальнейшем связи Генерального совета, находившегося в Соединенных Штатах, с европейским рабочим движением все более затруднялись и деятельность его постепенно ослабевала. В июле 1876 г. конференция Интернационала в Филадельфии приняла постановление о его роспуске.

Первый Интернационал с честью выполнил стоявшую перед ним историческую задачу. Своей борьбой за улучшение положения трудящихся масс, против мелкобуржуазного сектантства, анархизма и оппортунизма, своими решениями о формах и методах классовой борьбы пролетариата, выступлениями против агрессивных войн, за мир между народами, за братство трудящихся всех стран он заложил фундамент международной пролетарской организации.

Сейчас уже никто не скажет, чем примечателен день 18 марта, а в советское время к этой дате относились с большим почтением: 18 марта 1871 г. была провозглашена Парижская коммуна, первое в истории социалистическое правительство.
Это событие в почтенной буржуазной стране, уже не раз переболевшей революциями, стало результатом стечения исключительных обстоятельств: разгрома Франции в войне с Пруссией, падения прежнего имперского режима, совершенно бедственного экономического положения в столице, наводнённой вооруженным народом (Национальной гвардией), который сначала собирались использовать для обороны города от немцев.
Когда в марте 1871 г. в Бордо собрался новый французский парламент, большинство в нём получили монархисты и консерваторы. Они сразу же поспешили объявить о роспуске и разоружении Национальной гвардии, что и взорвало ситуацию. Ведь к тому времени там служили в основном бедняки и разорившиеся ремесленники, для которых жалование гвардейца было единственным источником средств к существованию. Гвардия отказалась подчиняться, избрала свой Центральный Комитет, затем был избран Совет коммуны, в котором большинство мест получили радикалы: бланкисты, прудонисты и неоякобинцы.
Вся дальнейшая история коммуны стала классическим пособием "как надо проваливать революцию". Парижскую коммуну погубило отсутствие адекватных политических и военных лидеров, нерешительность, пассивность, отсутствие чёткой программы, внутренние склоки, изоляция от остальной Франции, гораздо более консервативной. Потом на этих ошибках будут учиться большевики.

Драматическая история Парижской коммуны довольно хорошо задокументирована в фотографиях, многие из которых были отсканированы в высоком разрешении и опубликованы во Франции специально к 140-летнему юбилею.
Всё началось с пушек на Монмартре, которые 18 марта попытались захватить бонапартисты-версальцы по приказу Тьера:

Там же:


Высокое разрешение

Баррикада на улице ля Шапелль:


Высокое разрешение

Баррикада на улице Виктория:


Высокое разрешение

Баррикада на ул. Альмань (Немецкой):


Высокое разрешение

Баррикада на ул. Сен-Себастьен:


Высокое разрешение

Баррикада на Вандомской площади:


Высокое разрешение

Баррикада на углу бульваров Вольтера и Ленуара:


Высокое разрешение

Ещё одна группа коммунаров в центре города, на Королевской улице:

Накопив силы, правительственные войска пошли на штурм Парижа. 21 мая 1871 г. они вступили в город и после 8 дней уличных боёв подавили последние очаги сопротивления. После чего до 30.000 человек были расстреляны без суда и следствия прямо на улицах. Самая крупная бойня случилась у стены кладбища Пер Лашез.

Руины Парижа после уличных боёв:

В распоряжении коммунаров было 1600 пушек и также у них был приказ сжигать дома при отступлении (исполнялся редко):

Сожженное здание парижской Ратуши:


Ратушу сожгли, кстати, версальцы.

По нынешним временам, парижские коммунары были не такими уж радикальными социалистами. Они даже не посмели изъять деньги, хранившиеся в подвалах Центрального банка.

18 марта 1871 года произошло вооруженное восстание парижан и свержение буржуазного правительства, 28 марта провозглашена Парижская Коммуна. Возникновение Парижской Коммуны было закономерным историческим явлением, вызванным глубокими социальными противоречиями внутри французского общества, резко обострившимися в результате поражения Франции во франко-прусской войне 1870-1871 годов. Сформированное в феврале правительство ставленника крупной буржуазии Тьера приняло тяжелые и унизительные для Франции условия договора о мире. Ответом революционных сил было создание Республиканской федерации Национальной гвардии, которую возглавил Центральный Комитет. Попытка правительства Тьера обезоружить пролетарские районы столицы и арестовать членов ЦК Национальной гвардии, предпринятая в ночь на 18 марта, провалилась.


Правительство в панике бежало из Парижа в Версаль. Национальная гвардия заняла казармы, типографию, ратушу, над которой взвилось красное знамя. Выборы в Совет Коммуны Парижа состоялись 26 марта. Первое заседание Совета прошло 28 марта 1871 года под председательством Прудона Белэ. На следующий день новый муниципалитет был официально переименован в «Парижскую коммуну».


Первое правительство рабочего класса просуществовало в Париже всего 72 дня - с 18 марта по 26 мая 1871 года. 21 мая войска версальцев вступили в Париж.


Но еще целая неделя потребовалась им для того, чтобы полностью овладеть городом. Защитники Коммуны с боями отстаивали каждый квартал, особенно упорным было сражение на кладбище Пер-Лашез.




Решение отмечать 18 марта как первую успешную попытку рабочих захватить политическую власть было принято 20 февраля 1872 года Генеральным советом 1-го Интернационала. 23 мая 1880 года по призыву французских социалистических газет в Париже состоялось первое шествие к Стене коммунаров на кладбище Пер-Лашез. С тех пор ежегодно в последнее воскресенье мая у Стены коммунаров устраиваются митинги парижских трудящихся. В России до 1917 года День Парижской Коммуны отмечали на нелегальных собраниях рабочих и революционных организаций; впервые широко начал отмечаться после того, как ЦК Международной организации помощи борцам революции (МОПР) в марте 1923 года объявил День Парижской коммуны своим праздником (отмечался до 1990 года).

День Парижской коммуны отмечается трудящимися мира в ознаменование победы 18 марта 1871 года первой пролетарской революции.

Парижская коммуна - это первая пролетарская революция и первое революционное правительство Парижа весной 1871 года, просуществовавшее в Париже 72 дня с 18 марта по 28 мая.

23 мая 1880 по призыву французских социалистических газет в Париже состоялось первое шествие к Стене коммунаров на кладбище Пер-Лашез. С тех пор ежегодно в последнее воскресенье мая у Стены коммунаров устраиваются митинги парижских трудящихся.

В царской России День Парижской коммуны отмечали на нелегальных собраниях рабочих и революционных организаций.

Первой попыткой свергнуть буржуазный строй во Франции было Июньское восстание 1848 г. К концу 60-х гг. борьба К. Маркса с мелкобуржуазными течениями в 1-м Интернационале привела лидеров усилившегося французского пролетариата к понятию необходимости революции, которая привела бы к уничтожению капиталистического строя.

К этому времени франко-прусская война обострила классовые противоречия во Франции, а поражения французских войск показали гнилость режима Наполеона III и разоблачили предательство национальных интересов страны её правящими кругами.

4 сентября 1870 в Париже началась революция, империя пала, и Франция опять стала республикой (т.н. Третья республика).

Но новое правительство Тьера не только отказалось удовлетворить демократические требования народа, но и решило свернуть оборону Парижа, осаждённого немецкими войсками.

31 октября 1870 г. вспыхнуло одно восстание, а 22 января 1871 г. ещё одно, но оба были подавлены. Для борьбы с реакционной политикой правительства демократические силы создали Республиканскую федерацию Национальной гвардии, которая была возглавлена Центральным комитетом Национальной гвардии.

В ночь на 18 марта правительство Тьера попыталось обезоружить пролетарские районы Парижа и арестовать членов ЦК Национальной гвардии, но солдаты отказались стрелять в народ. Национальные гвардейцы перешли в наступление и заняли правительственные учреждения. Правительство Тьера бежало в Версаль.

28 марта она была провозглашена Парижская коммуна, выборы в которую состоялись 26 марта. Ведущую роль в Коммуне играли около 40 социалистов, членов 1-го Интернационала.

Парижская коммуна создала первую в истории форму диктатуры пролетариата, сломав буржуазный полицейско-бюрократический государственный аппарат, заменила постоянную армию вооружённым народом (Национальной гвардией), а полицию заменила резервными батальонами Национальной гвардии.

Новый аппарат власти строился на демократических принципах: выборность, ответственность и сменяемость всех должностных лиц, коллегиальность управления.

В интересах трудящихся Коммуна приняла решение возложить уплату 5 млрд. военной контрибуции Германии на виновников войны - бывших депутатов Законодательного корпуса, сенаторов и министров Второй империи.

В соответствии с декретом от 12 апреля в мае 1871 был разрушен символ милитаризма и завоевательных войн - Вандомская колонна, установленная при Наполеоне Бонапарте.

Парижская коммуна развернула широкую борьбу за освобождение школы от влияния церкви и за введение обязательного и бесплатного обучения.

Во внешней политике Парижская коммуна руководствовалась стремлением к братству трудящихся всех стран, к миру и дружбе между народами (вспомните наши советские лозунги).

Но в борьбе с контрреволюцией Парижская коммуна проявила удивительные мягкотелость и нерешительность, внутри Парижа шла активная подрывная деятельность.

21 мая в Париж вступили войска Тьера, через неделю они полностью овладели городом. Коммунары сражались до последней капли крови, с боем отстаивая каждый квартал, особенно упорным было сражение на кладбище Пер-Лашез.

Подавление Парижской коммуны сопровождалось невиданным разгулом контрреволюционного террора. Расстрел коммунаров производился, в частности, у стены кладбища Пер-Лашез; где сейчас висит мемориальная доска.

Общее число расстрелянных, сосланных на каторгу, заключённых в тюрьмы достигло 70 тыс. чел. Число коммунаров, расстрелянных в течение братоубийственной недели без суда, определяется разными историками от 13 000 до 25 000 человек.